сама меня таким сделал!
Он двигается всем своим телом, и в такт ему двигаюсь я. Сливаюсь с ним в одно целое. Подхватываю каждое его движение. Соглашаюсь на каждое безумство. И четко понимаю — Марат не единственный извращенец в нашей семье.
Не зря ведь говорят: муж и жена — два сапога…
Не помню в какой момент вырубаюсь и засыпаю. Порой Марат увлекается. Очень часто увлекается. И я чувствую, как сильно мне не хватает выносливости. Как его натренированное тело легко выдерживает марафонский темп. Когда я сдаюсь почти сразу.
Может в спортзал походить? Вспоминаю нашу неудачную тренировку с Крис, когда мы еще жили на квартире с товарищем майором. Наверное, во время беременности лучше не стоит. Позже. Если, конечно, Марат не захочет третьего и не решит сделать из меня вечный инкубатор для детей.
С утра просыпаюсь взлохмаченная. На тумбочке записка, что он уехал по делал. Бизнес не ждет. Даже в выходной. Как старомодно. Нет, чтоб написать смс. Но мой мужчина оказывается тот еще романтик. Когда не пытается придумать «гениальный» план по нашему спасению. Я от последнего еще не отошла.
Был он прав или нет, решив поступить таким образом, я до сих пор понять не могу. Решив оставить меня и таким образом защитить. Я бы, наверное, предпочла, чтобы он этого не делал. Предпочла пройти с ним через все рука об руку. Даже если бы это оказалось опасно. Хотя куда уж опаснее того, что мы пережили.
Топаю на кухню. Настраиваю модную навороченную кофеварку. В ней не кофе варить надо. А детали для спутников изготавливать.
Достаю себе чашку и поднимаю глаза, когда на кухню заваливается Игнат. Огромный и такой же взлохмаченный после сна. Только он вчера пил. А я… Стыдно вспомнить, чем я вчера занималась. А еще стыднее, если он все слышал. Но надеюсь, что нет. Стены нашего дома толстые. А Игнат наверняка спал как убитый.
— Мне тоже налей, — чешет живот под обтягивающей мускулатуру футболкой.
Щурит красные глаза.
— Я, вообще-то, больше не твой секретарь!
— И слава богу! От тебя убытков было больше. От вас обеих…
Он резко замолкает и усаживается за стол. Ждет свой кофе, видимо. А я наливаю. Мне не трудно. Да и поговорить надо. Я Марату обещала. Удивительно, что он вообще его тут одного со мной оставил. Хотя никаких других мужчин теперь даже близко не подпускает. Ревнивец доморощенный!
Настолько доверяет? Мне? Или ему? А может нам обоим?
Разливаю кофе по чашкам. Себе побольше сахара и молока. Игнату без молока и с одним кусочком сахара. Такой горький, как товарищ майор, он пить не сможет. Ставлю кружки на стол. Усаживаюсь напротив.
— Ничего рассказать не хочешь?
— Неа… — делает он глоток. Морщиться, — какой же отвратительный кофе ты варишь, Анька.
— А это не я. Это кофе машина. Дорогущая кстати. И зерна тоже элитные. Особой прожарки. Но до Сони мне, конечно, далеко. Кстати, где она сейчас?
— Без понятия, — очередной глоток делает.
— А ушла почему?
— Без понятия.
— А может потому, что ты козел ее обидел чем-то?
— Слушай!.. — он стукает чашкой об стол так, что брызги во все стороны разлетаются. Даже на меня немного попадает. На любимую футболку, между прочим. — Дай кофе попить спокойно!
— А потом поговорим?
— А потом поговорим.
Глава 37
— Да! У мамы все хорошо. Думаю, она очень довольна поездкой. Но в лицо тебе это никогда не скажет. Как там дети?
— Все в порядке. Не переживай. Отдыхай спокойно. Я со всем справлюсь. А Игнат, если что, поможет. Они с Тимуром невероятно поладили. Оба тачки любят.
— Да уж, — хмыкаю, а на сердце опять тупая боль.
Как жаль, что у них с Соней все так вышло. Вернее, не вышло ничего. Все развалилось, не успев толком начаться. А всему виной глупые слова, брошенные по неосторожности. Слова, которые обратно не забрать. Слова, которые так легко разрушают человеческие судьбы.
Игнат вроде и пришел в себя. Перестал наконец пить. Вернулся к жизни. Даже с нашими детьми занимается. Особенно ему нравится возиться с Тимуром. И он бы стал отличным отцом, будь у него сын. Как жаль, что так вышло. Как жаль, что их ребенок не выжил.
Порой я замечаю в глубине его красивых, зеленых глаз острое, битое стекло. Там такие осколки мелкие, что даже суперклеем не склеишь. И только одному человеку на земле это под силу. Соне.
— О чем задумалась, мышка? — голос Марата к реальности возвращает.
Смахиваю набежавшую слезу. Что-то я опять слишком сентиментальная стала. Неужели пора за третьим? А ведь только на курсы записалась и не онлайн. Реальные. Куда ходить можно. С людьми общаться. Чего так долго за заботами с детьми не хватало. А Марат вокруг коршуном кружил.
Удивительно, что вообще на отдых этот отпустил. Но наверно только потому, что тут мама и брат. Им он доверяет.
— Где мама? — подтверждает мои слова муж.
— Мама записалась на водные процедуры.
— А Саша?
— Брат берет уроки дайвинга. Здесь такой чудесный инструктор. Сексапильная блондинка.
— Та-а-ак!
Чувствую, как атмосфера накаляется. Но вместо испуга сердце сладко екает в груди. А в голове уже образы, что бы со мной сделал Марат, окажись я сейчас рядом. Ох, и развратная же я женщина стала. А ведь мама двоих детей. Возможно, и третий уже на подходе.
— Где ты сейчас?
— Гуляю.
— Одна?
— Ну, не с твоей же охраной. К счастью, она с нами в отпуск не поперлась. Хоть здесь отдохнуть.
— Аня!
— Марат!
— Аня!
— Ой, тебя плохо слышно. Кажется, связь пропадает.
— Аня.
— Ничего не слышу.
Отключаюсь и не могу сдержать смех. Он, конечно, тут же перезванивает, но я не беру. Делаю несколько селфи на фоне южной природы. И отправляю ему. Звук отключаю. Пускай немного помучается. Не все же мне одной страдать.
Снова оглядываюсь по сторонам. Что это за деревья вокруг? А там что? Настоящие абрикосы растут?! Прямо на улице? Фантастика!
Подхожу к дереву и пытаюсь сорвать один из них. Это просто южная сказка. Фрукты на дереве. Подцепляю пальцами, но круглый плод срывается на землю раньше, чем я успеваю его поймать. А внизу его уже хватают маленькие, проворные пальчики.
Вздыхаю. Не отнимать же абрикос у ребенка. Ладно. Перебьюсь. Остальные то растут еще выше. Уже уйти собираюсь, как мальчик лет шести подбегает ко мне.
— Это ваш, — протягивает мне фрукт на ладони, — вы уронили, а я поймал. Чтобы не разбился.
— Ой. Спасибо малыш, — тянусь к его