— Ну, все зависит. Мы о какой именно дряни говорим?
— Просто не трогай меня во сне и все, ладно? Основа отношений — взаимное доверие и уважение.
— Значит, колотушка и колья не обсуждаются?
— Томми!
— В «К-марте» распродажа киянок. Ты же интересовалась, насколько ты бессмертна, нет? Я б не стал пробовать, сначала не спросившись у тебя.
— Сколько времени, по-твоему, тебе понадобится, чтобы забыть, что такое секс?
— Прости меня, Джоди. Я правда больше не буду.
Но вопрос бессмертия Джоди и впрямь беспокоил. Старый вампир сказал, что ее можно убить, но проверить такое не так-то просто. Испытание, конечно, как-то утром придумал Томми — после долгой беседы с Пири, когда он всячески отлынивал от сочинения рассказа про маленькую девочку с Юга.
Однажды вечером Джоди проснулась и застала Томми в ванной — он сыпал в ванну на лапах гору ледяных кубиков из лотка.
— Как-то летом в старших классах я работал спасателем, — сообщил он.
— И?
— Пришлось научиться реанимации. Пол-лета откачивал зассанную воду бассейна из изможденных девятилеток.
— И?
— Утопить.
— Утопить?
— Ну, мы тебя утопим. Если ты бессмертна, с тобой все будет хорошо. Если нет, в холодной воде ты не протухнешь, и я тебя реанимирую. На Пири стоит еще лотков тридцать со льдом. Захвати по дороге?
— Томми, я как-то не очень уверена.
— Но знать же хочется, нет?
— Но в ванне с ледяной водой?
— Я перебрал все возможности: пистолет, нож, инъекция нитрата калия — это единственное может не получиться и тебя не прикончить. Я знаю, ты хочешь знать, но терять тебя ради этого не хотелось бы.
Джоди это невольно тронуло.
— Ничего приятнее мне никогда не говорили.
— Ну, тебе же не захочется меня убить, правда? — Томми несколько переживал, что Джоди кормится им каждые четыре дня. Ни тошноты, ни слабости — напротив, Томми чувствовал, что с каждым ее укусом у него вроде бы прибывает энергии, силы. В магазине он разметывал вдвое больше коробок, а мозг работал лучше, яснее. И рассказ неплохо продвигался. Он уже предвкушал, как его укусят. — Тогда залезай, — сказал он. — В ванну.
На Джоди была шелковая ночнушка, и теперь она соскользнула на пол.
— Ты уверен, что если не получится…
— Все с тобой будет отлично.
Она взяла его за руку.
— Я тебе доверяю.
— Я знаю. Залазь.
Джоди шагнула в холодную воду.
— Бодрит, — сказала она.
— Мне казалось, ты не почувствуешь.
— Я чувствую колебания температуры, но мне безразлично.
— С этим поэкспериментируем потом. Заныривай. Джоди легла в ванну, и ее волосы расплылись по воде алой ламинарией.
Томми глянул на часы.
— Когда погрузишься, не задерживай дыхание. Будет трудно, но набери в легкие воды. Я оставлю тебя там на четыре минуты, потом вытащу.
Джоди глубоко подышала и посмотрела на него, в глазах мелькнула паника. Томми нагнулся и поцеловал ее.
— Я тебя люблю, — сказал он.
— Правда?
— Конечно. — И он погрузил ее голову под воду.
Джоди вынырнула снова.
— Я тоже, — сказала она. И вновь занырнула. Попыталась набрать в легкие воды, но те не дали, и она задержала дыхание. Четыре минуты спустя Томми подхватил ее под мышки и вытянул из воды.
— Я не утонула, — сказала она.
— Господи, Джоди, я не могу топить тебя все время.
— Я задержала дыхание.
— На четыре минуты?
— Мне кажется, и на несколько часов бы получилось.
— Попробуй еще. Вдохни воды, иначе не умрешь.
— Спасибо, тренер.
— Прошу тебя.
Она опять скользнула под воду и всосала в себя воды, не успев ничего сообразить. Послушала, как на поверхности постукивают кубики льда, посмотрела, как в воде преломляется свет ванной, который изредка перекрывался лицом Томми — тот проверял, как там она. Джоди не паниковала и не захлебывалась — она не чувствовала и ожидаемой клаустрофобии. Вообще-то ей было даже как-то приятно.
Томми вытянул ее, и она откашлялась фонтаном воды, после чего задышала нормально.
— Ты как?
— Прекрасно.
— Ты действительно утонула.
— Не так уж и плохо.
— Попробуй еще.
На сей раз Томми продержал ее под водой десять минут и только потом вытащил.
Прокашлявшись, Джоди сказала:
— Наверное, всё.
— Ты видела длинный тоннель со светом в конце? Где ждут все твои покойные родственники? Или пламенные врата ада?
— Не-а — только кубики льда.
Томми развернулся и плюхнулся на коврик, а спиной привалился к ванне.
— Будто сам утопился.
— Мне здорово.
— Тогда, знаешь, и впрямь всё. Ты бессмертна.
— Видимо, да. Насколько мы можем проверить. Мне теперь можно из ванны вылезти?
— Конечно. — Через плечо он подал ей полотенце. — Джоди, ты меня бросишь, когда я состарюсь?
— Тебе девятнадцать лет.
— Да, но на следующий год мне станет двадцать, потом двадцать один; оглянуться не успею, как буду чавкать фасолевым пюре и пускать на себя слюни, а каждые пять секунд переспрашивать, как тебя зовут. Тебе останется двадцать шесть, и ты будешь меня презирать всякий раз, когда придется менять мне подгузники.
— Оптимистично мыслишь.
— Но тебе же будет противно, правда?
— А ты не очень вперед забегаешь? Ты прекрасно контролируешь мочевой пузырь — я видела, как ты шесть банок пива выпил и ни разу не попросился в туалет.
— Ну да, это теперь, но…
— Послушай, Томми, ты не мог бы взглянуть на все это с моей точки зрения? Я тоже об этом впервые задумываюсь. Ты отдаешь тебе отчет, что у меня никогда не будет голубых волос и я не буду ходить крохотными шажочками? Никогда не буду очень медленно водить машину и часами жаловаться на недомогания? Никогда не буду ходить в кофейни к «Денни», красть там лишние пакетики с желе и прятать их в огромный ридикюль?
Томми поднял голову и посмотрел на нее.
— А ты хотела такого?
— Не в этом дело, Томми. Может, я и бессмертна, но у меня уже не будет огромного куска жизни. Вроде картошки фри. Мне не хватает картошки фри, знаешь. Я же ирландка. Со времен Великого картофельного голода мой народ нервничает, если каждые несколько дней не ест картошку фри. Ты об этом задумывался?
