мужа: процедуры не подразумевают хирургическое вмешательство и ни о какой химиотерапии речи нет. Джессика начала издалека. С существования якобы секретных правительственных лабораторных комплексах и экспериментах, которые проводятся секретно.
– Вы действительно присутствовали при проведение подобных процедур? – разволновавшись не на шутку, спросила Элизабет Джессику.
– Конечно, – ответила та, – поэтому я и еду с вами, – добавила она с улыбкой.
– А есть ли какие-нибудь риски или противопоказания?
– Нет. Вам совершенно не о чем беспокоиться. Вами будут заниматься первоклассные специалисты.
– Митчелл сказал, что ему можно будет находиться рядом со мной во время всех процедур. Это правда?
– Конечно! Вы будете с ним вместе от начала и до конца.
– Я даже не могу в это всё поверить… Это большая удача! Последний месяц был просто кошмаром, правда, дорогой? – спросила Элизабет мужа, положив руку на его плечо. – А теперь снова есть надежда, – она взволнованно улыбнулась.
– Конечно, милая, – ответил Митчелл, улыбнувшись ей через плечо.
Он видел её счастливую улыбку, полную надежды, и улыбался сам. В этот момент он ни капли не жалел обо всей этой ситуации. Ему всё было безразлично. Что-то находящееся глубоко внутри само отодвинуло всё на задний план. Все, кроме неё. Митчелл не верил в Бога, но последний месяц молился в своей душе о спасении жены. А последние дни молился о том, чтобы Миллиган не обманул его. Как ни крути, всё равно было тяжеловато верить в безграничные возможности лаборатории.
На место приехали далеко за полночь. Митчелл изначально знал весь маршрут. Накануне поездки он заходил к Миллигану ещё раз, чтобы вернуть ему документы, которые он брал для ознакомления, и ещё раз уточнить все сопутствующие вопросы. Никаких отклонений от обговорённого маршрута не было. Даже на обед и отдых останавливались в заранее запланированных местах.
Здание, к которому они подъехали, было даже сложно разглядеть. Оно было одноэтажным. По всему периметру стоял высокий кирпичный забор, довольно обветшалый, с облупившейся краской, а кое-где и отваливающимися кусками штукатурки. Перед забором была парковка буквально на пару машин, но она пустовала. Припарковав машину и изрядно увешавшись сумками, все направились к большим железным воротам, справа от которых была такая же массивная, как и ворота, дверь. Майкл приблизился к ней и, взяв все сумки в одну руку, достал из кармана ключ, который легко повернулся в замочной скважине. Майкл толкнул дверь: она открылась без малейшего скрипа. Пропустив своих спутников вперёд, он аналогичным образом закрыл её.
Они оказались в большом дворе, заваленном каким-то хламом: старыми автомобильными покрышками, металлоломом и чем-то похожим на старые ржавые холодильники. Элизабет от удивления прижалась к мужу. Да и Митчелл был очень удивлён. Однако и Майкл, и Джессика были невозмутимы. Вокруг стояла темнота. Местность освещалась только двумя фонарями: один находился прямо над железными воротами, а второй – над крышей самого здания. К нему-то и повёл Майкл своих спутников. Через пару десятков шагов приблизились ко второй двери, ведущей в само здание. Она была близнецом первой, но выглядела так, как будто её не открывали много лет. В некоторых местах явно проглядывала ржавчина. Намётанный глаз Митчелла сразу заприметил висящую немного справа камеру. Она была закреплена так, что обычный человек никогда бы не заметил её, если бы специально не начал рассматривать обветшалые края крыши и ржавые сливы у себя над головой. Хотя было темно, Митчелл даже догадался о модели камеры. Это была очень дорогая аппаратура новой модели: такие же недавно стали использовать в бюро. В верхнем правом углу двери располагался звонок. Майкл, подойдя, сразу же нажал на кнопку. Ждать пришлось около трёх минут. Наконец за дверью послышалось движение. Раздался характерный лязгающий звук. На пороге их встретил совсем молодой человек. Митчелл бы дал ему от силы года двадцать три.
– Здравствуйте! – обратился он к Митчеллу и его супруге. – Меня зовут Джек. Прошу за мной, – он махнул рукой и деловито зашагал по коридору.
Спутники двинулись за ним.
– Джессика, ты превосходно выглядишь. Как всегда, – бросил Джек через плечо.
– Спасибо, Джеки, ты тоже.
– Как ты, Майк? – теперь уже не оглядываясь, спросил Джек Брайдтона. – Не устал рулить?
– Может, самую малость, – отозвался Брайдтон. – Ты-то как, Джеки? Давно не виделись.
– Это точно!
На этот раз он развернулся и, улыбаясь всей четвёрке, сделал несколько шагов спиной вперед. Коридор был длинным и плохо освещённым. Стены обшарпаны. «Больше похоже на наркоманский притон», – подумал Митчелл.
– Знаете, Джек, здесь немножко жутковато, – послышался голос Элизабет.
Джек легонько рассмеялся в ответ.
– Не волнуйтесь, миссис, и ничего не бойтесь. Мы почти пришли.
Завернув за угол, все оказались перед другой дверью. В отличие от первых двух она была в идеальном состоянии. Джек толкнул дверь и вошёл. Элизабет ахнула: они оказались в ярко освещённом зале с идеальным ремонтом. Больше всего помещение смахивало на хирургическое отделение больницы. Взгляду сразу открылись два коридора. Джек показал направо.
– Прошу сюда, – произнёс он. – Это жилой сектор. Здесь три комнаты под номерами один, два и три. Первый ваш, – обратился Джек к Митчеллу и Элизабет, протягивая мужчине ключ. – Внутри есть всё необходимое: двуспальная кровать, холодильник с продуктами, шкафы и ванная комната. Единственный недостаток: здесь совсем не ловит сотовая связь и интернет. Но, думаю, вам это не принципиально. Без вашего ведома в комнату никто не зайдёт: ключ только один, и он уже у вас. Номер второй для тебя, Майкл, – он протянул ключ Майклу. – И номер третий твой, Джесс. Держи ключик, – подмигнул он Джессике. Та в ответ улыбнулась и закатила глаза.
– Спасибо, Джеки, – сказал Майкл, передавая сумки Митчеллу, который уже открыл дверь в свой номер.
– Да, чуть не забыл, – спохватился Джек, – в шкафах вы найдёте специальную форму. Халат надеваете поверх своей одежды. Сменную обувь обуваете ту, которую привезли с собой. Советую всем поужинать и хорошенько выспаться. Процедурный зал находится в противоположной стороне. Завтра в десять утра буду ждать вас у входа. А с вас, – он перевёл взгляд на Элизабет, – только хорошее настроение.
– Хорошо, – ещё сильнее разволновавшись, ответила она.
Джек улыбнулся всем четверым, пожелал спокойной ночи и ушёл. Четвёрка вновь прибывших, тоже пожелав друг другу доброй ночи, разошлась по комнатам.
Утром, без пятнадцати десять, все четверо подошли к двери на другом конце коридора. Все в застёгнутых белых халатах. Все, кроме Брайдтона: он просто небрежно накинул его поверх плеч. Митчелл был сдержан, Элизабет взволнована, Джессика выглядела совсем не выспавшейся. Настроение же Брайдтона по его лицу никак нельзя было определить. Ровно в десять часов дверь открылась и, как всегда улыбаясь, со словами:
