ему рожу, не поверил бы. Но я видел всё своими глазами.
— Ты её заказал что ли? — поражаюсь я такой догадки.
— С ума сошла, Ира. Такой вид услуг не для меня, — обрубает он, и выглядит очень оскорбленным.
Я же чувствую вину.
— Извини, я просто не знаю, как ещё это увидеть можно, — примирительно говорю я.
— Старик под ней дубу дал. Она испугалась, позвонила мне, спросить, что делать. Сказать, что я был в шоке, ничего не сказать. Она от испугу выложила всё. Но даже после такого профессию не бросила, так и работает. Так это я всё к чему? Вот у такого утырка другой матери я и не ожидал увидеть. Именно она дала старт своему сыну. Вложила в него то, что есть сейчас. Я не говорю, что вся ответственность на ней, и она виновата во всех его поступках, нет, но свою лепту она внесла.
— Угу. От осинки не родится апельсинка.
— Я согласен с тем, что в первую очередь нужно воспитывать себя и смотреть на своё поведение и отношение к окружающим. И только потом воспитывать ребёнка, показывать ему достойный пример. Если ты творишь дичь, и ребёнок это видит, то что бы ты ему не сказала, подсознательно он будет считать твоё поведение нормой, и вполне возможно, я бы сказал, с большой долей вероятности, будет делать так же.
— Думаю ты будешь хорошим отцом, — я действительно так думаю.
— Ну я постараюсь окружить своих детей любовь и заботой и конечно же мне бы хотелось, чтобы они однажды мной гордились.
— Непременно так и будет, — кажется меня отпустило. Я расслабляюсь и даже не замечаю, как мы уже приехали домой.
После того, как я уложила Матвея, зашла на кухню, Рома тут уже во всю хозяйничал. Делаю глубокий вдох, обожаю наши вечера, с кружкой горячего чая и тёплой беседой.
Громко сглотнув от предвкушения любимого напитка, направилась за свой стул, но красноречивый взгляд Ромы дал понять, что сейчас я взяла не верное направление. Улыбнулась, кто-то хочет обнимашек.
Присела ему на коленки, и тут же попала в кольцо его сильных рук. Притянув меня к себе, он сделал вдох, ещё и ещё, словно не может надышаться мной.
Почувствовала сладостную боль между ног, и так всегда. Что мы только не перепробовали за пять месяцев наших отношений. Кристиан Грей нервно курит в сторонке. Я уже понимаю в каком настроении Рома, и какой будет секс. Вот сейчас, когда он нежен, спокоен, у нас будет ночь, полная нежности и любви.
Никто из нас не спешил нарушать тишину.
Можно ли наслаждаться тишиной? Без слов. Раньше мне казалось это невозможным, неправильным. Вы пара, как вы можете просто молчать? Вам что, поговорить не о чем? И только сейчас я понимаю, как была неправа.
Глава 22
Рома.
Громко, выдохнув в тишину кабинета, устало потёр глаза.
Откинулся на спинку кресла, думая, как же мне предложить Ире жить вместе. Согласится ли она? Для неё это конечно не простое решение. И именно из-за её возможного отказа я молчу.
Ремонт в моей новой квартире давно закончен. Я полностью обустроил квартиру, только вещи перевози и живи. Одному ехать туда совсем не хочется. Я уже не представляю свои вечера и ночи без неё.
А мне всё мало.
В начале мне вообще казалось, что она скажет «Нам пора заканчивать наше общение», и что делать тогда? Я понятия не имел. Прошлые страхи будто окутали меня. С моим графиком работы, и не миллионерской должностью, скажем так, я не мечта романтичных барышень. Да и характер, скажем прямо, не сахарный.
А тут ещё этот ушлёпок с его мамашей активизировался.
Понятно, что они хотят замять это дело. Этот Манукян то и дело оттягивает процесс. Я уже лично готов заплатить ему и покрыть весь его долг, только бы он забыл дорогу к ней.
Но она не поймет, и может не простить подобной вольности.
Есть то, что она мне позволяет, но есть и рамки, за которые даже я не могу зайти. В этом мы с ней похожи. У каждого из нас есть эти рамки, личное пространство, нарушать которое мы не имеем никакого морального права, как бы нам иногда этого не хотелось.
И то, что ты любишь человека, не дает тебе право решать всё за него. Я, наверное, отношусь к тем людям, которые не будут лезть туда, куда их не просят, и делать то, что считаю правильным я сам. А если ты считаешь иначе, то для меня это неправильный жизненный настрой.
В первую очередь мы принадлежим самим себе, потом уже любимому человеку. И вот про первое забывать никак нельзя, иначе включается тирания, абьюз и домашнее насилия, и таких случаев я повидал не мало и вижу до сих пор.
Ну как я могу что-то запретить Ире, например: куда — то не пойти или с кем-то не общаться. Для меня это как минимум странно. Опять же, у всего есть исключения, заведи сейчас она дружбу с каким-нибудь мужиком и мне, конечно, это не понравится.
Это тонкая грань, где нужно самому понимать, что приемлемо, а что нет.
Что мне нравится в ней… За пять месяцев наших отношений мы ни разу не поругались. Вот, чтоб серьёзно, со скандалом. Что было в моей жизни раньше.
Я всё подвоха какого-то ждал, думал, ну неужели её всё устраивает? Ну не бывает так, разве это возможно, вот так во всём подходить. Нет этой ревности, подозрений, проверки телефона, звонков по пятьдесят раз на дню, чтобы узнать, где я и с кем, и что это за голоса рядом с тобой. И непременно нужно было сказать: «Я тебя люблю», чтобы сидящие рядом со мной люди точно знали, что я люблю.
И не важно, где ты, на совещании или на адресе, говори и всё. Иначе дома будет скандал.
Сейчас, вспоминая прошлое, я анализирую себя и свои отношения. Понимаю, во многом виноват сам, сам всё позволил. Не установил рамки. Не обозначил свою позицию.
С Ирой мы сразу сошлись в этих вопросах. Она понимает какой пиздец у меня на работе, и звонит только если что-то действительно срочное. В основном мы переписываемся. И тут у неё полный карт бланш. Я уже собрал целую коллекцию её фото. Периодически листаю ленту, невероятная, красивая, моя.
Стук в дверь…
— Да, войдите.
— Вот это да, — восклицает до боли знакомый голос. — А я и не
