изгоев, обычных зрителей. — Она не сможет ни спрятаться, ни привлечь к себе внимание монстра.
Зрители в древнем амфитеатре зашлись хохотом. Старейшина оставался серьезным и непоколебимым.
— У меня есть план. Но я не могу обещать, что она останется жива, — добавил я, чтобы снять с себя все подозрения окончательно.
Старейшина прожигал меня своим взглядом. Пытался понять, что я замышляю. Прочитать мысли. Если бы он только знал, что все это я делаю исключительно из корыстных целей. Вернее, целей, которые важнее для школы охотников на чудовищ, чем для лагеря изгоев.
— Что ж, — произнес наконец Эрмунд. — Слово за вами, господа присяжные. Вам нужно время на обсуждение?
Гном, о чем-то переговаривается с другими изгоями в своем ряду. Наконец поворачивается к Эрмунду.
— Да, нам нужно несколько минут, — произносит он.
Мое сердце упало в пятки.
Нехороший это знак, когда присяжные подумать решили. Неужели просьба с девчонкой их так сильно смутила? Может отказаться? Сказать, чтобы забыли про девчонку и отпустили нас с Рогнусом. Но тогда мнение старейшины может поменяться. Елки-палки! А что я хотел? Пан или пропал.
Пока присяжные совещались, старейшина не отводил от меня взгляда все пытался понять мои мотивы.
Как думаешь, Кай? Кранты нам или все-таки отпустят за драконом?
— Зевс? — принялся оглядываться я.
Гремлин забирался наверх по стойке для микрофона. Сел в пол-оборота к присяжным, свесив ноги вниз.
— Давно ты здесь? — шепнул я себе под нос.
С самого начала. Неужели ты так взволнован, что даже жажды не чувствуешь? Этот твой план… Хитро. Только вот девчонку ты зря приплел. Все итак бы согласились тебя отпустить. А вот теперь… Ты обязан выжить, Кай. Помнишь, что мы должны спасти Иссиду?
Только теперь я обратил внимание на жжение в горле. И это не простая жажда, которую я испытывал от недостатка воды. Это была та самая зависимость. И микстуры-то под рукой нет. Как бы не сорваться в тот самый момент, когда меня освободят. Убийства изгоя у всех на глазах мне точно не простят.
— Сам знаю. Но девчонка действительно может помочь, — ответил я на вопрос своего гремлина.
— Чего ты там бормочешь? — вмешался чарователь мечей, который также, как и я ожидал вынесения вердикта.
— Я не с тобой.
— Ну, приехали. Если выживу, то отправлюсь на смертельную битву плечом к плечу с сумасшедшим… — Рогнус помотал головой. — Еще и оружие тебе магическое выдай. Ты со своими тараканами меня случаем не зарежешь на первом привале?
Я хотел поставить изгоя на место, но присяжные закончили совещание. Удар в гонг привлек внимание всех присутствующих. Наступила тишина.
— Наши мнения разделились, старейшина. Мы готовы голосовать, — произнес гном.
Мое сердце заколотилось еще сильнее.
— В таком случае… — медленно проговорил Эрмунд. — Кто из присяжных за то, чтобы отпустить Кайлана, скитальца с Закатных Гор, вместе с Рогнусом и Айлией в логово монстра?
Четверо подняли руки. Елки-палки! Нет. Вот еще один. Пять. Пять. Точно. Не так уж плохо. Если, конечно, будут те, кто воздержался. А если все должны обязательно отдать голос? Значит я уже мертвец?
Не дрейфь раньше времени, Кай. Мы не сдохнем. Просто возможно придется придумывать новый план.
— Новый план? Как сбежать из карцера?! — не выдержал я и сказал громким шепотом, но тут же исправился и зашептал тихо. — Это тебе не тюрьма с внутренним двором и едой три раза в день. Если сейчас голосов против моего похода будет больше, то нас уже ничего не спасет.
— Шесть избранных поддерживают идею скитальца, — возвестил старейшина.
Я вздрогнул.
— Как шесть?
Перевел взгляд с Зевса и действительно насчитал шесть изгоев, поднявших руки. С облегчением выдохнул. Теперь точно не проиграл. Как сказал Эрмунд, его голос будет решающим. А голос старейшины, я кажется заблаговременно заработал.
— Кто против плана скитальца? — спрашивает судья.
Шесть других изгоев в белых мантиях поднимают руки. Поровну. Эрмунд вновь смотрит на меня. Выдерживает паузу. Все знают, что он будет за. Ведь на кону жизнь его дочери. Губы старейшины безмолвно двигаются.
— Старейшина Эрмунд не может голосовать! — выкрикнул кто-то с трибуны.
Остальные зрители тут же подхватывают эту идею.
— Не может!
— Нет!
Седой гном заговорил, перебивая всех остальных:
— Я согласен с избранными, старейшина. В этом деле есть ваша личная заинтересованность. Пусть решающим будет голос вашего преемника…
Эрмунд поднял свои большие глаза на седого и твердо проговорил:
— Нет.
Присяжные вместе с некоторыми зрителями насупились и замерли в ожидании того, что он скажет после.
— Я тоже пойду на охоту, — наконец басом пробарабанил он. — И сражусь бок о бок со скитальцем, своей дочерью и чарователем мечей.
Амфитеатр вновь захватили сотни взбудораженных голосов. Этого не предвидел даже я.
А почему гремлина никто не упомянул? Вам не одолеть без меня эту тварь. А я точно должен присутствовать в рассказах о победе над этим могучим монстром, если нам все-таки удастся это сделать…
— Хорошая компания подобралась, — довольно проговорил Рогнус. — Со старейшиной у нас возможно даже есть шансы.
— Тише! — оборвал я своих спутников. — Никто до сих пор ничего не ответил. Мы ждем решения, я так понимаю, от того гнома?
Седой вновь совещается со своими. Но Эрмунд, кажется, все решил.
— Мы не можем этого допустить, — наконец произносит низкорослик — представитель присяжных. — Мы не можем допустить, чтобы старейшина лагеря рисковал своей жизнью. Решающий голос мы предоставляем Ругфару Светлейшему.
Эрмунд тяжело вздыхает. Затем медленно бредет в центр арены и скидывает с себя черную мантию. Еще одна мутация. Или это наложенные чары? Несмотря на худощавость, руки человека с прожжённой щекой огромные. Не просто большие. Создается впечатление, что он давно ходит тягать гири и занимается исключительно этим. Должно быть этими руками он на многое способен.
— Я иду защищать свой народ от монстра! — басом выкрикнул Эрмунд и оглядел всех зрителей в амфитеатре.
Ты видишь это, Кай? Я думаю, он способен голыми руками задушить дракона, за которым мы охотимся.
— Тише! — прервал бубнеж гремлина я.
Старейшина продолжал:
— Если кто-то против того, чтобы я шел, выходите на арену и остановите меня!
Кажется, мы свободны. Уверен, даже среди этих изгоев, не найдется безумца, который воспротивится силачу.
— Я не позволю рисковать своими жизнями больше никому! — не останавливался старейшина изгоев. — Если я не вернусь, значит новым главой лагеря станет мой преемник! Ругфар Светлейший. Он будет выполнять мои обязанности с этого момента. Но если мой поход все-таки увенчается успехом… То избранные больше никогда не будут страдать от проделок твари, которая поселилась близ нашего лагеря!
Я надеялся на аплодисменты, но их не последовало. Изгои явно
