Книга Под знаком Σ - Илья Олегович Крымов

Погрузившись внутрь себя, он продолжил поиски источника беспокойства. Метался, как в тесной клетке, выискивая всё и ничего, время от времени возвращаясь в явь, чтобы убедиться, что меканизм продолжает звенеть. В конце концов он оказался во внутреннем покое перед запертой дверью и убедился, что с прошлого погружения ничего не изменилось. На этот раз он не стал пытаться замыкать второй круг медитации, от прошлого раза ещё не оправился.

Воспоминаний Гай опасался больше, чем сухая трава опасалась огня, она ведь, если загорится, то исчезнет в мгновение ока, а он, если вспомнит, кем был, перестанет быть, но не перестанет жить. Это опаснее, потеря самости, это… единственное, от чего в груди поселялся холод.

Толчок выбил из транса, громада Иоанниса опять загородила полмира, экзальт наклонился, гудя шаговыми моторами, и вынул яблоко Геспетуса у Гая из рук.

– Твои способности к нагнетанию Прерывистого дыхания кажутся удовлетворительными.

– Они превосходные, – поправил Гай.

– Как правило, верхний предел их пропорционально велик мастерству владения титульным навыком. Однако мне с трудом верится, что ты являешься дефенсором бета-ранга (B) или выше.

Мальчик только закатил разноцветные глаза.

– Что значит этот жест?

– Что попытки мерять кого-то рангами глупы. Запомни, Возвышенный: человек никогда не помещается ни в какие таблицы.

– Ты отрицаешь ранговую классификацию Исидора Александрийского?

– Я ею брезгую, говоря по правде.

Бронированный великан не шелохнулся, но Гай представил, как лицо внутри шлема изобразило пренебрежительную гримасу.

– Не время для юношеских бунтов. К счастью для тебя, телесные наказания не входят в мои обязанности.

– Или к счастью для тебя, – улыбнулся Гай одними губами.

В поднятой руке Иоанниса звякнули тонкие орихалкумовые цепи.

– Знаешь, что это?

– Funiculus umbilicalis, или попросту пуповина.

– Следовательно, тебе известно, зачем она нужна.

– Чтобы соединять божественного нобиля и его рипидиума для единения душ. – Теорию Гай знает прекрасно, всё же, чтобы её запоминать, напрягаться особо не нужно.

В этом мире есть непреложное правило: Сатурновы дары всегда доминируют над Спиритусом. Всегда. При гипотетическом столкновении потомки богов поглощают силу спиритов, за счёт чего многократно, хоть и кратковременно, увеличивают собственные способности. Со спиритами при этом может случиться всё, что угодно, но, как правило, ничего хорошего. Однако же есть и обратная сторона: когда человек, наделённый Сатурновым даром и спирит близки друг другу как родственники, лучшие друзья, любовники, в конце концов, когда они думают и чувствуют в унисон, идут по жизни шаг в шаг к одной цели, полностью открытые друг для друга, безупречно верные друг другу, эту связь называют «unitas animarum», – единением душ. Через неё спирит-рипидиум, то есть, опахальщик, может добровольно и безопасно передавать свой Спиритус божественному партнёру, раздувая его силу, увеличивая её в разы. Практика известная, многие великие потомки богов добились высот благодаря рипидиумам, питавшим их.

В условиях боя, однако, не так просто бегать туда-сюда, держась за ручки, чтобы поток Спиритуса не прерывался. Поэтому кузнецы генуса Игниев придумали и первыми выковали funiculus umbilicalis, пуповину из чистого орихалкума, тонкую, но очень прочную, соединяющую обе части тандема. Она давала определённую тактическую свободу, насколько вообще может давать свободу цепь.

– Ты когда-нибудь пользовался пуповиной?

– Только в материнской утробе.

Шлем Возвышенного укоризненно качнулся.

– Это просто, когда на другой стороне находится тот, кому ты доверяешь, и кто доверяет тебе. – Иоаннис дал Гаю браслет, к которому крепится цепь. – Но очень трудно, если на другой стороне бездушный меканизм.

Второй конец пуповины оказался прицеплен к небольшому кольцу в корпусе яблока Геспетуса. Гай изучил браслет, его явно выковали для ношения кем-то взрослым и крупным, даже если защёлкнуть на бедре, место останется, но этого делать и ненужно. Главное – непрерывная связь по-особому выкованных звеньев цепи и контакт тела спирита с металлом. Гай пробудил Спиритус в режиме Прерывистого дыхания, в ту же секунду яблоко Геспетуса громко зазвенело.

– Захватывающе, не так ли? – ухмыльнулся мальчик в сторону великана. – Я уверен, в Академии Прометея именно так и выбирали вас, будущих Возвышенных. «На, мальчик, подержи шарик».

– В Академии Прометея обучаются только те Возвышенные, которым предстоит служить в Страже Сената, испытуемый. Свои легионы экзальтов каждый генус растит и воспитывает самостоятельно, отдельно. Но ты недалёк от истины.

Иоаннис отсоединил сферу от пуповины, перенёс её с ближнего круга на следующий, и присоединил отрезок в ещё десять футов.

– Теперь дай больше напряжения.

Яблоко зазвенело мгновенно, после чего расстояние и длина пуповины увеличились ещё на десять футов. Мгновенный звон. Пока Возвышенный добавлял новый сегмент, Гай заметил, что солнце-то уже высоко. Оказывается, он провёл в медитации слишком много времени, это плохо.

– Мне надоело, – протянул мальчик.

Великан не обратил внимание и подсоединил пуповину к сфере. Вечная улыбка, с которой Гай шёл по жизни, померкла, он стиснул браслет и пустил Прерывистое дыхание, совершенно не контролируя поток. Яблоко Геспетуса заверещало, пуповина стала извиваться, как живая змея, и всё это нарастало почти десять секунд, прежде чем звон не оборвался на пронзительной ноте. Отбросив браслет, Гай поднялся, потянулся, зевнул, почесал левую ягодицу и пошёл искать себе пропитание. От кукины уже давно идёт вкусный дымок…

– Продолжим позже, если, разумеется, у тебя нет ещё одной такой штуки.

Саламандр не стал его задерживать, он смотал драгоценную орихалкумовую цепь и поднял яблоко Геспетуса, после чего направился к огромному красно-чёрному шатру. Стоящие на посту экзальты его не задержали, так что Иоаннис ступил на драгоценный палас и через пять шагов опустился на одно колено перед своим легатом.

Обстановка внутри шатра была царственно-роскошная, соответствующая статусу хозяина, вся конструкция держалась на лакированных столбах, покрытых резным орнаментом, с потолка свисал расшитый золотом сигнум, в нескольких жаровнях, оформленных в виде сидящих грифонов, гудело пламя, а сам Лакон играл в латрункули со своим двоюродным братом. Он двигал фигурки слоновой кости по клеткам из перламутра и балтийского янтаря, тогда как Агрикола командовал эбеновым воинством. Свита наблюдала.

– Уже закончил, Иоаннис?

– Частично, мой легат. Испытуемый сломал оборудование чрезмерным напором.

Лакон украдкой взглянул на сферу в руке Саламандра.

– Такое случается?

– Иногда сильный спирит может вывести из строя обычное яблоко Геспетуса, мой легат, но насколько мне известно, с усиленным образцом это случилось впервые.

– Похоже, у тебя