— А это обрезание… его обязательно делать сейчас? Нельзя чтобы Лева немного подрос? — спросила я тихонько.
— Так зачем откладывать-то? Сейчас, когда он еще мал будет намного легче. Вот в мое время ждали, когда ребенок вырастет, мне самому провели эту процедуру только в десять лет! Знаешь, как это травмирует психику? Это сейчас люди начали понимать и делать все до того, как ребенок начнет что-либо понимать. — объяснял он мне целесообразность своей затеи.
— Помню, как бедный Багир боялся писать после обрезания! — захихикала Маржа с переднего сидения. — Вот с ним мы тоже тянули до семилетнего возраста! Бедный, так боялся и просил не трогать его пипиську! — вспоминала она со смехом.
— А мне заявлял, что ничего страшного в этом нет! — возмутилась я.
— Страшного действительно нет, но вот только не ему об этом говорить! — присоединился к веселью Аслан Багирович. — Не волнуйся дочка, я понимаю, что для тебя как для матери это звучит страшно, но подумай о том, что это полезно и нужно для Левы. Чем раньше сделаете, тем легче вам будет.
А может и впрямь сделать? Будь мы с Багиром вместе по-настоящему, мне бы пришлось согласиться, ведь Лева его сын.
— Хорошо дедушка, так и сделаем. — согласилась я, скрепя сердце.
Я уже не один час провела в интернете, и там действительно пишут, что это полезно для мужчины. Так что как не посмотри кругом одни плюсы. Главное не думать о том, что моего кроху придется доверить хирургу.
— Что за тишина? — спросила подозрительно Маржа, входя первой в дом.
Разувшись, мы с самыми легкими пакетами, которые с трудом позволил занести нам Аслан Багирович, направились через пустую гостиную на кухню.
— Максимка, а где Багир с Львенком? — спросила Маржа, Максима, который пил кофе за столом.
— Отец с сыном отправились на тихий час, — хмыкнул он, вставая и помогая нам.
— Багир тоже? — удивилась я.
Я очень нервничала, оставляя сына с ним, боясь, что Лева раскапризничается без меня и Багир будет раздражён этим.
— Ага, обещал уложить его и спуститься, но прошел час, а он все еще на верху. Уверен, что он уснул. — разбирая пакет с продуктами, рассказывал он.
— Это он может, — качнула я головой, вспомнив сколько раз за прошедшие дни заставала подобную картину.
— Иди дочка, проверь как они там, а продукты мы сами разберем, — ласково отослала меня Маржа, и уже понимая, что спорить с ней бесполезно, я, согласно кивнув поднялась наверх.
Аккуратно открыв дверь проскользнула в комнату, где спали отец с сыном. С каждым днем мне все труднее было напоминать себе, что все не по-настоящему. Что мы лишь играем в семью!
Но то, как Багир начал относиться к Леве, его терпение и забота, все это заставляло меня мечтать о большем. О настоящем, о том, чтобы рассказать ему правду, и надеяться, что он примет нас.
Но это все были мечты. На самом деле расскажи я ему, он бы взбесился и обвинил меня во всех грехах. Я уже достаточно изучила его чтобы понимать это.
Попытавшись не думать о плохом, я двинулась в глубь комнаты, приближаясь к кровати, на которой спали мужчины. Лева на этот раз спал на боку, уткнувшись куда-то в подмышку Багиру, спящему на спине. Сев рядом, я тихонько погладила сына по спинке, наслаждаясь охватившими меня чувствами. Прошло всего-то пару-тройку часов как его не видела, а уже так соскучилась.
— Вы вернулись? — вырвал меня из раздумий, хриплый со сна голос Багира.
Мужчина все еще лежал с закрытыми глазами, и если бы не его вопрос я бы ни за что не поняла что он проснулся.
— Как ты понял, что я тут? — спросила я с интересом.
— По запаху, — вздыхая прошептал он.
— Запаху? — напряглась я.
Неужели от меня пахло!?
— Ага, ты пахнешь лавандой и карамелью. — открывая глаза и встречаясь со мной своим пронзительным взглядом как-то интимно прошептал он.
Стушевавшись, я отвела взгляд, не понимая, как реагировать. С каждым днем становилось все сложнее игнорировать притяжение, между нами. Я уже с нетерпением ждала момента, когда мы уедем, и перестанем делить одну комнату. В новом доме что Багир купил для нас, я по крайней мере смогу спрятаться от него, и не попадаться на глаза.
— Ммм… — начал просыпаться сын, вслед за Багиром, отвлекая меня.
— Проснулся мой маленький! — наклонилась я к нему, перетягивая его к себе, и целуя в любимое местечко между шеей и ухом.
До чего же он был сладким! Родной мой!
— Скучал по маме? — спросила я, наслаждаясь тем, как сын, открыв лениво глазки, тут же заулыбался мне, ласково прижимаясь ко мне и собственнически накрывая грудь рукой. — Хочешь кушать?
— Не хочет, — хмыкнул Багир, приподнимаясь и облокачиваясь на локоть, чтобы легче было наблюдать за нами. — Он ел час назад. Причем всю бутылочку вылакал, маленький обжорка!
Удивительно, но сказано это было ласково, без какого-либо сарказма и издевки.
— Йий! — словно соглашаясь с Багиром пропищал сын.
— Как съездили? — спросил он, после некоторого молчания. — Надеюсь дед ни во что не врезался и моя малышка цела?
— Отлично съездили. И машина в порядке. — усмехнулась я, продолжая гладить сынишку по спине. — Лева, нет! — строго сказала я, заметив, как он примиряется своими зубками, к верхушке моей груди, видневшейся в вырезе свитера.
— Ты же в курсе, что он многое понимает и осознает? — спросил Багир, подползая к нам поближе. — Ты только глянь на это хитрое выражение, появившееся на его лице! Он знает, что нельзя кусаться, но все равно укусит зная, что ему за это ничего не будет!
— Он ведь человек, пусть и маленький, — была вынуждена согласиться я. — Даже у младенцев есть характер, и некая осознанность.
— Как ты думаешь, почему он ко мне так липнет? Причем с первого дня. С Максом он себя так не ведет, — чуть ли не самодовольно заявил он.
— Не знаю, — пожала я плечами. — Чем-то ты ему нравишься.
«Главное, чтобы ты не понял чем» — про себя же подумала я.
Думать о том, что все дело в зове крови не хотелось. Хотя с каждым днем я все больше склонялась к этой мысли.
— Почему это прозвучало таким тоном? — тут же возмутился он. — Я что, по-твоему, не могу нравиться!?
— Можешь конечно! — попыталась умаслить я его, зная как он остро на все реагирует. — Просто странно, учитывая, что до приезда сюда, он никогда так не тянулся к посторонним.
— Вот и хорошо, ибо нечего… — начал бурчать он, словно Лева кроме него не мог ни к кому тянуться.
— Когда мы уедем? — спросила я перебив его.
Я уже с ума сходила от его близости! Взять хотя бы сейчас, вон как он наклонился к Леве, в итоге, чуть ли не уткнувшись лицом в мою грудь! Дышал на меня, заставляя покрыться мурашками! Все это было просто невыносимо!
