Выпускать их начали с сорок шестого. Это одноместный лёгкий мотоцикл с багажником. Хотя в будущем, лет через сорок, этот «Киевлянин» никто мотоциклом и не назовёт, он больше на мопед похож, да и педали, как у велосипеда.
Интересное, конечно, предложение, одиннадцатилетний пацан ухватился бы за него обеими ногами и руками. Но я же понимал, что это капитальная подстава. Председателю передачу машины никто не припомнит, а вот мне и нашей семье – вполне.
Если проще, я ещё вчера узнал о доставке мотоциклов и знал, кто их по очереди должен получать. И эти люди уже готовы забрать, деньги собирали с соседей и знакомых, у нас тоже заняли. И если кого-то из них пододвинут и выдадут мне… Блин, это реальная засада. Могут и поджечь что-нибудь, мы и так заметно выделялись среди сельчан.
Подумав, я решил ответить уклончиво:
– Тут мама Марфа должна решать. Как она скажет.
– Ну, значит, так и решим, – неожиданно легко согласился председатель. Подозрительно.
Когда председатель вышел, я помахал рукой Кнопке, которая в соседнем дворе играла с подружкой. Она подбежала к плетню, разделявшему наши участки, и я велел ей:
– Беги к маме, передай записку, я сейчас напишу. Только чтобы никто этого не видел. Поняла?
– Да.
Быстро написав письмо, я отдал его сестрице, и она убежала. Марфа Андреевна всю эту кухню от и до знает, она сразу поймёт, как нас подставят с этим мотоциклом. В общем, пусть сама решает, взрослая женщина.
Ну а сам стал поднимать наверх железо, верёвками, но на самом деле помогал себе телекинезом, поэтому мне помощники были не нужны. Предложения о помощи я отклонил, сказав, что сам справлюсь, поэтому за мной подглядывали, наблюдая за моей работой. Чую, если справлюсь хорошо, пойдут предложения и им покрыть крыши.
Я успел наложить второй ряд, гвозди не все забил, но не сорвёт, после дождя доделаю. Потом накинул тент на крышу и закрепил. И тут хлынул такой сильнейший ливень, что даже под навесом сидеть было нельзя – протекал. Сейчас он соломенный, потом я его тоже железом покрою.
Кнопка и младшая Анна были дома, не промокли. А вот Марфа Андреевна пришла хоть и под зонтом, который ей Кнопка вместе с запиской отнесла, но с мокрыми ногами. Впрочем, все босые ходили.
Помыв ноги у входа в тазике и вытерев их полотенцем, она вошла и с порога огорошила всех, заявив:
– Меня председатель заведующей домом быта назначил.
Хоть стой, хоть падай. Ловко он въехал в тему. Как всё вывернул.
Мы накрыли стол. Из-за того, что я работал на крыше, на обед было то, что легче всего отварить – вареники с картошкой и грибами. Первого блюда нет, но к чаю есть ватрушки, которые испекла утром Марфа Андреевна.
Когда мы сели обедать, прибежала мокрая Даша, быстро переоделась и присоединилась к нам. За обедом Марфа Андреевна и рассказала, как и что было. Председатель особо не уговаривал: в лоб предложил ей место заведующей, и она, подумав, согласилась. Насчёт мотоцикла она была со мной согласна: не надо нам таких проблем.
Вот как получилось: с моей стороны зайти не смог – зашёл со стороны матери. Кстати, сельчанам Марфа Андреевна поведала историю о том, как нас соблазняли мотоциклом, а мы не поддались.
За окном ударила молния, и я тут же сбегал в зал и отсоединил антенну от радиоприёмника. Как же я забыл-то? У меня стояла длинная деревянная мачта антенны, если по ней ударит – сгорит приёмник. А мы Москву ловили, слушали новости.
Вернувшись, я сказал:
– Предложение, конечно, интересное, но это же нужно знать специфику работы.
– Так жена председателя не сразу уходит, месяц меня обучать будет, а там уже я за работу примусь.
– Это, получается, ты с нами на море не поедешь? – спросила Даша, купая очередной вареник в блюде со сметаной.
– Почему? Поеду. Я договорилась. Председатель тоже не возражает. Через четыре дня выезжаем, как и договорились.
В принципе, я не возражал. Рабочее место вполне уважаемое, всё же начальник пусть и небольшого, но своего хозяйства. Председатель вполне мог снимать с подобных должностей и назначать на них. И на Марфу Андреевну он мог положиться: она там два года в архиве проработала мастером на все руки, так что специфику знает.
Но ведь именно на заведующую возложена задача, чтобы хозяйство работало в полную силу, а не как сейчас – в две трети. Ну ладно, я частично займу место мастера на все руки. А где взять сапожника? В принципе, тоже я смогу: два часа одним мастером, два другим. Даже когда в школе учиться буду, может, и потяну.
Но нужно и своих мастеров обучать. Найти желающих, направить в город на учёбу, потом они вернутся и пусть работают. Об этом мы с Марфой Андреевной и поговорили. Из коровников она уже уволилась, другая доярка получила повышение и приняла у неё дела. Поэтому, как только дождь закончится, она пойдёт устраиваться в дом быта.
Патефон негромко наигрывал песни Утёсова, девчата мыли посуду после обеда, а я в большой комнате занимался ружьём: почистил и доснарядил шесть гильз, а то всё руки не доходили. Кстати, мне тоже надо сходить в дом быта: я в ателье заказал пошив школьной формы, стоит заглянуть перед отъездом, узнать, как там и что. Может, примерка требуется?
Ливень снаружи перешёл в затяжной дождь. Выглянув и оценив перспективы, я задумался: что делать? Как-то все дела снаружи были. Приметил у калитки тёмную массу и, присмотревшись, побежал к калитке, накинув плащ. Это наша бурёнка стояла там и жалобно мычала. Похоже, пастух пригнал стадо в село, а наша Машка сама дорогу нашла.
Я впустил её во двор и завёл в коровник, прошёлся щёткой, смахивая влагу. Вода у неё в корыте была, сено тоже, так что пусть под крышей пережидает непогоду. Кстати, я не говорил, что косить сено – это тоже моя обязанность?
Вернувшись в хату, я сообщил Марфе Андреевне, что Машка в коровнике, и она засобиралась её доить. А я продолжил искать себе занятие на время дождя. Проверил рыбку – сушится на подловке, не промокла. Да и вообще, течи пока не обнаружил, чехол спасает, всё стекает вниз, в бочки. Сняв пять рыбёшек, которые уже вполне неплохо просохли, я спустился и отдал их девчатам.
Пока они, довольные, чистили её, сидя за столом на кухне, вернулась Марфа Андреевна с ведром молока и присоединилась к девчатам: она тоже была любительницей моей рыбки.
А я занялся делом
