Книга Красно-белый. Том 2 - Владислав Викторович Порошин

капитанская повязка и передана Саше Мирзояну, более того «Дед» предупредил Олега Ивановича, что ещё один загул и тот вылетит из команды, ведь на место левого крайнего защитника у нас было вагон кандидатов. Кстати, сегодня по левому краю в оборону Старостин специально выпустил Сашу Сорокина. Третье — «Дед» о чём-то жестко наедине поговорил с Ринатом Дасаевым и с Георгием Ярцевым, после чего оба стали пахать на тренировках как проклятые.

Результатом такой встряски стал образцово показательный матч в Минске против местных динамовцев, который мы выиграли — 1: 3. Отличились Черенков, Гаврилов и на последних минутах моя «счастливая нога» с двадцати метров закрутила в дальний верхний угол третью банку. В турнирной таблице после наших выездных матчей в Ленинграде и в Минске в чемпионате установилось двоевластие — после 15 игр, по 24 очка набрал наш «Спартак» и донецкий «Шахтёр», который мы пока обходили по дополнительным показателям. Побед у нас было 11 против 10 у Донецка и разница забитых и пропущенных мячей — 23 против 17.

Однако, лично я в то, что такой железной дисциплины хватит надолго, не верил. Пять или шесть игр пройдёт и всё вернётся на круги своя. Правильные установке в голове будущего профессионального футболиста должны закладываться с детства на крайний случай с юности. А сейчас большинство парней уже не переделать. Например, нашего Юру Гаврилова, который при всех запретах всё равно вечерами находил возможность либо пивка дрябнуть, либо винца, и поэтому с ним Старостин даже разговаривать не стал — бесполезно. «Гаврилов, не Романцев, ему так просто замену не найти, — по секрету шепнул мне Николай Петрович. — Пока он тянет, пока здоровье ему позволяет и в футбол играть и в литробол, то пусть делает что хочет».

А в товарищеском матче с Тегераном к 30-ой минуте счёт стал разгромный. Атаку опять начал опорный полузащитник Женя Сидоров, который заменял уехавшего в сборную Вагиза Хидиятуллина. Сидров прошёл до ворот иранцев тридцать метров, сыграв по пути в стеночку с Черенковым, с Гавриловым и с Родионовым. Только пробил Евгений не очень точно, угадил в штангу, но прибежавший с левого края Сергей Шавло переправил мяч куда надо, точнёхонько в сетку.

— Гооол! — Дружно зааплодировали болельщики.

— Вам мужики не с Тегераном играть надо, а в сборной СССР всем составом! — Гаркнул с первого ряда какой-то «диванный аналитик».

— Правильно! — Поддержали мужика другие зрители.

— Хорошо! Хорошо! — Прикрикнул с бровки старший тренер Старостин не то, соглашаясь с болельщиками, не то, одобряя наш искромётный комбинационный футбол.

Из-за чего ещё через пять минут индивидуальным проходом порадовал народ Фёдор Черенков. Когда сборная Тегерана, не понимая как против нас действовать, прижалась к воротам, Фёдор Федорович, словно нож сквозь масло прошёл по центру, обыграв четырёх обескураженных футболистов гостей, и с носка, в простонародье говорят пыром, пробил в самый угол ворот. Вратарь в такой ситуации даже не шелохнулся — 4: 0.

И как только на табло появились цифры говорящие о тотальном превосходстве, «Дед» что-то сказал в сторону запасных и парни в количестве восьми человек побежали разминаться. Это означало, что после перерыва на торпедовский футбольный «огород», где при желании можно было бы выловить весёлую семейку кротов, выйдут совсем другие ребята. Поэтому я решил, больше не экономя силы, тоже совершить что-нибудь запоминающееся. И на 43-ей минуте мне это удалось. На своей правой бровке я получил пас от Черенкова, накрутил по ходу движения к воротам двух игроков гостей, и с двадцати метров закрутил шведкой мяч в дальнюю девятку ворот. Мне даже показалось, что стадион на полсекунды замер, разглядывая дугообразный полёт мяча, который чуть-чуть не докрутился и бабахнулся в штангу, но отскочив в поле, он угодил в спину голкипера сборной Тегерана и запрыгнул в сетку ворот.

— Гооол! — Радостно раздалось на переполненных трибунах стадиона «Торпедо».

* * *

После матча в раздевалку, где разгрому парней из далекого Ирана со счётом — 7: 0 особенно никто не радовался, зашёл человек именем которого в 90-егоды назовут эту футбольную арену — Эдуард Стрельцов собственной персоной. Правда, уже потяжелевший, полысевший, пообтёртый непростой жизнью, но всё с такой же неизменной открытой и простецкой улыбкой на лице.

— Ну, мужики, порадовали! — Сразу же с порога заявил 42-летний легендарный спортсмен, закончивший футбольную карьеру девять лет назад. — Раскатали как детей!

— Здравствуй, Эдик, — пожал руку гостю Николай Старостин.

— Ну, рассказывайте, что у вас в Ленинграде стряслось? Ха-ха, — хохотнул Стрельцов. — В Москве говорят, что весь «Спартак» в стельку пьяный на поле вышел. Мы конечно в своё время тоже кое-что в этом деле могли, но чтоб так — никогда!

— Пирожками отравились, — пробурчал Сергей Шавло, который пострадал сильнее всех, его единственного для промывания желудка пришлось отправить в больницу.

— Пирожками, ха! — Расхохотался наш гость. — Я в 58-ом тоже пирожками отравился. А очнулся уже на курорте в Вятлаге, где лес валил пять лет забавы ради.

«Пирожки», которые упомянул Эдуард Стрельцов — это было нашумевшее дело, случившееся прямо перед чемпионатом Мира 1958 года. Форвард с двумя другими футболистами Огоньковым и Татушиным в обществе малознакомых девушек очень весело погулял на даче сынка директора магазина. После чего одна из случайных подружек обвинила Эдурада в изнасиловании. Дело состряпали с большими нарушениями, сильно не разбирались и влепили Стрельцову 15 лет лагерей. А вина Эдика была лишь в одном — выпил не в том месте и не в той компании, да и пить не умел.

— Правильно, Стрелец, расскажи этим заразам, что водка проклятая с людьми делает, — подлил масла в огонь Николай Петрович.

— Сами всё поймут, — пробурчал Стрельцов, тут же погрустнев и вспомнив, как профукал лучшие футбольные годы. — Когда скорость потеряется, ноги станут ватными, а на трибунах начнут кричать: «вали на пенсию», вот тогда сами дотумкают.

Внезапно бывший торпедовский форвард и звезда всего советского футбола прошел вдоль наших откидных кресел и, пожав руку Феде Черенкову, громко добавил:

— Черенок — это игрок! Ну, как прошёл, как прошёл!

— Да, ладно, — покраснев как девица, отмахнулся Фёдор Федорович, чем вызвал взрыв смеха.

— Петрович, я одного понять не могу — почему ваших в сборную не берут, Бесков же сейчас главный? — Спросил Стрельцов «Деда». — Черенок, Гаврила, Никон, Шавло, Дасай — это же готовые кандидаты для сборной?

— Ты разве Костю плохо знаешь? — Усмехнулся Старостин. — Помнишь, наверное, как сам сбегал с его теоретических занятий?

— Кхе, было дело, — улыбнулся Эдуард Анатольевич. — Ясно, с Бесковым значит полаялись. Тогда парни в сборной не скоро заиграете, а жаль. Ты, Никон, сколько уже мячей наколотил в чемпионате?

— 16, — ответил я, побросав футбольную форму, щитки и бутсы в сумку.

— И ещё в кубке — 10 штук, — ответил за меня Саша Калашников, который во втором тайме сборной Тегерана забил дважды.

— Ни х… себе! — Всплеснул руками Стрельцов. — Я всего один раз в 1968-ом забил больше — 21 мяч за весь чемпионат и ещё 3 гола в кубке СССР. А в сборной будет играть Блохин, у которого всего 8 мячиков, привыкай парень. Нет в жизни правды.

* * *

Однако в тот же день поздно вечером у телевизора на базе в Тарасовке оказалась, что правда в жизни всё-таки есть. Сборная СССР, которой теперь рулили два старших тренера Константин Бесков и Никита Симонян, за два тайма создала всего полтора опасных момента. А хозяева поля датчане, игравшие без своих лучших футболистов, выступающих в чемпионатах Бельгии, Голландии и Англии, творили что хотели. На 20-ой минуте Оле Расмуссен из берлинской «Герты» буквально расстрелял с десяти метров Николая Гонтаря из московского «Динамо» — 1: 0. А на 41-ой минуте Джон Андерсен из местной датской команды «Б 1903», убежал от Александра Бубнова и пропихнул второй мяч сетку наших ворот — 2: 0. И лишь во втором тайме благодаря длинной точной передаче киевского динамовца Александра Бережного, на ударную позицию выскочил тбилисец Виталий Дараселия, который на скорости принял мяч, и сильно пробил низом, размочив сухой счёт — 2: 1. Что на поле делали киевский динамовец Олег Блохин и московский армеец Юрий Чесноков, судя по телетрансляции было не понятно. А в конце футбольного репортажа комментатор Владимир Перетурин прямо сказал, что с такой игрой через пять дней в Финляндии сборной СССР ловить нечего.

— Это