и в одиночестве, а вот твоя сердобольность подведет нас под монастырь…
Из-за угла показался симпатичный молодой человек со светлыми волосами. Цвет его глаз почти не отличался от зрачков, он радушно улыбнулся и ямочки на его щеках показались во всей красе.
– Дядя Слава! Какая встреча! – ему пришлось потрудится, чтобы найти этого невысокого мужчину. Чем ближе он подходил к радушному человеку напротив, тем сильнее приходилось прижимать подбородок к груди. Стоя на ровной площадке, он едва доставал ему до плеча, но что-то внутри Орлова сжалось.
– Добрый день, – губы Петра были абсолютно расслаблены. Он знал, что Денис объявится снова. Сегодня, завтра, в любой другой день. Ромео искал свою возлюбленную и был достаточно находчив, чтобы понять, история о приезде дядюшки несусветный бред, который не стоил внимания. – Хотите присоединиться ко мне за обедом? Я бы с радостью поболтал о нашей общей знакомой.
Парень кивнул, а Узич подумал, что молодое мясо хорошо будет сочетаться с картошкой. Только дурак отказался бы от плоти врага.
Глава 11.
Я не понимала, где сон, где реальность. Сначала мне казалось, что меня вот-вот спасут. Раздались мигалки и лай собак, потом я слышала голоса каких-то мужчин, один казался знакомым, но я не могла сосредоточиться. Все мои мысли были о воде и еде. Вера в то, что Денис способен бросить меня вот так, даже за мои преступления, прошла. Теперь я считала, что этот маньяк явно далек от моего бойфренда. Голова не соображала, все было в хаосе. Сердце, которое почти не билось, начало стучать с такой силой, что я боялась, что оно остановится. Это был он. Я знала это также, как то, что продержусь еще пару дней до голодной смерти.
– Денис… – мой слабый голос не услышала бы даже мышь в соседнем углу, но внутри он раздался таким гулом, что я улыбнулась. Теперь все узнают, где я. Теперь я жертва, никто и не подумает о тех, кто остался в катакомбах. Все обвинения повесят на того, кого поймали с поличным. Проще засадить одного преступника, чем искать повод посадить второго. В России все ненавидят власть и волокиту, которую она влечет за собой.
Орлов дернулся как от легкого разряда электрического тока. Теперь он не сомневался, что Кристина была где-то рядом, и он точно знал, что будет искать ее, не дожидаясь информации от полиции или дядюшки.
– Еще кофе? – Узич не показал блондину, что на самом деле думает об этом рабском напитке. Ему был противен землистый запах этого мещанского пойла, но он держался молодцом. Эти низменные людишки не способны на понимание его нестандартного мышления. Он высшее существо. – Вы почти ничего не съели.
Денис хотел сказать, что ему не лезет кусок в горло, когда он не знает, где его женщина и как она. Как можно спокойно питаться в такой ситуации? Она, возможно, не ела уже несколько дней. Неизвестно, что делает с ней этот маньяк. От вариантов происходящего у Дениса возникло желание напасть на это чудовище. Но он остановился. Нужно осмотреть дом. Она может быть не здесь. Он не должен знать до определенного времени, что этот приятный молодой человек засадит его в тюрьму до самой могилы.
– Боитесь, что я вас отравлю? Это не мой стиль, товарищ. Мне нравится говорить товарищ. Я надсмехаюсь над ушедшей эпохой, и никто не накажет меня за это, – Петр улыбался так, как бы это сделал обычный человек, добродушный прохожий. – А еще мне нравится свежесть этой деревни. Никакого разгула и пьянства. Эдакий французский Прованс с ноткой ностальгии. Вам нехорошо?
Денис чувствовал, как комната начала кружится. Его подташнивало, но он все еще держался на стуле, уговаривая себя, что не мог так легко попасться.
– Вы сказали, что это не ваш стиль…
– Нет, нет. Я говорил об отравлении. А вот усыпить молодого ягненка, пытающегося поймать мудрого льва, это да. Согласись, я мог обойтись с тобой куда хуже. Я очень гуманный человек. Я дам тебе увидеть то, что ты хочешь…
Киров ходил из угла в угол по спальне своего сына. Вся информация об этом философе подтвердилась, но он не верил. Не может быть это правдой. Еще никогда сыщик так не хотел кофе. Раиса постучала и легонько толкнула дверь.
– Ваня, кофе, – ее очки запотели, но эта полноватая женщина и с закрытыми глазами обошла бы каждый угол своего дома. Они с сыном перебрались сюда сразу после развода. Маленький мальчик был беспокойным, но воздух пошел ему на пользу. Андрюша стал лучше спать, особенно, когда в его комнате стены перекрасили в сочный оранжевый цвет. Когда-то хилый и болезненный ребенок стал принимать активное участие во всех спортивных соревнованиях. Раиса считала это своей заслугой, но никогда бы не призналась в этом.
– Откуда ты…
– Твой топот с другого конца города слышен. Да, они завернули дело, но ты же знаешь, что они не правы. А еще ты знаешь, что всегда находишь улики. Рано или поздно. Работай спокойно, – она оставила чашку под виноватым взглядом бывшего мужа. Интересно, хоть когда-то он сможет простить себе свое поведение? Ее мягкий характер изнывал от желания обнять его, поддержать. Он всегда нуждался в ней.
– Ничего нового. Он чист по бумагам. Я намного опаснее его. Ни штрафа, ни административного нарушения. Что же делать? Что делать? – Иван Васильевич всегда был переменчивым и сложным. Секунду назад он отвлекся на жену, а теперь снова ушел в свои мысли. Преступник, вот что его волновало всегда и везде. Подлинная страсть охоты на мировое зло. Раиса знала это и никогда ему не простила.
Мой мучитель не стал скрываться долго. Я увидела Петра сквозь туман, мой воспаленный мозг не воспринимал информацию. Он тащил Дениса вниз по лестнице так, будто это мешок с картошкой, а не живой красивый мужчина, от которого у меня душа уходила в пятки.
Теперь я точно знала, кто закрыл меня здесь и ярость переполняла каждую клеточку моего организма. Этот больной на голову таракан посмел обдурить меня? Я относилась к нему лучше, чем кто бы то ни было на этой чертовой планете и что в ответ? Он просто решил отомстить мне, посмел восстать. Как? Как он обошел такую продуманную систему безопасности? Я же все просчитала, каждую мелочь, любую деталь. Ничего не предвещало беды, он был куда скромнее всех остальных. Вот уж правду говорят: в тихом омуте черти водятся.
– Моя дорогая, – он сиял, я сразу поняла, что это совсем
