тротуару пешком.
10
Истровская, высадив Павла, достала телефон, набрала номер:
– Спишь, что ли, Константин? – спросила, когда на другом конце раздался сонный голос.
– Какого черта трезвонишь среди ночи? – прохрипел недовольно Аспенский. – Что нужно? Только коротко и по делу.
– Я не идиотка, чтобы иметь с тобой дела! – взвизгнула Алла. – Я требую, чтобы ты угомонился. А то бурную деятельность развил. Опять Веронику подложил под Хавина! Уже по гостиницам посылаешь, как картежную дешевку! Погано ведешь себя, Аспенский.
От него последовала пауза, после которой он язвительно процедил:
– А сама-то чего шастаешь по гостиницам, как дорожная шлюха по кабинам дальнобойщиков? По ночам надо спать, Истровская. И не мешать людям.
Аллу взорвало, ее красивые губы перекосились, она сжала в руке айфон так крепко, что пальцы побелели:
– Ты пожалеешь об этих словах, Константин! – И отключила.
Аспенский опустил ноги с кровати, задумался. Сегодня он не направлял жену к Хавину. Сегодня вечером он поехал в загородный дом, а Вероника отказалась ехать, сославшись на головную боль. Значит, это обыкновенная уловка, никакой головной боли не было. Он, правда, сам собирался направить ее к Хавину, чтобы доработать вопрос до конца. Думал, что за одну ночь Вероника заложила не очень крепкий фундамент. Однако время для второго посещения не назначал. И вдруг звонок Аллы.
Он считал, что у него все под контролем. Оказалось, не совсем так. Константин был озадачен. Никогда прежде Вероника не обманывала его. Он несколько раз позвонил на домашний номер. Звонки остались без ответа. Вероники дома не было. И ее сотовый также не отвечал.
Не понимая, что все это могло означать, Аспенский стал одеваться.
А Истровская швырнула телефон на заднее сиденье и придавила педаль газа. Лицо горело от злости. Мчала по пустым улицам, видя перед собой усмешливую ненавистную рожу Константина. Сейчас с удовольствием выцарапала бы ему глаза. Представляла довольное лицо Вероники, оно сейчас неимоверно раздражало Аллу. Долго не думая, повернула к гостинице. Подкатив, бросила злой взгляд на машину Вероники, выскочила из салона и стремительно ринулась к дверям.
Сильно нажала на кнопку звонка, а потом стала бить по двери кулаками. Щелкнул замок, в глаза ударил пучок света из коридора, в центре этого пучка – испуганное лицо администратора.
– Это снова вы? Что еще вам надо? – спросила та.
– Я знаю, она в номере. – Алла резко отодвинула женщину.
– А где постоялец? Куда вы его подевали? Ничего не случилось? – в свою очередь оторопело воскликнула администратор.
– Чего она там торчит? – снова взвизгнула Алла.
Женщина торопливо пожала плечами:
– Не знаю. Не выходила еще.
– Сейчас я ее выведу! – яростно пообещала Истровская и кинулась через фойе в коридор.
– То есть как выведете? – администратор перекрестилась.
Алла пробежала по коридору к двери номера и налегла на ручку, дверь не открылась, Истровская пнула дверное полотно ногой и зашипела:
– Открой, Вероника, открывай, зараза, я все равно доберусь до тебя! Открой или хуже будет. – Алла бесилась, ломая высокие каблуки о дверь.
Вероника подошла к двери и распахнула. Она была уже одета и собиралась выходить из номера. По ярости Аллы поняла, что у той ничего с Хавиным не получилось. Теперь явно намеревалась выместить зло на ней.
Неудача Истровской порадовала Веронику. Словно груз с души свалился. Этот груз она ощутила, когда в окно увидела, как Алла усадила Хавина в машину. В тот момент почувствовала нечто, похожее на ревность. Ей не хотелось, чтобы к телу Павла прикасались другие женские руки, и не хотела, чтобы его руки прикасались к другому женскому телу.
Между тем она твердила себе, что не имеет на него никаких прав, что он может лечь в постель с любой женщиной, которую захочет. Но такие слова болью отдавали в сердце, и Вероника стонала от бессилия. Она не узнавала себя.
Истровская была взъерошена. Назревал конфликт. Впрочем, Вероника понимала, что конфликт с Аллой неминуем.
Истровская была готова вцепиться ей в волосы. Ругалась, называла Константина и Веронику подлыми негодяями, требовала убраться с ее дороги. Вероника слушала и отвечала спокойно, но это спокойствие больше злило Аллу. Так они долго препирались друг с другом, пока Алла не начала остывать.
В глубине души Вероника соглашалась, что в ее жизни с Константином было много гнусности. Истровская старалась унизить и попадала в цель. Но и Вероника не давала спуску, потому что не считала Аллу лучше себя.
В конце Алла выплеснула:
– Аспенскому передай, что за ваши подножки мне я разрушу вашу жизнь. Я знаю такое, что уничтожит и тебя и Константина! Я не остановлюсь ни перед чем! Павла вы получите только после моих утех! Запомните оба, сейчас он мой!
Вероника подумала, что вряд ли уже есть что-то такое, что может уничтожить ее больше, чем это сделала она сама, растоптав и бросив свою жизнь, как половую тряпку, под ноги Аспенскому.
Алла крутнулась и исчезла стремительно, будто ее не было, будто все, что Вероника только что лицезрела и слышала, ей просто показалось или приснилось.
Она выглянула в окно. Истровская пронеслась на сломанных каблуках по дорожке к своей машине. Вероника присела на стул, отдышалась. Угрозам Аллы не придавала значения, но все это было так отвратительно, засело в голове, как гвоздь, который без боли вытащить невозможно. Поднялась, еще бросила взгляд за окно. Машина Истровской уехала. Вероника покинула номер, быстро-быстро пошла к выходу из гостиницы, опустив голову и остановив дыхание. Проскочила мимо притихшего администратора. И лишь на улице почувствовала себя лучше. Села в машину и тронула ее с места.
Аспенский, собравшись, выехал из загородного дома в город. Летняя ночь была на исходе, уже брезжил рассвет. Жары не было. Дышалось легко. Он ехал в квартиру. Дорога казалась длинной и долгой. Наконец замелькали городские постройки. Еще десять минут и он остановился у подъезда многоэтажного дома.
К своему удивлению увидел автомобиль Вероники. Даже не поверил собственным глазам. Значит, она дома. Глянул на окна квартиры – света нет. Спит. Неужели Алла соврала? С нее станется подложить ему свинью. От нее можно всего ожидать. Хотя что-то здесь не сходится. Откуда Истровская могла узнать, что жены нет возле него? А вдруг Веронику увез Хавин на своей машине? Вполне возможно, если между ними состоялась договоренность. Плотный крепкий мужчина с покатыми плечами и мощными бедрами, Аспенский всегда был уверен в себе. Но теперь вдруг ощутил, как земля под ним словно захлюпала болотной жижей.
Константин почувствовал, что рубашка на груди стала тесной. Обдало жаром. Нет,
