успокоюсь. Перенервничала за последние недели.
— Папу посадят в тюрьму? — ее глаза невероятно большие и испуганные.
— Не знаю, это решит суд. Ты переживаешь?
— Я переживаю что он вернется с этой женщиной. Я не хочу их видеть больше… — детские губы сжимаются, дочка на него обижена. Даже странно что она нисколько не жалеет человека, который ее воспитывал. Но воспитывал ли? Много ли внимания он уделял девочке? Все «работал», считая что дети и быт — это исключительно моя обязанность. Только сейчас я понимаю, что ему было неинтересно с Верой и Егором: он избегал их. А дети это чувствовали.
— Она больше сюда не придет. Не бойся.
Пиликает сообщение.
Новый заказ на вязание. Хоть тут дело пошло. Собачий свитер удался таким, каким девушка его и хотела, и теперь подтянулись ее подружки. А если есть заказы, то выживу. Но как работать беременной? Что, если мне будет плохо, как мы проживем тогда? На алименты теперь и вовсе можно не рассчитывать…
С этими мыслями я вяжу очередной свитер собачке, радуясь, что я работаю достаточно шустро. Сказывается опыт. Мои размышления прерывает звонок в домофон.
Интересно кто это?
Мое сердце сжимается от ужаса. Что если Максима выпустили, и он пришел обратно жить? Или это Марина? Или мать явилась меня уговаривать не разводиться? Куча пугающих мыслей проносятся в голове.
Вера бежит к домофону и звонким голоском спрашивает: «Кто это?». После чего кричит мне: «Дядя Коля!».
— Открой, — киваю. Правда становится еще страшнее, чем еще минуту назад. Но я поднимаюсь чтобы встретить его в прихожей. Мы же переписывались об аборте! Неужели Коля приехал меня уговаривать?! А что я ему отвечу? Мне становится жарко. Ему-то это все зачем? И хотя мне казалось, что Коля за мной ухаживает, вряд ли я ему нравлюсь по-настоящему.
Наконец я слышу шаги в коридоре. Открываю входную дверь… И на пороге появляется Коля, с огромным букетом цветов. Алые розы, сколько там штук? Букет необъятный, и я не вспомню, чтобы мне такой когда-либо дарили. А уж Максим тем более. Он протягивает мне цветы, улыбаясь:
— Это тебе.
— Спасибо, — неловко беру его, тут же подбегают Вера и Егор. Жадно осмотрев букет, они с озорным интересом теперь изучают Колю. Он тут же замолкает.
— Ничего себе! — раздается звонкий голос дочери.
— Вера, поставь пожалуйста цветы в большую синюю вазу, и забери Егорку. А мы пока поговорим с дядей Колей на кухне.
Дочка кивает, а я, отчего-то густо краснея, прохожу вглубь квартиры. Коля смущен не меньше.
— Прости, тебе букет понравился?
А я, балда, и не сказала ничего…
— Очень! Это не букет, это мечта.
— Но я не просто пришел, — он садится за стол, и я замечаю что Коля в этот раз одет в рубашку и брюки, хотя обычно предпочитает спортивный стиль. — У меня к тебе предложение.
— Какое предложение? — вскидываю брови.
— Деловое и романтическое, — отводит глаза, — Я знаю что ты скажешь что это не дальновидно, так спешить…
— Спешить?
— Ты… — смотрит на меня, — И я… В общем я бы хотел предложить тебе выйти за меня замуж. Ты мне сразу, еще в автобусе, очень понравилась. А ребеночка мы на меня запишем. Зачем ему такой непутевый отец как Максим?
— Но ведь ребенок не родной тебе, — пожимаю плечами, разливая чай по кружкам.
— Ну, какая разница. Главное чтобы женщина родной была. А остальное приложится. Ты не переживай. Деньги у меня есть, работа тоже. Я не злой, любить тебя буду, беречь. Хочешь, тут жить будем, хочешь, у меня в доме. Что скажешь?
— Ты серьезно?
— Серьезней некуда… — Коля берет меня за руку, после чего привлекает меня к себе и, прижав к своей каменной, широкой груди, вдруг начинает целовать в губы так, что я понимаю что согласна на все. Боже… Где ж этот Коля раньше был? — Ты такая красивая, мягонькая, так приятно пахнешь. Я бы тебя всю жизнь не отпускал.
А я не могу сопротивляться. Не хочу. И может я потом обо всем пожалею, но почему бы не попытаться стать счастливой? Поэтому я киваю и тихо шепчу:
— Я согласна.
Глава 37. Заключительная
Восемь месяцев спустя
Меньше всего я думала, что Коля останется со мной надолго. В самых страшных кошмарах я видела ситуацию так: вот он замечает как у меня окончательно расплывается фигура, вот я уже с трудом наклоняюсь из-за живота, вот мне становится тяжело даже у плиты стоять… И он, посчитав, сколько денег уходит на содержание меня и детей, понимает, что совершил ошибку.
Но нет.
Когда я получаю развод от Максима, мы тут же идем в ЗАГС подавать заявление. И через месяц уже расписываемся, без торжества, свидетелей и белого платья. Тихо. И мы оба счастливы.
Я скрываю свою беременность максимально долго: от матери, свекрови, бывшего мужа, соседей. Потому что боюсь что что-то произойдет, что-то плохое. Что мне захотят навредить.
Зимой мне помогает скрыть «интересное положение» просторная куртка, и наконец весной происходит такое желанное и счастливое событие. Здоровый мальчик. По просьбе Коли я его называю Константином. Мне и самой это имя очень нравится. Здоровый, розовощекий, ребеночек тянет ко мне свои маленькие ручки и кряхтит. А я больше не жду что Коля уйдет от меня. Я вдруг понимаю что мы действительно половинки друг друга: он — сильный, красивый, ответственный. И я: домашняя, ласковая и любящая.
Вера и Егор к Коле привыкли быстро. Это был мой второй страх, что они не примут постороннего мужчину в доме. Особенно когда еще месяц назад у них был папа. Но папа, отсидев в СИЗО три месяца, получил наказание в виде года принудительных работ, и с тех пор на пороге не появлялся. А я алименты с него пока что и не требую. Не хочу вообще чтобы он про меня и детей помнил. Свекровь пару раз звонила с другого номера, сначала требовала деньги на адвоката, а когда стало понятно, что наказание для Максима вполне посильное, попыталась опять меня уговорить сойтись с ее непутевым сыночком.
Мама, видимо договорившись со свекровью, тоже стала уговаривать пожениться обратно, раз за разом объясняя мне, что второго шанса у меня не будет, и детям тяжело расти без отца. Я же не
