улыбнулась, глядя на прыгающую по комнате девочку. И в самом деле, солнце уже светило в окна, сколько она провалялась в кровати?
Свесив ноги, она потерла заспанные глаза. Мысли о странных снах не давали покоя.
***
Маленький Эндарио жмурился от ярких солнечных лучей. Антис присела на лавочку, вырезанную прямо в стволе дендройи, вместе с малышом на руках. Она держала его, как самое драгоценное сокровище в мире. Бывшая фаворитка короля не утратила ослепительной красоты, только выражение лица изменилось, и взгляд стал глубже, задумчивее и взрослее.
Он подошел тихо, словно боялся вспугнуть. Молча опустился рядом.
– Прекрасное утро, не правда ли? – вежливо спросил он.
– Да, – ответила Антис, не поворачивая головы.
– Даррен ненадолго отбыл в Западную Лансию по…
– По вашему приказу, Ваше Величество, – заключила она за него.
Мужчина пронзительно посмотрел в ее голубые глаза. Антис опустила голову и улыбнулась Эндарио. Хинт вздохнул и, сцепив пальцы замком, наклонился вперед.
– Я не слепой, – заговорил он. – Вижу, что малыш не сын Рыцаря.
– Разве Ваше Величество не готовится к свадьбе? – перевела Антис тему.
– Похоже, невеста сбежала.
– Вот как? – она усмехнулась. – Могу понять.
– Правда? – Хинт снова посмотрел на нее. В его взгляде было столько боли, что Антис едва сохраняла самообладание. В былые времена она бы бросилась к нему немедленно, в ту же секунду.
– Что Ваше Величество хочет услышать? – отстраненно спросила она. – Что я жалею, что не осталась с вами в замке? Что не предпочла золотую клетку свободе с Дарреном?
– Я отпустил тебя с ним только потому, что поверил. Он молод, силен, не дурен собой. Он был любимчиком у Лидера, а тот знает людей. Я поверил, что он даст тебе счастье. Но теперь…
– Из меня вышла плохая жена, – печально улыбнулась Антис. – Я не умею готовить, не умею заботиться, не умею выживать. И не могу быть одна.
– Ты любишь его? – спросил Хинт.
– Время бесед истекло, Ваше Величество, – Антис указала на бегущего к ним пажа. Король поднялся.
– Приходи сегодня ко мне, – прошептал он.
Но она только покачала головой.
***
– А что эти двое? – спросила Розалина, заканчивая осмотр очередной палаты.
– Человек несколько раз приходил в себя, но ненадолго, – ответила Хриз. – Эльф все еще без сознания. Но слабое дыхание говорит, что жив. Не знаю, как такое может быть. Больше недели прошло.
– Будем заботиться в меру сил.
– Но у нас не хватает рук, – возразила сестра.
– Я и говорю – в меру сил, – вздохнула Розалина.
Люди нуждались в ней, но мысли все время уплывали к Эрвину и снам, казавшимся такими реальными.
«Всего лишь сны, – напомнила себе Роза. – Просто ты давно одна, вот и размечталась. Сосредоточься!»
***
Айлин раздвинула ветви пожухлого кустарника. Солнце заливало светом величавую гладь реки. Тираэль с наслаждением нырял, то пропадая, то снова появляясь над водой. Иногда течение захватывало, и он переворачивался на спину. Эльфийка исподтишка любовалась его красивым крепким телом, легкими уверенными движениями, и остатки сомнений постепенно покидали ее. Этот полуэльф, похоже, действительно поможет.
Она вспомнила, как первый раз увидела его. В ночном заснеженном лесу, когда Эри и бежавшие из плена Охотники боролись за свои жизни. Один проиграл, но его не было жалко. Потому что, когда ее схватили в Толлгарде, именно Орёл начал избивать ее, и если бы не тот синеглазый паренек… Впрочем, если у Эри были причины дружить с ним, значит, что-то хорошее в этом человеке было. Хотя Айлин сильно сомневалась в способностях Эри распознавать хороших людей. Тирка той ночью ранили, и она едва не пожертвовала ради его спасения жизнью, а он, лишь только окрепнув, трусливо сбежал.
Тираэль оказался другим. Тогда он был лишь холодным орудием Анхельмедорфиуса, но каким-то образом Эри смогла склонить его на их сторону. И даже как-то легко и естественно… Впрочем, она сама прониклась глубокой симпатией к этой необычной девушке довольно быстро. Может, это тоже магическая способность?
Тираэль подплыл ближе и пошёл на берег. Вода уже была по-осеннему холодной, и самой Айлин плавать не хотелось. Зато можно было вдоволь любоваться им.
– Давно смотришь? – улыбнулся полуэльф, подбирая разбросанную одежду.
– Прости, – лицо Айлин изменилось в тон к волосам.
– Ты голодная? Я оденусь, и пойдем охотиться.
– Ладно, я жду, – она спешно скрылась за кустарником.
С Тираэлем было уютно, а за спиной как будто и не было стражников. Словно бы на время о ней забыли. Или милостью Ренорда она все же могла покинуть Восточную Лансию? В любом случае в приграничье будет много патрулей, и попадаться им никак нельзя.
***
Окровавленный наконечник стрелы со звоном упал в тарелку.
– Вот и все, – улыбнулась Розалина. – Осталось только перевязать.
– Спасибо, – ответил больной, с ужасом глядя на открытую рану на ноге.
– Мина, где бинты?
Девочка подала их на деревянном подносе.
Розалина протянула руку, но взгляд невольно упал на зеркало за спиной племянницы. И на мгновение она увидела его. Настолько неуловимое, что она даже не успела выдохнуть, как образ эльфа исчез. Она несколько раз моргнула. Должно быть усталость. Вечер, неудивительно.
– Хриз, ты не закончишь за меня? – обратилась она к появившейся в дверях сестре.
– Да, конечно, а… – она с подозрением глянула на Розу.
– Я что-то устала, извините, – замотав головой, она спешно покинула перевязочную под удивленными взглядом сестры.
***
Солнце закатывалось за горизонт. День плавно умирал, разливаясь оранжевым светом по ветвям огромных Филдбургских деревьев. Король Хинт, только что отобедав с Ренордом, удалился в предоставленные ему покои на верхних этажах дворца. Впереди была последняя ночь в эльфийской столице. На душе становилось тревожно, когда он думал о происходящем в Толлгарде. Так недавно обретенная власть казалась хрупкой, и даже союза с эльфами недостаточно, чтобы лансийский народ успокоился, чтобы не было волнений, и чтобы на полях снова появился урожай. Если и следующий год принесет голод, то это будет куда большее испытание для короля, чем подпольщики и предатели. Сейчас никому нельзя было верить. Армия, на которую Хинт опирался, немногочисленна и ненадежна. Охотников осталось мало, да и с теми он едва справлялся. Рассчитывал на Даррена
