будто ты сам к нам пришел, обо всем рассказал и согласился сотрудничать со следствием. Чтобы потом никто не подкопался.
– Надо – значит надо, – махнул рукой Дутка, не любивший сотрудничать с Гражданской милицией, но у него не было выбора. В конце концов, в этой стране все население делилось на тех, кто сотрудничал, на тех, кто сотрудничает, и тех, кто еще собирается сотрудничать. Раймонд как раз присоединился ко второй категории.
14:30
Вильгельм Влодарек, учитель польского языка на пенсии, работавший когда-то в лицее им. Кароля Мартинковского, в народе называемом просто Мартинеком, одетый в серый костюм и светло-серый плащ, медленно шел по улице. Под ногами крутилась темно-коричневая такса, по привычке обнюхивавшая на тротуаре все, что попадалось по пути.
Влодарек жил неподалеку, в доме на улице Ратайчака. По воскресеньям, если позволяла погода, он ходил на прогулку со своим любимцем Аяксом. Они шли мимо Польского театра, затем направлялись в сторону оперы, а перед зданием, над которым возвышался медный Пегас, теперь сильно позеленевший, потому что его уже много лет не чистили, переходили дорогу и шли в парк. Там мужчина отстегивал поводок, чтобы собака могла немного побегать. Аяксу было невтерпеж, потому что парк был уже рядом. Они дошли до здания театра напротив «Смакоша», должны были пройти мимо «Окронгляка», ресторана с дискотекой «В-З», собора, а за пешеходным переходом была опера. Учитель ласково посмотрел на собачку, которая вскоре должна была ринуться в кусты как борзая или гончая. Заглядевшись на таксу, он не обратил внимания на группу длинноволосых молодых людей в помятых и растянутых свитерах и куртках. Три девушки в этой компании отличались от парней только тем, что вместо джинсов на них были мешковатые, помятые платья. Бородатый блондин, напоминавший страдающего Христа, играл на гитаре и пел, ужасно фальшивя, песенку о виски и чьей-то жене. Остальные хиппи раскачивались во все стороны, пытаясь попасть в ритм гитары. Учитель, который едва мог удержать в руке поводок с вырывавшимся Аяксом, не заметил, что наступил на лежавший на тротуаре берет. Он задел его ногой, и на тротуар со звоном посыпались монеты.
– Эй, дед, внимательнее надо быть, – обратился к нему Христос с гитарой. – Не видишь, что здесь люди работают?
– Извините, – пробормотал растерявшийся учитель и наклонился, чтобы собрать рассыпавшиеся монеты.
Но девушка в красной косынке на голове его опередила. Она схватила берет и быстро собрала монеты. Она осуждающе смотрела на Влодарека, как будто опасаясь, что старик присвоит себе заработанные ими деньги.
Учитель беспомощно посмотрел на хиппи, потому что ему действительно было неловко от того, что он наступил на берет, а когда он хотел исправить ситуацию, они отнеслись к нему как к вору. Вдруг до него дошло, что его собака лает и нервно дергает поводок. Он посмотрел на Аякса, рвавшегося в сторону улицы. Рядом с тротуаром стояла синяя милицейская машина. Из-за этого происшествия с беретом он даже не заметил, как она подъехала. Водитель микроавтобуса марки «Ниса», высокий блондин в звании сержанта, наверное, видел, что случилось. Он вышел из машины, обошел ее, ступил на тротуар, прошел мимо учителя и лаявшей собаки, быстро приблизился к молодым людям, сидевшим на скамейке. Он поймал за руку девушку в красной косынке и отобрал у нее берет.
– Пошли вон, быстро! – крикнул сержант, и больше ему не нужно было ничего говорить. Компания сорвалась со скамейки. За несколько секунд они добежали до «Окронгляка». Довольный собой сержант некоторое время смотрел на убегавших хиппи, а потом с беретом в руке подошел к стоявшему все это время на тротуаре учителю.
– Разошлись, сопляки. Нужно навести порядок раз и навсегда. Чтобы на нормальных людей средь бела дня не нападали. В Жулавы бы их всех сослать на принудительные работы, научились бы уважать старших. Вот ваш берет, – он впихнул его в руку не понимающему, что происходит, учителю.
– Это не мое, – сказал Влодарек. Но милиционер его уже не слышал. Он быстро подбежал к машине и открыл заднюю зарешеченную дверь. К микроавтобусу со стороны «Смакоша» шли трое мужчин, двое по гражданке и один в милицейской форме. Милиционер в форме вел под руку высокого, крепкого телосложения мужчину в импортных джинсах и стильной синей куртке. На запястьях хорошо одетого мужчины были наручники.
– Мы его поймали, – рассмеялся лысеющий толстяк в мятом сером костюме, похлопав по плечу сержанта, стоявшего у открытой двери микроавтобуса. Державший арестованного под руку милиционер помог ему сесть в машину и захлопнул дверь.
– Отбивную как раз ел, а мы ему помешали, – младший лейтенант Олькевич был уверен, что сегодня он добился выдающихся успехов. Вчера он арестовал преступника, совершившего убийство в поезде, железнодорожника, в придачу ко всему стрелявшего в милиционеров, а сегодня задержал заказчика, некоего Ричарда Грубинского.
Мартинковский и Бродяк позеленеют от зависти, подумал довольный Теофиль, закурив сигарету «Экстра» крепкую без фильтра. Теперь можно пойти к Раймонду, пригласить выпить и сообщить хорошую новость. Пусть проставляется, потому что только благодаря мне он выпутался из этой истории, мысленно запланировал Олькевич. Он посмотрел на стоявших возле машины милиционеров, радостно улыбнулся и кивнул головой на арестованного преступника.
– Отвезите его в комиссариат, пусть в камере подумает немного о своей жизни. Завтра я выпишу постановление, а сейчас пойду домой.
– Так точно, – отдал честь сержант, а Теофиль помахал на прощание рукой и повернулся к нему спиной. Он пошел в сторону площади Свободы, так как подумал, что может выпить пива в баре «Туз». В воскресенье у них должен быть «Лех» в бутылках. Стоит проверить. На тротуаре остался только учитель на пенсии с таксой Аяксом и с помятым беретом в руке.
Глава 5
Понедельник, 10 марта, 8:00
Старший рядовой Мариуш Блашковский открыл дверь кабинета на третьем этаже Воеводского комиссариата в Познани, в котором он уже несколько месяцев работал вместе со старшим лейтенантом Бродяком и младшим лейтенантом Олькевичем. Честно говоря, это был кабинет этих двух офицеров, а его направили помогать им. У него не было своего стола, только стул, который в зависимости от того, с кем он в этот момент работал, он ставил рядом со столом Бродяка или Олькевича. Молодой милиционер приходил на работу каждый день в восемь утра, потому что такое время назначил майор Мартинковский, предложивший ему работу в отделе в прошлом году, после дела «охотника за головами». Мариуш не раздумывал ни минуты. Он всегда мечтал о том, чтобы работать в уголовном розыске, в Моторизованные отряды Гражданской милиции он
