Книга Я все исправлю - Марина Берн

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85

Вижу, как доволен Эрик. Смотрит то на дочь, то на меня. За столом царит непринужденная, расслабленная атмосфера. Ловлю себя на мысли, что мне тоже с ними очень хорошо. Несмотря на неоднозначные новости о разводе директора, сегодняшний день прекрасен.

Время близится к девяти. Лиза устала и явно хочет спать. Еще бы. Такой насыщенный день, плюс перелет, да ранний подъем. Эрик наполняет мой бокал шампанским и просит подождать десять минут — он отведет Лизу в номер, а после проводит меня. Всячески возражаю. Пушкин мой родной город, и я ничего не боюсь. Мужчина непреклонен. Видите ли, темно, час поздний. Он не позволит мне идти одной ни при каких обстоятельствах. Спорить, как всегда, бесполезно. Под натиском сдаюсь.

Обнимаемся с Лизой. Удивительная девочка — добрая, открытая, трогательная. Если у меня когда-нибудь будет дочь, я бы очень хотела, чтобы она походила на нее.

Эрик и Лиза удаляются.

Жду. Шампанское ударяет в голову. Как же так получается, что Эрик, такой нежный и добрый с дочерью и со мной, решился разрушить семью? Да, Оля виновата, но ведь он сам гуляет направо и налево. Это никак не укладывается в моей голове. По всей видимости, связь с Алиной для него куда больше, чем просто интрижка.

Чем она так его покорила? Красотой? Молодостью? Сексуальностью? А имею ли я право осуждать Алину, если сама была от него без ума? Лишь правила приличия и порицание общества не позволяли мне дать волю собственным чувствам. Наше различие с Алиной лишь в том, что женатый мужчина был для меня табу, а для нее нет. Что в результате? Скоро Эрик будет свободен. И будет с Алиной.

На меня нападает грустная меланхолия. Что ужаснее — запретно любить и противиться собственным чувствам или наплевать на приличия и поддаться страсти? Слава богу, мне не пришлось выбирать. Пусть это будет головная боль Луганской. Хотя сомневаюсь, что у нее от чего-то может разболеться голова.

Возвращается Эрик. Помогает накинуть пальто. Выходим на улицу. Первым делом подскальзываюсь и падаю в объятия спутника. Мне неловко. Но я так ошарашена, что мертвой хваткой вцепляюсь в его сильную руку. Наконец, ослабляю захват.

— Ну уж нет. — Не соглашается мужчина и призывает взять его под локоть. Не выпендриваюсь. Беру. Совсем не хочется что-нибудь ненароком сломать. Неторопливо выходим на Среднюю улицу.

— Теперь я знаю, что делает счастливой Сашу Лаврову, — оживляется Эрик и поглядывает на меня, словно хулиганистый школьник. — Помимо пирожков.

— И что же? — смущаюсь я.

— Посещение Янтарной комнаты, например, — улыбается по-голливудски.

— Оо, ты попал в точку. Я ждала этого двадцать два года. Как только услышала о ней в шесть лет, — восторженно откровенничаю я. — Так что ты исполнил мою детскую мечту.

— А какие у тебя еще мечты? — с любопытством интересуется Эрик после недолгого молчания.

— Даже не знаю. Сыграть “Вальс цветов” на фортепиано? — отшучиваюсь я.

— Чайковского?

— Да, — подтверждаю я.

— Ты любишь балет? — мужчина с интересом меня разглядывает.

— Обожаю, — сознаюсь я. — Когда я была маленькая, мы с мамой и папой каждый месяц ходили в Мариинский театр. Это был настоящий праздник. Родители не могли себе позволить билеты в партере. Мы располагались на самом верху, на втором или третьем ярусе. Но я всё равно ощущала себя такой счастливой! — Поднимаю глаза на Эрика. Он внимательно меня слушает. — Я брала с собой бинокль и разглядывала зрителей в зале с дотошностью юного следопыта. Как сейчас помню роскошную публику, что сидела в партере и чинно о чем-то беседовала. Как же я мечтала, что однажды окажусь среди них! Что это передо мной, счастливицей, на сцене будут парить артисты. Этакие неземные существа.

Эрик о чём-то задумывается, погружаясь в свои мысли. Какое-то время идем в приятном молчании.

— Вы с родителями были очень близки?

— Это так. Родители очень любили меня. — В голове проносятся теплые воспоминания о маме и папе. Их давно нет со мной, но я всё еще страшно по ним скучаю. — Когда мамы не стало, папа переключил всю любовь на меня. Так и не завел больше никаких отношений. Любил маму до гроба. — Я издаю грустный смешок. — Тогда казалось, что так оно и должно быть. Я была слишком молода и эгоистична, чтобы делить его с кем-то. А сейчас я думаю, сумей папа справиться с потерей, найди кого-нибудь после мамы, он был бы со мной до сих пор.

Нерешительно поднимаю глаза на спутника. Он погружен в размышления.

— Бывает такая любовь, с которой невозможно справиться. — Наконец говорит Эрик.

— Наверное, — подтверждаю я.

Мне не хочется, чтобы разговор принимал меланхоличный оборот, и я стараюсь развеять печальную ауру.

— Слушай, а как ты понял, что это Чайковский? Ты что, тоже любитель классики? — тереблю Эрика за рукав. — Признавайся!

— Ты меня раскусила, — смеётся мой спутник. — Каюсь. Я отмучился семь лет в музыкальной школе по классу фортепиано. Резко останавливаюсь и впиваюсь взглядом в Эрика. Шуточно бью его ладонью по руке и картинно приоткрываю рот.

— Я не верю своим ушам! Неужели ты говоришь серьезно?

— Серьезнее некуда.

— Так вот кто украл мою мечту!

— Где же ты была все эти годы? — веселится Эрик. Мы возобновляем медленный шаг. — Я бы тебе эту мечту отдал задаром. За семь лет я люто возненавидел фортепиано. После окончания школы даже ни разу не притрагивался к инструменту.

— Это же преступление! — негодую я.

— Еще какое! Я считаю, за такое надо наказывать. Я мечтал играть на гитаре и быть рок-звездой, а из меня лепили пианиста.

— Ты и так стал звездой, — улыбаюсь я, глядя на красивый профиль Эрика. Он поднимает на меня глаза. Смущенно отвожу взгляд. — Только в мире бизнеса.

Эрик дотрагивается до моей руки и нежно ее поглаживает.

— Ты замерзла. — Эрик останавливается, подносит мою руку к губам и согревает своим дыханием. От его прикосновений у меня кружится голова. Сердце пускается в пляс.

— Всё в порядке, — я нежно сжимаю его ладонь и медленно возвращаю руку на место, обхватывая его за локоть и призывая продолжить путь. — Получается, моя мечта сделала тебя несчастным. — Нарочито грустно говорю

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85