того, 1-й день 1-го лунного месяца называется Праздник по лунному календарю в отличие от первого дня Нового года по солнечному календарю; в наши дни используется наименование Праздник старого лунного месяца.
В новогоднее утро и в первый день Нового года все исполнено глубокого смысла и значения. В каждой семье все старались встать как можно раньше. На о-ве Чечжудо родители будили своих маленьких детей словами: «Вставайте тихо. Сегодня наши предки возвращаются к нам!» или: «У того, кто сегодня поздно встанет, побелеют ресницы!»[415].
Когда все члены семьи вставали, умывались, надевали новые одежды, в каждом доме начиналась подготовка к праздничным жертвоприношениям духам предков, которые якобы в это утро возвращались домой. Жертвоприношение духам предков — одна из важнейших церемоний первого дня. «Главная цель праздника (Нового года. — Р.Д.) состоит в совершении жертвоприношений перед поминальными табличками родителей и предков, — отмечали в начале XX в. авторы „Описания Кореи“, — каждый совершает эти жертвоприношения соответственно своему положению и состоянию»[416].
Перед семейным алтарем или в специально устроенном месте жилой комнаты, где хранились поминальные таблички, устанавливались маленькие столики с угощениями. Собирательно «угощение», которое «предлагалось» предкам в первое утро Нового года, обозначалось двумя терминами: «новогодняя еда» (сэчхан) и «новогодняя водка» (сэджу). Блюда, входившие в состав «угощений», предлагавшихся предкам, были довольно разнообразными и в каждой провинции имели свои особенности. Обязательными были рыба, мясо, овощи, фрукты, рис, суп, вино[417]. На о-ве Чечжудо среди угощений упоминаются «отбитый» рис (тток), каша, жертвенное вино, курятина, свинина, морская рыба; все эти угощения обязательно дополнялись отваренными или сушеными молодыми побегами папоротника[418].
Для каждого угощения на столе обычно отводилось определенное место: впереди — вино, на востоке — рыба, на западе — мясо, рис и суп — сзади.
Руководил церемонией жертвоприношения предкам в каждом доме глава семьи, который в этот день выполнял и функции семейного жреца. По этому случаю глава семьи надевал белоснежный халат турумаги, на голову — сплетенную из конского волоса, прикрывающую лоб и прическу ленту мангон, а поверх нее — также сплетенную из конского волоса шляпу с высокой тульей. Церемония «угощения» предков заключалась в том, что глава семьи наливал вино, предназначенное прибывшим духам, в чаши, на специальные тарелки клал кусочки мяса и немного овощей, после чего зажигал стоящие на столе ароматические палочки. Все присутствовавшие на церемонии мужчины (а в этой церемонии принимали участие только мужчины) падали ниц и трижды касались лбом пола. Этот обряд официально назывался церемонией жертвоприношения предкам в первое утро 1-го лунного месяца (чонъджо чхарэ). Во время этого обряда принимались и «угощались» предки четырех предшествующих поколений. Само «угощение» именовали «праздничным», полагая при этом, что предки «посещают» своих потомков якобы для того, чтобы отпробовать праздничную еду.
После выполнения церемонии «угощения» предков все члены семьи приступали к праздничной трапезе. В прошлом мужчины и женщины завтракали в разных помещениях. В каждой семье к Новому году обязательно готовили среди прочих кушаний таггук («вкусный суп»). Основным компонентом этого блюда являлись сделанные из специально приготовленного риса кусочки, по форме напоминающие маленькие круглые монеты. Задолго до Нового года из клейких сортов риса в деревянных ступах или с помощью ножных крупорушек готовили тестообразную массу чхальтток («отбитый рис»). На Новый год кусочки чхальттока варили в бульоне, приготовленном из мяса фазана, цыпленка и говядины, туда же добавляли сосновые и каштановые орехи. Перед едой суп обязательно приправляли соей и перцем. Каждый из компонентов этого праздничного блюда связан с благопожеланием здоровья и богатства всем членам семьи. Хотя в наши дни этот суп могут готовить и в другие времена года, на Новый год он считается по-прежнему непременным и особенно вкусным блюдом. Интересно, что в первый день Нового года корейцы пьют рисовую водку суль холодной, в то время как во всех других случаях ее подогревают.
После праздничной трапезы, а иногда и до нее начинались новогодние поздравления — сэбэ: младшие с низкими поклонами поздравляли старших. Во время поклонов лбом касались лба. Даже малыши, одетые в свои праздничные костюмы, поклонами приветствовали родителей. Важность этого обычая подчеркивали и авторы «Описания Кореи»: «Утром же, в самый день нового года, всякий кореец приветствует глубоким поклоном своих родителей, всех родственников, всех старших себя и всех приятелей и знакомых. Это — первое приветствие по случаю наступления нового года, и не соблюсти этого обычая значило бы поссориться с родственниками и знакомыми»[419].
После того как дети и молодые люди поздравили с Новым годом своих родителей и старших родственников, они обходили дома всех родных и знакомых и везде с поклонами приветствовали старших. Очень часто в деревнях молодые люди, собравшись группами, уходили далеко от дома, в другие селения, к своим знакомым и друзьям. Тот, к кому приходили с новогодними поздравлениями, обычно угощал взрослых юношей — водкой, рисом, супом, мясом, детей — конфетами и фруктами.
Замужние женщины в прошлом не делали новогодних визитов, но в дома знати от имени хозяек с 3-го по 15-й день визиты наносили их служанки. Не полагалось ходить с новогодними поздравлениями тем, кто пыл в трауре. Вообще, людям, находящимся в трауре, с 1-го по 15-й день не рекомендовалось покидать свои жилища, особенно в утренние часы.
Визиты и поздравления с наступлением Нового года, поздравления, сопровождаемые низкими поклонами, продолжались обычно до 15-го дня 1-го лунного месяца. Чин Сонги обращает внимание на поговорку: «Новогодние поздравления родственникам жены хорошо делать во время цветения персикового дерева (т. е. в 3-м лунном месяце. — Р.Д.)». Смысл этого выражения, по мнению Чин Сонги, двоякий. Во-первых, возможно, родственников жены было можно поздравлять с Новым годом в 3-м лунном месяце, так как время, когда цветут персиковые деревья, — это прекрасная пора. Во-вторых, можно предположить, что в прошлом к новогодним поздравлениям родственников жены готовились особенно тщательно и долго, и только к 3-му месяцу были готовы все новогодние подарки[420]. Об обычае корейцев обмениваться подарками на Новый год сообщали и русские авторы: «Знакомым и приятелям в подарок посылают сласти: детям дарят игрушки, а бедным родственникам — деньги, материи на платье и т. д. Прислуге к новому году дарят платья»[421].
В крестьянских домах хозяйки рано утром 1-го дня вывешивали над дверью или на стенах купленные в новогоднюю ночь плетенные из бамбука корзиночки или черпачки для риса. На юге Кореи рядом с этими черпачками вывешивали грабли. И корзины, и черпачки, и грабли выражали надежду на хороший урожай и процветание в новом году. «Счастливые» черпаки и
