предупреждения оказалась у дверей их квартиры, тем более что юноша уже уверенно тянул ее внутрь.
— Мам, это Алиса. Моя девушка. Я забрал ее из дома отца, который очень плохо с ней обращался, — и он с деловым намеком посмотрел на свою мать. — Она останется у нас. Тем более, что у нее никого больше нет.
Вероника быстро оглядела слегка припухшее лицо в небольших ссадинах, приглушенно охнула и тут же посторонилась.
— Конечно, оставайтесь у нас. Можете спать в гостиной, я сейчас все подготовлю.
— Мам, ей есть восемнадцать, не переживай. Она будет спать в моей комнате, — парень, ни капли не смущаясь посмотрел на родительницу, давая как бы знать, что он уже взрослый и не стоит беспокоиться о том, что что-то может случиться.
— Хорошо, решайте сами. Я сейчас подогрею ужин. Раздевайтесь и приходите к столу.
Алиса только молча слушала, не решаясь что-то сказать. Она полностью и безоговорочно верила Илье, да и если честно, не хотела расставаться с ним ни на минуту. На кухне их ждала темноволосая девочка лет десяти. Она допивала чай и намазывала теплый блинчик вареньем. Когда они вошли, она широко улыбнулась, и весело сказала:
— Привет. Я Аня, а ты?
— Алиса, — тепло улыбнулась хорошенькой малышке и присела на стул.
Вероника Демина уже во всю орудовала на кухне. Наложила им теплый суп, порезала хлеб. Ребята молча ели, лишь изредка слышался звук ложек, окунаемых в горячую жидкость. Потом мама Ильи поставила перед ними две кружки горячего чая и подложила стопку горячих блинчиков, подливая разного варенья. Она все с тревогой осматривала белокурую девушку и теребила руки, но спросить что-то еще боялась. Потом все же предложила Алисе принять ванну, а они пока перестелили белье в спальне Ильи и навели быстро порядок. Аня вертелась постоянно рядом, но после того, как Алиса вышла из ванны, Вероника утащила ее в другую комнату и велела к ним не соваться.
Когда Алиса зашла в спальню, Илья деловито взбивал подушки и укладывал одеяло. Она жутко смущалась его, но при этом чувствовала безграничную благодарность всей его семье, что ее так тепло приняли и разместили в квартире.
— Укладывайся, — Илья махнул ей рукой, указывая на кровать.
Алиса, краснея все больше щеками, уселась поближе к подушкам и подтянула ноги. На ней была простая белая футболка, которую она стремилась подтянуть как можно выше, чтобы прикрыть белье. Дина набросала ей в сумку совсем не нужные ей вещи, но не в джинсах же ей ложиться. Илья заметив ее смущение и дрожь, быстро достал длинную черную футболку и белые носки и бросил на кровать.
— Тебе в этом удобнее будет спать и теплее, — сказав это, он тут же отвернулся, чтобы не смущать, итак, все красную девчонку, и принялся что-то писать в ноутбуке. — Посмотрим какую-нибудь комедию? — спросил он, не оборачиваясь, пока Алиса одевала на себя его футболку и носки.
— Давай, любую, лишь бы с «хеппи эндом», — она укрылась теплым одеялом и всматривалась в спину парня.
— Любую так любую, — Илья выбрал наугад из «топа» и вернулся на кровать. Залез тоже под одеяло и обвил шею Алисы, нежно поглаживая плечи и волосы.
Девушка млела от каждого прикосновения, но не смогла бы признаться об этом вслух. Они ни о чем не говорили, просто пытались хоть ненадолго отвлечься от снедающей сердце картины случившегося. Илья не решался заговорить с ней об отце. Понимал, что сейчас для нее самое лучше — просто думать о другом. Он был уверен: боль от случившегося была настолько глубока, что должны будут пройти еще годы, прежде чем ей станет намного легче. А вот сможет ли она забыть это? Ответа он не знал, но то, что вытворял его собственный отец, навсегда поселилось в его памяти, без возможности вытеснить случившееся навсегда.
Просмотрев комедию, Алиса попросила включить еще, видимо не хотела оставаться в темноте, наедине со своими воспоминаниями и мыслями. Илья быстро нашел еще один фильм, и прижался к девушке еще ближе. Она тут же взглянула в его глаза, для нее это был спасательный круг, за который она крепко держалась. Тонула в его теплоте и нежности. Сходила сума от крохотного прикосновения. Илья повернулся набок и отодвинул мягко крупные пряди белоснежно-светлых волос, спустился медленно к шее, от чего девушка негромко рассмеялась. Ей было щекотно и одновременно захватывало дух. Сначала он просто поглаживал ее, с довольной улыбкой осматривая каждую черту лица. Затем приблизился медленно, слегка сжав в руках тонкую девичью шею. Коснулся бледного лба и шумно выдохнул. Алиса чувствовала, что он очень боится ее напугать, ни за что не поцелует даже после сегодняшнего дня, стремясь не нарушить ее шаткого душевного состояния. А ей так он был нужен. Нужен весь и сейчас! Или она точно не сможет пережить все треволнения последних двух дней.
Поэтому, резко приблизившись, сама неловко коснулась его губ, обхватила его за шею, а потом слегка сжала за волосы. Она не знала, как точно сказать ему, что он очень нужен ей, но Илья и сам сразу же догадался. В сильном порыве с легким стоном возбуждения, он крепко прижался к ней, оттолкнув ее на спину. В настойчивом, но нежном движении навис сверху, прижимаясь все телом, горящим волнительным возбуждением к той, что так ему тоже была нужна.
Алиса никогда не думала, что страсть и сильные, но уже понятные внутри чувства, могут так вскружить голову, заставлять тело содрогаться от одного касания и поцелуя. Сначала он просто не мог оторваться от нее, целую каждую часть лица и постоянно сверясь с ней взглядом, в котором искал одобрения, разрешения. Потом она уже чувствовала, что он хочет перейти к следующему за этим этапом, но все не решается. Видела его полыхающее тело и постоянное сдерживание, в попытках все сделать очень нежно и мягко. Понимая, что глупо и дальше дразнить парня и постоянно сжиматься, она все же скинула с себя белье и его футболку, желая скорее оказаться в еще большей близости с ним, и он мигом расслабился и дал себе волю. Было настолько все необычно и приятно, что хотелось кричать на весь мир. Хотелось в перерывах между вдохом и выдохом просто сказать о своих чувствах. Она постоянно одергивала себя, но ощутив в один краткий миг опаляющее горячее дыхание над ухом, услышала пламенное:
— Люблю тебя очень…
Сердце тут же бешено стало разрываться в груди, грозясь вырваться в эту же секунду наружу. Тело совсем воспылало в невероятном сладостном наслаждении, и
