Книга Сокрушая великих. Том 3 - Денис Деев

— Чисто! Перебежками по десять метров! — отдала команду Лидия.

В теории в казармах до атаки мог ошиваться какой-нибудь обслуживающий персонал. Но я распорядился предельно ясно — всех, кто нам по дороге к замку встретится, ликвидировать не раздумывая. Или мы никого не пожалеем сейчас или нас не пожалеют в будущем. Успех нашего плана зависел только от скорости его претворения в жизнь. Нашу горстку бойцов в обычной ситуации силы Ома перемолотили бы в дым за несколько минут. Но сейчас его армия раскидана по гарнизонам и городам. А ее элита либо порублена марлинами, либо воевала в Сиднее с наемниками Молли и Алана.

Мы выбежали наконец-то из клубов дыма, но рассмотреть, что же наши ракеты натворили с центральной башней, я не успел.

— Воздух! К вам приближаются коптеры! — появился в эфире Божко.

— Боевые⁈

— Нет, — ответил он. — Те, которые занимались спасением утопающих.

— Тео! — Я пробежал отмеченные десять метров и укрылся за сохранившимся после налета куском стены. — Ты совсем мышей не ловишь! Сбивай их к чертовой матери!

— Так они же эвакуационные…

Оставил медика на капитанском мостике — будь готов к последствиям. Все-таки профдеформация — вещь нешуточная. Божко только что стер с лица земли несколько десятков зданий, а вот открыть огонь по эвакуационному транспорту у него рука не поднялась.

— Сбивай! — Мало того, что они нам могли мокрых десантников на головы насыпать, так к тому же несли на борту вооружение, которое могло ухлопать кого-нибудь из нашего отряда.

К нашему счастью, разрушения, царившие на острове, ошарашили пилотов. Те зависли над посадочной площадкой, глазея на пробоины в куполе ангара. Коптеров было всего четыре, Божко отправил по их душу сразу шесть ракет. Ракеты у атлантов умные, они могли перераспределять цели и дублировать друг друга. Поэтому на четыре коптера их должно хватить с головой.

— Сидим, не высовываемся. Ждем, пока их с неба не скинут, — остановила наше продвижение Лидия.

Отследить глазом ракеты было невозможно — двигатели у них модифицированы так, что почти не оставляли в воздухе инверсионного следа. Однако импланты в нас дед с Кляксой не просто так зашивал. Наш отряд и «Левиафан» объединялись в одну боевую информационную систему. И я видел виртуальные метки, стремительно приближавшиеся к нам. В следующую секунду пилоты Ома показали на практике, почему атланты все-таки проиграли в войне — их технологическое преимущество не было тотальным. Пара винтокрылов не успела даже дернуться, в воздухе расцвели два огненных шара. А вот другая пара показала себя настоящими асами, они оба одновременно сбросили обороты двигателей. Винты машин замедлили вращение, а сами коптеры устремились к земле. Ракеты атлантов были королевами воздуха, но чем ближе к поверхности, тем сильнее ограничивался их маневр. Припавшие к земле коптеры резко воспарили, а вот ракеты за ними не успели.

— Распределение целей! — закричала Лидия, после того как ракеты атлантов вспахали землю.

Тактические импланты проделывали за командира просто огромный объем работы. Моды проанализировали тип целей, вспомнили, какое оружие на руках у нашего взвода, и сами назначили, кому по какому коптеру стрелять.

На операцию я шел вооруженным до зубов. В руках сжимал «Орион-10000», стрелковый комплекс, совмещавший в себе винтовку калибра четыре миллиметра, стреляющую дротиками из сверхпрочной керамики. Темп стрельбы регулировался — от одиночных снайперских выстрелов до очередей темпом в две тысячи выстрелов в минуту. Под винтовочным стволом располагался универсальный гранатомет. Сейчас у меня в магазине к нему три типа боеприпасов. Реактивные — для поражения легкой бронетехники. Осколочно-фугасные, образующие до четырехсот осколков для выкашивания пехоты. И термобарические, создающие аэрозольное облако, после подрыва которого происходил резкий скачок давления. Самое оно для выкуривания защитников из коридоров и закрытых помещений.

Для стрельбы по быстрым юрким целям больше подходил винтовочный ствол, переведенный в режим пулемета. «Мой» коптер быстро набирал высоту, и его частично скрывали клубы дыма. Но для оптики моего шлема это не являлось проблемой. Винтокрыл попал на радары «Левиафана», и у меня на забрале шлема высвечивалась его мечущаяся метка. Приклад в плечо, команда на увеличение зума — и вот уже машина с четырьмя несущими винтами в прицеле. Кое-какая броня на ней имелась, но это не штурмовой вариант коптера, а обычный транспортный. Однако я не стал строчить по корпусу в надежде зацепить какой-нибудь важный узел. Выпустил очередь в передний правый винт. Схема винтокрыла позволяла ему находиться в воздухе даже с двумя поврежденными двигателями, но если вывести из строя хотя бы одни из них, у него резко поубавится маневренность. Разнеси два винта — и он уже еле ковыляющий инвалид.

Попавшие во вращающиеся плоскости дротики красиво заискрили. Аппарат заложил крутой вираж, пытаясь выйти из-под обстрела. Стрелял по нему не только я, с земли протянулось минимум пять огневых трасс. Но точку в обстреле поставил Ян. Мы его оснастили, как настоящего бойца тяжелой поддержки. На его правом плече висел комплекс, выпускавший снаряды, прошивающие насквозь танки и машины поддержки пехоты. По воздушным целям он тоже мог работать. Ян присел на одно колено, из тупорылой пусковой установки выпрыгнула ракета, у нее метров через десять включился маршевый двигатель.

Коптер отстрелил тепловые и шумовые ловушки и попытался уйти в очередном крутом пике. Но не вышло, объятый пламенем, он рухнул на усеянную антеннами радарную станцию. Выстрел Яна принес нам двойную выгоду. И цель снял, и уменьшил способность Ома к наблюдению за нами.

Со второй машиной вышло все не так просто. Управлявший ею пилот умудрился выпустить со своих подвесок все, что там размещалось, прежде чем его сбили. На правом фланге нашей цепи раздалась серия взрывов.

— У нас один убит. Двое раненых.

— Состояние у них стабильное. Реанимационные моды включились. — Мой командный имплант предоставлял все данные о состоянии отряда, в том числе и жизненные показатели членов. Я с удовлетворением отметил, что пострадали только люди Лидии, моя «свита» потерь не понесла. — Заберем их на обратном пути.

— Но…

— Вперед, Лидия, только вперед! Не доберемся до Ома — сами все на здешних пляжах поляжем в красивых позах!

Спорить она со мной не стала.

— Оставляем раненых, — распорядилась женщина на общем канале. — Новые метки расставлены. Вперед!

Из-за того что защитники острова не оказывали нам никакого сопротивления, Лидия задала нам более длинную перебежку. Построение маршрутов облегчали парящие над островом чайки. После того как Альта ушла с мостика, тета-птички перешли в авторежим и начали бесцельно нарезать круги над Минамотори, но видео поток с их камер исправно поступал к нам. В углу забрала я видел идеальную карту с высоты птичьего полета. И хоть какая-то активность наших противников на ней отсутствовала.

С новыми мышечными усилителями я разгонялся до скорости автомобиля, бронированные башмаки крошили обломки, которыми была засыпана посадочная площадка, в пыль. Лидия гнала наш отряд на новые позиции, проходившие как раз по линии последнего рубежа обороны башни — забору высотой около трех метров с караульными вышками через каждые пятьдесят метров. Вышки и находящихся там дозорных мы поразили во время налета с «Левиафана», в заборе зияли пробоины и бреши. Но это никак не объясняло того факта, что нас не встречали личные телохранители Басаана! Если уж где им и стоило упереться и встречать врага, то лучшего места просто не найти!

Я с разбега плюхнулся на бок и юзом прокатился до перевернутого дымящегося бронетранспортера. Возле забора искалеченных машин оказалось несколько. Я заглянул в оторванный подрывом боекомплекта люк и поморщился. Даже боевая броня не уберегла бойцов от превращения в фарш. Скорее всего, Ом отправил вторую партию бойцов на погрузку для отправки подкрепления в Сидней. Если это так, то нам повезло — мы смогли покрошить их на марше. Ползком добравшись до полуразрушенной стены, я выглянул через забор и смог наконец-то увидеть Бирюзовый Дол. М-да уж, Савва точно не придет в восторг от этой картины. Часть окружавших башню кристаллов была разрушена. В восточном крыле не сработала система пожаротушения, и вырывавшееся оттуда пламя лизало центральную башню, оставляя на блестящей поверхности грязные пятна сажи. При проектировании конструкторы закладывали в основной столб колоссальный запас прочности, но его не хватило — башня наклонилась!

— Активность отсутствует! Активность отсутствует! Активность отсутствует! Активность отсутствует! — начали по цепочке докладывать бойцы.

— Активность отсутствует! — сообщил и я, осматривая внутренний двор и не замечания