кульминация случилась по самой, что ни на есть пьяной лавочке. И, как потом выяснилось. Лидке от него в первую очередь был нужен ребенок. Дьявол! Как же так? А поговорить? А выяснить отношения до? Но позвонить Лиде было надо, все-таки женщина пребывала в очень сложном и важном процессе.
Дозвонился до нее он с пятого раза, вероятно, в предыдущие разы Лидия была реально занята.
— Лидусик, привет. Как ты? — Игорь пытался говорить весело и невозмутимо.
— Привет, Игорь. Мучаюсь, хожу, лежу, потом снова хожу. Больно. Скорее бы уже родился. Спасибо, что позвонил. — Лида застонала. — Ладно, прости, потом перезвоню. Пока.
Игорю стало как-то не по себе. «А, может быть, правда, это все правильно, продолжать свой род? И лет в семьдесят я буду, как все дедушки, ждать звонка от своего маленького внука, а еще лучше его приезда, чтобы посадить его на колени, почитать книжку, рассказать какую-нибудь интересную историю. Брр». Морозов решил позвонить или написать Лиде еще немного позже. А также надо было узнать, когда их с ребенком будут выписывать и запланировать приехать на выписку, все-таки негоже бросать мать с дитятей при живом отце. Судя по времени и фактам, отцом все-таки был именно Игорь. Для порядка, конечно, придется делать анализ ДНК, но Лидка, конечно, психанула, но она, наверное, действительно, так хотела этого ребенка, что абсолютно не видела берегов.
Приближались майские, Игорь очень хотел с Хельгой совершить какой-нибудь дальний выезд на своем новеньком «Харлее». Эта идея пришлась по душе его новой подружке, в этом они были похожи, оба любили азарт, скорость и адреналин. «Да, главное, чтобы у Лиды все благополучно завершилось. И матушка чтобы успокоилась. Господи, я никогда ее не видел такой радостной, когда она узнала, что родится внук или внучка. Только мать очень настаивает, чтобы Лида с ребенком переехали ко мне в дом. Мама аргументировала, что дом огромен, малыш не будет мешать мне отдыхать, а сама она хочет приезжать и помогать. Захочет ли этого Лидка? Думаю, что нет».
После скандала, когда Игорь узнал, что Лида беременна, она уехала жить к своим родителям. Родители, конечно, были в шоке, от того, что их дочь выставил ее мужчина, когда узнал, что она беременна, и, с вероятностью 99 % от него, но только потому, что она не согласовала эту беременность с ним. Потом Лида впала в депрессию, сначала лежала в комнате и ни с кем не разговаривала, а потом стала рыдать и все сама рассказала родителям, как она ушла к Игорю. Родителей посетил когнитивный диссонанс, в голове не укладывалась очередность действий их, казалось бы, очень смышленой и умненькой дочки. Но… порой, гормоны делают свое дело и сшибают «башню» напрочь. Собственно, деваться было некуда, дочь, какая бы она ни была, оставалась их любимой дочкой, все люди ошибаются в жизни, от этого никто не застрахован. Мама и папа Лиды тепло и доверительно поговорили с ней и заверили ее в том, что что бы ни произошло, они всегда будут рядом, и чтобы она всегда знала, что родители помогут ей с ребенком, пока у них будут силы. Это знание неким образом вселило в Лиду уверенность, морально она немного успокоилась. А когда Игорь изъявил желание помогать ей материально, стала еще более спокойной, начала вести образ жизни стопроцентной беременной, спала, ела, гуляла, смотрела хорошие фильмы, читала женские журналы про мать и дитя.
***
Алиса не собиралась уходить с Жениных коленей, она так громко урчала и вибрировала, показывая ему, что она — самый лучший доктор, поэтому ему надо сидеть, расслабляться и думать только о хорошем. В таком состоянии их застала Рита, которая зашла на кухню, зажмурив глаза.
— Доброе утро, страна. Уф, я, кажется, выспалась. Но на работу идти не хочу. Как ты, Женька? Ты что так рано встал? Я вообще ничего не слышала и не чувствовала.
— Привет, Маргоша. Я очень рад. Ты — молодец, что стала пить эти снотворные «колеса», мне жутко неудобно, что я доставил тебе столько хлопот, из-за чего ты перестала спать. А меня Алиса лечит и не дает вставать, — Женя сделал губы подковой, — возьми девочку, я кофе сварю.
— Сиди, а то Алиска обидится. Сейчас сварю сама. — Рита включила кнопку кофемашины. — Сейчас посмотрю на свое расписание, если что, закошу денек. На майские хочу взять отпуск, ты же никуда не поедешь, у тебя же еще больничный? Давай поразлагаемся спокойно, не будем никуда спешить? — Рита ушла в комнату взять телефон.
— Нет, на майские у нас тишина, если что, только проконтролировать логистов, но это можно делать из дома. Я вообще, хоть и на больничном, очень продуктивно работаю из дома. Надо тебе сказать, все пока работает. Мое руководство очень лояльно отнеслось к моей болезни, за что им огромное спасибо, не всем так везет. А мне вообще повезло во всех смыслах. Самое главное, что мне повезло с тобой, даже несмотря на то, что я теперь с перерезанной глоткой, но шрамы и мужчина — это же прекрасно? — Евгений засмеялся, взял Алису на руки и пошел к Рите.
— Сегодня у меня два пациента в 14.00 и 15.00. Ладно, не страшно, жаль не вижу, кто. По кофейку и еще поваляться, а то меня еще «штормит» от этих, как ты говоришь, «колес». Я вообще никогда не пила снотворного, но ничего, скоро все пройдет. — Маргарита подошла к Жене и обняла его. Алиса оказалась посередине, она была пушистая и горячая. Было ощущение, что ей очень нравится такое внимание, которым она была обделена в предыдущий период своей кошачьей жизни.
Женя отвез Риту на работу, несмотря на конец апреля, ветер еще был очень холодным и влажным, что поделаешь, это особенности климата Санкт-Петербурга. Обратно Маргарита сказала, что придет сама, и велела любимому ехать домой, дабы не простудиться до кучи. В клинике было мало народа. Голова у нее еще кружилась. Она зашла в кабинет, в воздухе еще витал аромат ее парфюма, странно, она никогда не злоупотребляла духами, более того, духи у Риты всегда были ненавязчивыми. А тут, либо, это уже был присущий этому помещение запах, и, скорее всего, он был у Риты в голове. «Да, кукуха тронулась, надо с этим что-то делать».
Маргарита включила компьютер. Пациентом на 14.00 был Роман Кнушевицкий. Рита улыбнулась. Да, Роман превзошел сам себя. С тех пор, как Роман Валерьевич купил клинику, многое изменилось в жизни многих. Но он никогда не злоупотреблял своим особым статусом и всегда записывался
