полный денежными купюрами европейского союза. С этих пор бедный художник, хозяин обжитого чердака, перестал быть как бедным, так и хозяином квартиры. Впрочем, вероятно уже в скором времени он переселился в новую, в пентхаузе, лишь пару дней перед новосельем переночевав у друга. Ну, а в эту бедняцкую мансарду перетащили бессознательную Марту… да, пока что девушку.
После не правдопобного имени альбиноски и непонятных взаимоотношений девушек между собой я особо не удивился, увидев изображение знакомой квартиры и Мартоса… Марты? Гендерная неопределённость этого типа тревожит с самого момента вынужденного знакомства. А теперь вот эта ловкая подмена. Как будто могущественный «кукольник» подготовил декорации и вытащил из шкафа «кукол». Последнее я сразу же озвучил:
— А вы точно ничего не помните из прошлого? Ну, там… дом, детство или жизнь… где-то? — вопрос вполне естественный в новых условиях.
Лина (наконец убравшая своё несуразное в данных условиях — не таинственный ли «кукольник» его выдал — оружие и переставшая постоянно зыркать на нового демона) с минуту прожигала глазами Веру, прежде чем та сказала:
— Это пока всё, на что смогла настроиться. Могла бы, выдала всё и сразу! — и, взъерошив волосы, отошла в сторону закрытой двери. — Так что нам делать теперь?
Голос подала было замолчавшая Нармэла:
— Ээ… а разве Мартос не парень? — и ткнула пальцем в меня. — Давай, выкладывай, что у вас с Мартосом за связи? Раз уж он доверил квартиру в своё отсутствие?
Александр было раскрыл рот, чтобы откреститься от любых домыслов, как Лина, недолго думая, толкнула незапертую дверь в комнату напротив и прошла внутрь. Вот так просто, никого не спрашивая. И уже оттуда добавила к вопросам беспокойной крылатой:
— Не знала о даре предсказания у нашей художницы.
Все трое, не сговариваясь, ломанулись в помещение. Благо, размеры позволяли разойтись в коридоре.
— Выходит, Мартос тоже связан с убийствами? — Арвера, как и все остальные, смотрели на один из мольбертов, на котором рогатый и копытный дракон разрывал на кусочки толпу искорёженных в ужасе людей.
— Не знаю, но вино дорогое… — Акулина же, на самом деле, даже не удостоила взглядом картины. Она, превратившись в рыжешёрстую и русогривую мантикору с кольцом в носу заглянула на самую верхнюю полку трельяжа, для этого вытянув шею. И сняла оттуда не вскрытый сосуд бордо. — Как знал, Мартос, что я к тебе пожалую в гости! Александр, он тебе признавался, бабок-гадалок в роду у него не было?
— Не трогай чужое! — Арвера выхватила бутылку так же молниеносно, как до того был выхвачен Линой пистолет. На прозрачном стекле остались небольшие бороздки от когтей. — Тебя никто на застолье не приглашал. Только и думаешь, что о своём горле, а у нас, между прочем, расследование!
— Так я же забочусь о распределении нашего гонорара… — демоница снова стала шарить по верхней полке, но больше спиртного там не было, только глиняная, покрытая толстым пылевым тулупом статуэтка дракона с головой осьминога, такая же пыльная трубка и полупустая табакерка. — Нет, это барахло ещё от предыдущих хозяев жилплощади… — бормотала себе под нос Акулина, — а он весь достаток на курево просаживал, и лёгкие свои не жалел…
— Печень свою пожалей… — Вера продолжала по инерции ругань. Но мне стало очень любопытно посмотреть и собственную квартиру через крыло… как её зовут? Вера или Румпельш… кто-то? Одновременно старые предметы навели меня на мысль:
— Если показать Мартосу чужие предметы, которые неизвестно как очутились в «его» квартире, этого хватит, чтобы он вспомнил настоящее прошлое? И помог бы разъяснить про кукловода?
Акулина опустила веки, уши и хвост:
— Я свою смотрела, мне этого не хватило. Только теперь голова кружится, будто цистерну выдала, и в прошлом полный сумбур… У тебя есть телефон Мартоса? — Лина, как ей казалось — незаметно — положила бутылку себе во внутренний карман куртки и пошла в прихожую осматривать карманы висящей там одежды. Делала она это настолько нагло и уверенно, что я даже не сразу понял то, что с особым вниманием рыжая осматривает мою собственную куртку! Вытаскивает и дотошно разглядывает телефон, бумажник, ключи…
— Прекрати, пожалуйста! — опасаясь, что мой бумажник разделит судьбу бутылки Мартоса, я попытался отнять свой предмет у чересчур взбалмошной демоницы, но на этот раз, в отличие от предыдущих конфликтов с Верой, Акулина могла предсказать, от кого ожидать угрозу, и вырвала свою руку вместе с кожаным футляром для денег. Но всё равно девушка с разочарованным вздохом положила бумажник обратно в карман.
— Ну извини, я не знала, что это твоя! — Лина расстроилась не сколько тому, что её упрекали в аморальном поступке, столько из-за того, что, помимо наличных, в кошельке не обнаружилось никаких интересных артефактов, вроде номера мобильного любимой девушки, иконы православного «Санта Клауса» или билета на тяжмет-концерт.
— Да это уголовщина! — Нарик начала тыкать пальцем в подругу. — Присвоение чужой собственности! Карманная кража!
— Если это даже Наркоша понимает… — с кривой и грустной миной на морде Арвера скрестила на груди руки, — кем должна быть ты, чтобы этого не осознавать… я не представляю.
— Ну вас! — Акулина нешуточно обиделась. — Я не для себя, а для следствия. Вдруг обнаружу у Мартоса улики или, что хуже, оружие? А у меня Вера ствол отняла, чем я обороняться буду? Зубами да крепким словцом?
Я пожалел, что так легкомысленно повесил свою куртку на крючок в прихожей после того, как вернулся с прогулки с Мартосом… Мартой, в общем. За имущество которой я тоже беспокоился:
— И бутылку на место положи. Не твоя.
— Да… — Нармэла отвернулась и сосредоточилась на каких-то собственых мыслях, — та, которую нам Марин дал, тоже не наша… Но мы её всё равно прикончили!
— Ты что хочешь сказать, — Акулина так угрожающе вытащила сосуд с вином из внутреннего кармана, словно бутыль была острым холодным оружием, — он нас споил, и я только из-за «полподковника» горло мочу? Кстати! — русую пронзила догадка. — Мартос курит?
