проливали свою кровь за родину!
Да, конечно. Но во время Гражданской войны Джон Д. делал пожертвования армии, а ещё — чернокожим проповедникам, церквям и сиротским домам для негров, обществу глухонемых… В июне 1882 года в Кливленд приехали учительницы София Паккард и Гарриет Гилс, с которыми Джон и Сетти Рокфеллер познакомились во время своего медового месяца. Это были настоящие подвижницы, нашедшие дело всей своей жизни: обеспечить доступ к образованию чернокожим женщинам. Годом раньше они открыли баптистскую женскую семинарию в Атланте; первый набор состоял из одиннадцати учениц, по большей части рождённых в рабстве, неграмотных, но уже имевших детей. За год их число возросло до 150. На собрании в баптистской церкви на Вильсон-авеню молодые женщины рассказывали, как дают по 11–12 уроков в день в здании с протекающей крышей, с лужами на земляном полу, в классах, служивших ранее угольными складами, где до сих пор в воздухе висит чёрная пыль, а ученицам приходится стоять на коленях и писать на деревянных скамьях. Освещение плохое, в дождливые дни невозможно читать. Счёту учат на палочках. Из прочих школьных принадлежностей — только Библия, блокнот и карандаш. После собрания по рядам пустили коробочку для пожертвований; Рокфеллер высыпал в неё всё содержимое своих карманов, а потом подошёл к учительницам и задал типичный для него вопрос: «Вы ведь не бросите это дело? Если нет, то я сделаю для вас больше». Он сразу же передал 250 долларов в фонд строительства нового школьного здания, а на следующий день отвёз Софию и Гарриет в Форест-Хилл и обращался с ними как с почётными гостями.
Самоотверженность, импонировавшая Рокфеллерам в других людях, более не входила в число добродетелей их друга Генри Флаглера. Зимой 1882/83 года расшалившаяся печень отправила его на больничную койку. Лёжа он стал просматривать объявления в газетах о продаже земли во Флориде, вознамерившись напоследок пожить в своё удовольствие. В скором времени 53-летний Флаглер женился на 35-летней бывшей актрисе Иде Алисе Шурдс, которая была сиделкой при больной Мэри Флаглер. Эта маленькая рыжеволосая женщина с ярко-голубыми глазами и взрывным темпераментом явно намеревалась прибрать к рукам деньги мужа (она сразу начала обзаводиться дорогим гардеробом) и попытаться с его помощью проникнуть в нью-йоркское высшее общество. Сетти это не понравилось, и она прекратила отношения с Флаглерами; но Джон, хотя тоже не одобрял поступка Генри, всё-таки съездил с ним во Флориду, чтобы оценить экономический потенциал региона, а потом навестил молодожёнов в Сент-Огастине, где они проводили медовый месяц. Город очаровал Флаг-лера, хотя там негде было остановиться, да и транспортной системы почти не существовало. Эксцентричный бос-тонский миллионер Франклин Смит только что построил там по собственному проекту «Виллу Зорайда», частично скопированную с дворца Альгамбра в испанской Гранаде (Зорайдой звалась одна из принцесс в книге «Альгамбра» Вашингтона Ирвинга). Флаглер захотел её купить, но Смит не продал. Тем не менее Флаглер твёрдо решил переселиться во Флориду и начать жизнь с чистого листа, вновь занявшись созданием того, чего раньше не было, — в данном случае гостиничного комплекса.
«Скажите мне, как помешать богатству порождать роскошь? Скажите мне, как помешать роскоши порождать изнеженность, опьянение, экстравагантность, порок и безумие?» — спросил в 1819 году второй президент США Джон Адамс своего преемника Томаса Джефферсона. Рокфеллеры тоже много думали над этой загадкой и решили, что выход — в служении Церкви и в борьбе за трезвость. В 1883 году Джон заседал в консультативном комитете при Христианском женском союзе за трезвость, который добивался принятия поправки к конституции Огайо, запреща-ющей изготовление и продажу спиртного (разумеется, она не была принята). А ещё жертвовал крупные суммы движению за возрождение веры и призывал Генри Флаглера следовать его примеру.
Кстати, некоторые друзья спрашивали Сетти, почему её дети не приняли крещение (баптисты обычно проходят этот обряд уже взрослыми), и этот вопрос теперь не давал ей покоя. Она стала усиленно молиться вместе с детьми, и в последнее воскресенье перед окончательным переездом в Нью-Йорк, 28 октября 1883 года, двенадцатилетняя Альта, одиннадцатилетняя Эдит и девятилетний Джон вместе были крещены. «Это было прекрасное и внушительное зрелище, после утренней службы: вокруг купели стояли растения и цветы, а над ней подвешен голубь», — записала Сетти в дневнике. Прибыв на Манхэттен, Рокфеллеры сразу же вступили в баптистскую общину при церкви на Пятой авеню, хотя многие члены их круга, разбогатев, переходили в более престижную Епископальную церковь. В первый День благодарения в Нью-Йорке Джон Д. отвёл свою семью на Нижний Манхэттен, в трущобный квартал «Файв-Пойнтс» («Пять углов»). Ему понравился приют для бездомных, однако он не одобрил бесплатной раздачи еды для бродяг: «У меня такое впечатление, что они это делают только раз в год. Я бы предоставил им работу, чтобы они сами заработали себе на еду».
Сами они поселились в четырёхэтажном доме 4 из коричневого кирпича на Западной 54-й улице — просторном, удобном, но внешне отнюдь не роскошном. В то время как по булыжникам оживлённой Пятой авеню, где стояли новенькие дворцы Уильяма и Корнелиуса Вандербильта II, скрежетали железными колёсами экипажи, Западная 54-я улица была тихим, тенистым уголком, а больницу Святого Луки (прямо напротив дома Рокфеллеров) окружали лужайки и сады. Однако дом, который купил добродетельный Джон Д., прежде принадлежал 32-летней красавице Арабелле Воршам, любовнице железнодорожного магната Коллиса Хантингтона, на 30 лет её старше. Арабелла купила этот дом в 1877 году и жила в нём вместе с сыном Арчером, а в 1883-м Хантингтон овдовел и женился на ней. За скромным кирпичным фасадом скрывалось любовное гнёздышко, обставленное со вкусом, хотя и несколько вычурно: на первом этаже была мавританская гостиная, наверху — турецкие бани; спальня хозяев оформлена в англо-японском стиле: чёрное резное дерево, огромная кровать в виде саней под балдахином, великолепный канделябр из позолоченного серебра, а за ширмой из затемнённого стекла — интимный турецкий уголок. На стенах — картины Коро, Месонье, Добиньи и других французских художников, бывших тогда в моде у американских парвеню. Зато в здании имелись все современные удобства, даже лифт (в то время лифты можно было встретить разве что в больших универмагах или общественных зданиях). Бережливый Рокфеллер всю меблировку сохранил, избавившись только от истёртых ковров, которые отдал нуждающимся через местную церковь.
Нью-Йорк — город контрастов. С одной стороны, по закону, регламентирующему жилищное строительство, в каждой спальне должны были иметься форточка и пожарный выход, в каждом доме — ватерклозеты. С другой стороны, улицы были усыпаны конскими «яблоками», тротуары зимой обледеневали, а в районах трущоб неделями валялись неубранными туши мёртвых свиней и павших лошадей, что способствовало распространению эпидемий. Богатые кварталы Манхэттена соседствовали с Чайна-тауном и Гарлемом, в то время населённым евреями, итальянцами, мексиканцами и чернокожими; убогие домишки ютились рядом с новенькими небоскрёбами. Зато в 1883 году был построен Бруклинский мост. Модные
