– Да, конечно. Через пару часов я приеду.
– Я могу подождать у тебя дома?
– Мм… знаешь, это, наверное, не лучшая идея, – Макс явно замялся. – Думаю, мама будет не очень рада…
– Чему, черт возьми, Макс, твоя мать будет не очень рада, а?
Стелла понимала, что, не будь он под кайфом, он бы никогда ей этого не сказал.
– Слушай… Забудь, что я здесь наплел, – торопливо забормотал он. – Сам не понимаю, что несу. Давай поговорим завтра, ладно? Люблю тебя, милая.
На заднем фоне Вадим горланил какой-то несусветный бред. Стелла молчала.
– Ты… еще что-то хотела? – наконец спросил он.
– Да, хотела. Чтоб ты катился к черту, придурок!
Она отключилась и едва удержалась от того, чтобы не разбить телефон о стену. Ну почему, почему в тот редкий момент, когда он действительно нужен ей, он глотает таблетки в особняке Вакулы? Нет, у нее больше нет сил это выносить! Она не может ни секунды оставаться в этом доме! Вдруг в ее памяти всплыло, что она видела на «Фейсбуке» объявление, будто сегодня открывается новый клуб «Эйфория». Наверняка он в каких-то трущобах, но ей плевать. Она проверила адрес, заказала такси и сказала маме, что уезжает встретиться с Максом. Она собралась за такое короткое количество времени, за которое обычно успевала только накрасить губы, и все равно выглядела превосходно. Но впервые это не улучшило ей настроение.
И вот она сидит в клубе «Эйфория», брошенная всеми, не имеющая возможности никому рассказать о том, что отец изменяет маме, а парень променял встречу с ней на колеса или бог знает что еще. Тот странный тип заказывает ей уже третий коктейль, и она совершенно пьяна. Так пьяна, что даже не может вспомнить, какого черта она вообще здесь делает. Рука гангстера, как она его про себя назвала, уже лежала у нее на колене, и он шептал ей на ухо:
– Филипп. Меня зовут Филипп.
– Филипп? Твои родители тебя что, не любят? – невнятно спросила она, абсолютно перестав отдавать себе отчет в том, что говорит.
– Ты можешь звать меня Фил, если тебе так больше нравится, – обиженно сказал он и поставил перед ней несколько стопок с ярко-голубой жидкостью. Она выпила их все залпом.
И почувствовала, что это было явно лишним. Ее мочевой пузырь уже просто разрывался, а к горлу подступала тошнота. Пятно апельсинового сока перед ней то приближалось, то отдалялось.
– Мне нужно в туалет, – пробормотала она и спрыгнула с высокого стула, едва не вывихнув себе ногу.
– Я тебя отведу, – заботливо сказал Фил и обнял ее за талию. Стелла, едва переставлявшая ноги, даже не стала сопротивляться.
Все вокруг вдруг предстало перед ней в каких-то сюрреалистичных тонах, словно во сне. Они пробирались сквозь толпу изломанных нереальных фигур, лиц которых она не могла разглядеть. Они сплетались руками, сидели друг у друга на коленях, прижимались, целовались и представлялись ей странными многорукими чудовищами. Разноцветные прожекторы выхватывали из темноты непонятные фрагменты, и вдруг Стелла мельком увидела чье-то смутно знакомое лицо. Она напрягла память, и сквозь заполнивший ее голову туман с трудом вспомнила, что это та тихая девочка с первой парты, на которую она никогда не обращала внимания. Но сейчас она выглядела по-другому: в короткой юбке, безвкусно завязанной рубашке, да еще и танцующая с каким-то парнем в красной кепке… Нет, ей точно все это мерещится…
Они дошли до туалетов, и Стелла уже собиралась войти туда, когда настойчивая рука Фила вдруг резко дернула ее в другую сторону. Стелла поняла, что он пытается втолкнуть ее в мужской туалет.
– Ты что делаешь? – заплетающимся языком спросила она, упираясь ватными ногами в пол, но туфли на каблуках лишь скользнули по гладкой плитке.
– Разве ты не этого хотела? – вдруг зло усмехнулся он и крепче ухватил ее за талию. От него крепко разило текилой. Да и от нее, наверное, тоже.
– Ты что, совсем идиот? Мне просто нужно в туалет! – она, чисто машинально отмечая, что происходит что-то неправильное, постаралась вывернуться из его объятий, но он держал крепко.
Он выругался и прижал ее к стене. Его лицо приблизилось вдруг так сильно, что она разглядела красные прожилки в его глазах.
– Ну нет, красотка! – прошипел он, опаляя ее горячим дыханием. – Не нужно водить меня за нос! Сначала развела меня на гребаную кучу денег, а теперь пытаешься по-тихому слинять? Нет, дорогая, со мной такое не пройдет!
Стелле вдруг стало страшно. Она оглянулась, но везде были только пьяные шатающиеся фигуры, которые с трудом передвигались от стенки к стенке, не обращая на нее никакого внимания. Боже мой, ну зачем она приехала сюда одна! С ужасом она поняла, что помощи ждать неоткуда. Руки у нее стали мокрыми от страха. И тогда, собрав последние силы, Стелла оттолкнула парня.
– Убери руки, извращенец! Ты что, думаешь, я буду отрабатывать эти жалкие копейки?! Да даже моя шпилька стоит дороже, чем все, что ты мне купил! Я сейчас же тебя отдам… – И она, абсолютно не понимая, что делает, начала хаотично рыться в своей сумочке.
– Дашь, дашь, только кое-что другое… – бормотал он, железной хваткой стискивая ее руку.
– Стелла? – услышала она за спиной удивленный голос и обернулась.
Вероника
Старая уловка, которую знала еще Ева с первого дня творения и которую знает всякая женщина с первого дня своей жизни. Губы ее отвечали одному, глаза – другому.
Виктор Гюго «Отверженные»– Мне безумно нравятся твои локоны, – завистливо посмотрев на нее, сказала Кира. – Мои, хоть убей, не хотят завиваться.
– Правда? А я вот всегда мечтала о ровных волосах, – пожала плечами Вероника.
– Шутишь? Да я бы убила за твои волосы! – возмущенно воскликнула Кира. – Знаешь, я ужасно завидую тому, что они у тебя вьются от природы. И, если бы я не была так пьяна, то никогда бы тебе этого не сказала.
Кира подмигнула ей, и Вероника натянуто улыбнулась в ответ. Кира оказалась такой милой, что ей было стыдно плохо относиться к ней.
Они стояли в туалете ночного клуба с неоновой фиолетовой подсветкой, которая придавала их лицам несколько мертвецкий оттенок.
– Так какие планы на сегодня, Кира? – излишне громко поинтересовалась Диана, подкрашивая губы. – Знаешь, пора тебе уже решать что-то с Матвеем. Долго еще ты собираешься крутиться вокруг да около? Это уже начинает утомлять.
Кажется, алкоголь не на шутку развязал ей язык.
– Боже мой, заткнись, Ди, – возмущенно сказала Кира, отворачиваясь от Вероники. – Если он ничего не хочет, то я не собираюсь вешаться ему на шею. Да и вообще, ты же слышала, как он всегда заявляет, что он, мол, не встречается.
