перья поднялись на воротнике. Могучие орки врубились в мятежников – широкие топоры и массивные булавы одними взмахами снесли людей, острозаточенные лезвия без труда вспарывали кольчуги. Юноша краем глаза увидел их движения – они размашисты, резки, неистовы и быстры – только части тел и искалеченные трупы разлетались в сторону.
- Ну на хер, отступаем! – приказал командир повстанцев и те бросились в рассыпную, но кто мог уйти от быстрых и свирепых существ?
Этиен, успокоенный эликсиром, прошёл через месиво из плоти и крови, побежав в сторону церкви. Орки же встали на том месте, где прорвался противник, чтобы больше не дать возможности тут пробиться. Его меч был наготове, трещащая энергия успокаивала, позволяла понять, что оружие на голову сильнее чем у предателей, что он может им хорошо защищаться.
Площадь встретила штраффальца удрученностью. Раненные бойцы расселись у зданий, женщины перевязывали им раны, помогали серьёзно покалеченным. Ожоги и порезы сводили с ума, заставляли людей кричать и стонать. К просторному и ясному тёмно-синему звёздному небу возносились стенания, запах крови и горелого мяса вызывал рвоту, но парень держал себя. Тут инспектор смог заставить уняться свой ум, оружие легло в ножны, и он пошёл к храму, смотря по сторонам и слушая немногочисленные, но «живые» разговоры:
- Эти ублюдки ранили Бродара. А потом и убили. На нашу десятку вышло не менее двадцати этих гнид, - держась за перебинтованную грудь твердил мужик.
- Тише-тише, - успокаивала его леди милосердия, накладывая ещё одну повязку.
- Они подошли слишком неожиданно, - тяжело вбирая воздух, выдавливал слова караульный. – Не было сигнала от лесничих. Они появились из ниоткуда.
- Я впервые вижу… как работает баллиста, - ужасается молодой парень, лёжа на тканях. – Это страшно!
- В армии когда был, ещё и не то видел, - перематывая себе ногу, разговорился старый боец. – Это ещё не пушки.
До церкви осталось примерно сорок метров, как спокойная прогулка оборвалась:
- Во имя свободы! – раздался крик.
На площадь вышло не менее двух десятков воинов. Окровавленные наконечники копий, покоцанные щиты, испачканные в саже и багрянце лица ясно давали знать, что оборона на каком-то участке фронта была сметена. А символ бело-голубого щита, вырисованного на табардах, говорил об их принадлежности к республиканцам.
Ополчение быстро схватилось за оружие. Тридцать воинов, похрамывая и держась за раны стали строиться в небольшую линию. Этиен выхватил меч и быстро направился к храму, который уже маячил перед глазами.
- За наши дома! – стали кричать воины Лациасса.
- Оставь меня женщина! – отмахивался мужчина, наполовину перебинтованный. – Пусть хоть потроха тащатся за мной, но я умру героем.
- В атаку! – разнёсся крик. – Захватим площадь и водрузим наше знамя Республики!
- В бой! Не посрамим наших предков!
Две линии столкнулись в жутком противостоянии, застучало дерево, зазвенела сталь. Мат, лязг и крики полностью накрыли площадь, женщины поспешили скрыться за домами, чтобы их не пришибли, а леди милосердия бросились в горнило баталии, вытаскивать раненных. Всё вновь превратилось в неразличимую мешанину образов и действ.
Сквозь формацию пехоты тут же пробился противник. Он вышиб бойца и оказался на дороге инспектора. Опьянённый от крови взгляд тёмных глаз мятежника встретился с пронзительным и слегка испуганным взором юноши, который по виду железного нагрудника и нарисованной эгиде понял, что перед ним не просто повстанец.
- Да ты в штаны ссышь, - усмехнулся недруг, поправив шлем и ринувшись в бой.
Клинок Этиена сошёлся с командующим вражеской дружины. Среднего роста мужчина атаковал большим топором, штраффалец отвёл лезвие своим мечом, выбив сноп искр. Мятежник быстро закрыл себя щитом и попытался перейти в таранный наскок, но попал в пустоту – вазиантиец смог уйти в сторону.
- Хах-ха! – рассмеялся отступник. – Вот какой тебе резон, а!? – топор рванул в нисходящем ударе, но вазиантиец снова отступил, а тот заговорил. – Служишь маркграфу, а зачем? За деньги? За власть? За то, что он позволяет тебе своевольничать?
Этиен сохранял молчание, ему нечего сказать врагу. Отступив, он позволил топору пройти перед грудью и выполнил колющий выпад, клинок цапнул край щита и распорол пару колец на животе. Электрический импульс скрутил мышцы, застопорив движение. Командир республиканцев смог бы выйти, у него получилось бы, но вот дубинка ополченца над головой быстро оборвала его жизнь со звуком глухого удара. Труп встряхнуло, и он грохнулся на брусчатку.
Быстро миновав линию сражающихся, Этиен чуть не выбил двери колокольной башни, стоящей подле храма. Он нёсся словно его подгоняли злобные духи – парень стремглав взлетел по винтовой лестнице, вынес ещё одну дверцу и выбежал на вершину. Оттуда открылся чудесный, но страшный вид на округу – всё утопает в огоньках, линии железа сошлись в кровопролитном противостоянии, часть домов охвачена жарким пламенем, зализывающим их стены до пепла. Обычные люди в страхе бегут прочь от окраин, охваченных пожаром войны, но всюду гремит битва – солдаты и ополченцы с трёх сторон держат наплыв мятежников, которых явно больше сотни.
«Так», - стал смотреть в тёмный непроходимый лес Этиен, ища баллисты… но тьма, вуаль ночи, проникшая в каждый уголок лесистой местности, делала это бессмысленным. Артиллерия полностью скрыта за массивом деревьев и пологом кустов, видно лишь то, как бомбы взрываются в Лациассе, как массивные болты насквозь пробивают воинов и люди вопят, сгорая в огне и пронзённые, словно мясо на шампуре.
«Напрягись», - стал себя корить инспектор. Он снова и снова смотрел вдаль, вглядывался и всматривался… и так через пару минут Этиен смог различить среди чёрных стволов светлые корпуса. К северо-востоку от городища, под прикрытием леса, насыпей и кустов, расположились целые линии баллист, их расчёты с необыкновенной скоростью орудовали артиллерией. Не менее двенадцати устройств введут поочерёдный обстрел поселения, медленно, но верно помогая отодвигать линию фронта.
«Что ж, теперь всё понятно», - сказал себе штраффалец, подметив рядом лежащий арбалет и несколько болтов рядом с ним.
Парень осторожно подобрал находку. У него были кое-какие навыки обращения с оружием, взращённые во время обучения в Ордене. Следователь Инквизиции стянул тетиву, положил болт на ложе и прицелился. Спустя пару секунд разнёсся глухой треск – смерть оперённая со свистом отправилась в полёт и пронзила чьё-то сердце. Воин из чреды нападающих грохнулся навзничь, инспектор уже подготовил арбалет. Юноша бросил скорый взгляд на оружие – простое, всё из дерева, лишённое всякого изыска… обычное охотничье орудие, оставленное кем-то опрометчивым.
- За
