приз тоже поверили.
– Почему тогда желающих его получить так мало?
– Как это мало? Очень много. Некоторые на рерол пошли ради этой шмотки.
– А в стриме мало, – не сдавалась я.
– Вот откуда ветер дует, – нахмурился паладин. – Чёртов стрим. Из всего клоунаду устроят.
– Я у Лиры увидела! – ввернула я. – Она же стримерша, ты разве не знал? И хэштег я там увидела: #доспехпифона. Она что, тоже хочет полный сет собрать?
– Хочет, – пробурчал Серёжа. – В стриме челлендж объявили на эту цацку. А у неё сапоги уже были, значит, стартовые условия лучше, чем у многих. А боец с таким сетом – для группы это имба.
Паладин сказал это нехотя, словно сам убеждал себя. Все его прежние слова – про тактику группы, про совместную прокачку – противоречили этой идее. «Так захотела Лира» – это было единственное объяснение, но его Серёжа озвучивать не хотел.
– Ты говоришь, что желающих овер до фига? А почему тэг не у всех?
– А его система фильтрует. Иначе б его любой дурак вешал. Пока залезешь, пока глянешь, что тебе фуфло подсунули, просмотр уже засчитается. Накручивай себе рейтинг на левом теге.
Но система следит за контентом: если ты действуешь в рамках челленджа – тебя продвигают. Отклонился от темы или забил больше, чем на сутки – тебе автоматически отключают тег и лепят штраф. Вешают на твой стрим значок «Фейк», и живи с этим. Неделю, а то и больше.
– Капец! – Меня аж передёрнуло от такого ужаса. – И что, надо каждый день по боссу уничтожать?
– Нет, конечно, это и нереально. Главное – целевая активность. Можно об этих боссов тупо убиваться и оставаться в челлендже.
Тупо убиваться. Вот что мы будем теперь делать – тупо убиваться. Интересно, Серёжа понимает, что Лире сам доспех на хрен не упал? Ей нужны просмотры, подписчики, которых другим способом в нубятнике не получить. Доспех она, возможно, рано или поздно получит. Но до этого мы будем сливаться, терять опыт и время ради красивой картинки.
– Серёж, а это ты так решил или Лира подсказала?
– А какая разница? – недовольно ответил паладин.
– Потому что не похоже это на тебя. Ты мудрый, ты о группе думаешь. О том, чтобы все качались и росли. А она… Ты просто не видишь, как это со стороны выглядит.
– Как? – Серёжа закипал, но слушал.
– Как будто ты папочка, а она твоя непослушная капризка-дочка. Но ей не семь лет, и косичек с бантиками тоже не видно. Позорит она тебя, вот что. Может, в реале ты её знаешь другой. Но здесь выглядит так, словно она тобой просто пользуется.
Серёжа молчал и пыхтел, того и гляди взорвётся. Значит, мои слова попали на нужную почву. Теперь главное – загнать этот гнев внутрь, не дать ему сорваться на меня. Пусть побережёт эмоции для Лиры.
– Ой, ты помнишь, говорил мне, что тут нельзя верхом кататься?
– Помню, тут маунтов нет.
– А я видела! Чернющий такой конь! На нём седло было – значит, можно ездить. Его хозяин в трактире был, а конь на привязи, возле. Жуткий, но симпатичный!
– Конь симпатичный?
– Хозяин. Представляешь, он орк! Вот такие клычищи, и торчат! – Я оскалила зубы, состроив забавную мордашку. Серёжа улыбнулся, хотя и напрягся на словах о симпатичном орке.
– У него двадцать четвёртый уровень, – продолжала я, – шмотки бомбические и меч вот такой!
Я раскинула руки во всю ширину. Серёжа скривился.
– Нубас он, – заочно обхаял паладин незнакомого орка. – Рекрут в клане или даже стажёр. Их по любой фигне гоняют, а те выслуживаются.
– А здесь он что делает?
– Купи-продай. Кланы могут взять патент на торговлю с ясельным городком. Скидывают сюда весь хлам со своего крафта, а малышню вроде твоего орка с товаром отправляют, как коробейника. «Уж полным-полна моя коробушка»[26], – издеваясь, напел Григор, потом вспомнил весь текст песни и помрачнел ещё больше.
– Значит, он ездит просто так, без караванов?
– Конечно, зачем ему караван, если у него свой конь есть? – ответил Серёжа, не чуя подвоха.
– И меня с собой может взять?
– Да на хрена ему тебя брать?! – психанул Серёжа. – Ему что, делать больше нечего? Он извозчик? Или трамвай?
– Да я просто так, из любопытства спрашиваю, – сделала я невинные глазки. – Куда же я от группы!
Хмурый паладин поднялся, буркнул: «Нам пора» – и, не оглядываясь, зашагал в степь. Я забросила в корзину остатки пикника, поместила её в инвентарь и с улыбкой поспешила следом. Не ладится сегодня у Серёжи с бабами, ну никак. Одна его, оказывается, позорит. Вторая в бега собралась с сомнительным орком. Тяжела ноша лидера.
К месту встречи Григор пошёл напрямик, а я сделала крюк, обойдя лишний квартал. Появилась чуть позже и со стороны площади. Там уже было оживлённо.
– А я говорю, рано нам туда! – махал руками Колоброд. – Нам на волках счас самый кач. Экспа идёт, лут хороший. А там я что обдирать буду? Скальпы? Я чё, Чингачгук?
Наш лучник исходил на говно, никогда его таким не видела. Серёжа перед ним молчал, лицо его покрывалось красно-белыми пятнами. Я в очередной раз поразилась, как реально тут выглядят эмоции. Фиг его знает, как это делается, может, в его очках тоже датчики стоят или перчатки уровень адреналина считывают, но Серёжин невсебос смотрелся шикарно.
Принцесса Лира стояла рядом, задрав носик и предоставив паладину самому усмирять подчинённых. Хикка, словно мышка, шуршала в сторонке, старательно делая вид, что её тут нет.
– Чего это они? – шепнула я ей.
– Сир Григор сказал, что мы на Грыма идём.
Царь кобольдов Грым, который живёт под холмами. Понятно, отчего бесится КолоБрод: потрошить человекоподобных кобольдов – это перебор. Может, злые колдуны и снимают тут с людей кожу, чтобы писать на ней самые страшные заклинания, но в навыки охотника такое умение вряд ли входит. Да и в пещерах с луком не развернуться. Из ценного члена команды стрелок там превращается в балласт.
Подданные Грыма, горные кобольды шестого уровня, нам были уже по зубам. А вот их босс, восьмёрка – вряд ли. Лира утром взяла седьмой уровень. Григор и Колоброд оставались на шестом, Хикка на пятом, а я – на четвёртом. А ведь чтобы до этого Грыма дойти, надо пробиться через три уровня каменных пещер – целый лабиринт с ловушками и тайными ходами. Это всё мне рассказывал сам Серёжа. Из нашей рощицы на холмы Грыма открывался отличный вид. А ещё говорил: «Туда лучше не лезть, качнуться на коблах – и идти дальше». Теперь наши
