Колени падают на еще не до конца остывший песок. Адам смотрит на нее испуганно и выглядит растерянным, но когда из ее глаз просачиваются первые слезы, опускается рядом на колени и крепко обнимает ее.
Ева вяло высвободилась из его объятий, с ужасом отметив, что делает это с неохотой – еще не надышалась родным запахом. Как будто желая поскорее закрыться от окружающего мира и ужасного осознания, она обхватила голые колени руками и опустила голову. Слегка вьющиеся волосы упали на лицо.
Адам сел рядом на песок.
– Понимаю тебя, – сказал он. – Это непросто, спустя столько лет… С учетом того, что мы даже не попрощались по-человечески…
– Ты сбежал. Сбежал из страны, побоявшись разоблачения. Но я тебя так и не сдала. Вернее, не успела. Откуда ты знал, что я тебя не сдам? Или ты был уже далеко на тот момент?
Ева наконец выплеснула на него все вопросы, которые задавала долгими бессонными ночами в безответную темноту. Она все еще не верила, что рядом с ней на песке сидел настоящий, живой Адам. Но вопрос, почему он не убил ее, казался сейчас важнее, чем то, как он тут оказался.
– Ты о чем? – Слегка коснувшись ее подбородка, он повернул к себе ее заплаканное лицо.
– Это ведь случайная встреча, Адам? – Ева с трудом выдавила из себя его имя.
– Ты думаешь, я имею отношение к терактам?
Ева смахнула слезу и внимательно посмотрела на бывшего возлюбленного.
– Ты посмеешь отрицать?
– Конечно! – Адам выглядел ошарашенным. Теперь и его глаза повлажнели. – Как тебе могло такое в голову прийти? Ты же знаешь меня! Знаешь как никто! Безусловно, ты имела право негодовать из-за моего исчезновения, но я никак не ожидал, что ты окрестишь меня убийцей!
– Ты хочешь сказать, что именно поэтому ты меня не убил? Потому что ты не убийца и не имеешь отношения к смерти невинных людей?
Это объяснение выглядело логично, но все остальное теряло смысл. Если вдруг это действительно так.
– Почему я не убил тебя?! – Адам плакал и смеялся одновременно. – Иди сюда, дурочка. – Он обхватил Еву за плечи, прижал к себе и прошептал на ухо: – Потому что я тебя любил и потому что у меня не было повода тебя убивать. Я никого не убивал.
В ее висок впился его мокрый от слез подбородок. Ева разревелась с новой силой – от растерянности, от полного непонимания происходящего и… от радости. Потому что она уже начинала ему верить.
Но если он говорит правду, значит, должна быть настоящая причина его отсутствия. Ева вдруг испугалась, что не дождется пояснений, и вопросительно посмотрела на Адама, немного отстранившись.
– Ты ведь понимаешь, что я не могу поверить тебе на слово после всего, что передумала и пережила за эти годы?
Адам устроился напротив, не выпуская ее рук, вытер слезы рукавом и заговорил:
– Тебе не понравится кое-что из того, что я скажу. Но раз уж судьба свела нас, буду откровенен до конца. Тем более это как раз и является основной причиной того, почему я исчез из твоей жизни.
Ева нетерпеливо сжала его руку, побуждая перейти к сути. Но ей было безумно сложно сосредоточиться, чувствуя его прикосновения и глядя ему в глаза. У нее кружилась голова. Однако она хладнокровно выслушает его, а затем, проанализировав полученную информацию, примет решение, верить ему или нет. Уже сейчас, глядя на него, она понимала, что история про Адама-убийцу – это несусветный бред, немыслимым образом сгенерированный в ее голове.
– Борьбе с террором, с этой чумой, раковой опухолью нашего времени, я посвятил всю свою сознательную жизнь. Когда-то я был слишком молод, чтобы пресечь на корню это явление, хотя оно начало зарождаться именно там, где я вырос. Пик террора пришелся на время войны, и к тому моменту эта схема была уже четко налажена. Тем не менее мне удалось пресечь деятельность нескольких террористических коалиций. Но множились они быстрее, чем мне и моим сподвижникам удавалось их подавливать. Еще быстрее они пускали свои щупальца к местам назначения – к местам обитания мирных граждан. Имело смысл бросить все силы на ликвидацию очага распространения этой напасти, но за это время от рук «оперившихся птенцов», выпущенных из учебных центров, пострадало бы множество невинных людей. Пришлось добывать информацию о направлении отрядов в определенный пункт и отправляться туда для их обезвреживания. Конечно же, основной стратегической целью злоумышленников стала Москва. Туда я и перебрался много лет назад, чтобы максимально контролировать ситуацию на месте. Когда мне удалось более или менее обезопасить город, они перекинули свои отряды на другие регионы. Пришлось суетиться. Но в итоге оборона ослабла, и, как следствие, случилась трагедия во Внуково. Пришлось снова мобилизовать все свои рабочие контакты по Москве. Заказчика этого теракта удалось обезвредить.
– Но этим дело не ограничилось, – подметила Ева, подбираясь к трагедии в метро.
Адам посмотрел на нее с тревогой, выпустил ее руки и сильно сжал кулаки. Ева отнесла его напряжение на счет того, что речь коснулась события, ставшего переломным в их отношениях. Именно после него Ева навесила на Адама ярлык убийцы. Ведь по численности жертв теракт в метро значительно уступал теракту в аэропорту, о котором Адам говорил намного спокойнее.
– Я продолжал рассекречивать группировки по всей Москве. Диану я перехватил перед самым терактом, буквально приволок к себе в квартиру и запер там, потому что она проговорилась мне про вторую смертницу. Мне нужно было остановить ее, я не успел ничего больше придумать, кроме как запереть Ди у себя. Это были сумасшедшие дни, я забыл про собственный день рождения, про нашу с тобой договоренность и даже про то, что у тебя есть дубликат ключей.
Теперь напряглась и Ева. Вот он, момент истины. Именно из-за связи Адама с Ди Ева сделала решающий вывод. Оказывается, вот кем была девушка в бело-сером одеянии и с птичьим лицом. Не сестрой, не невестой и не сообщницей. Она была заложницей в квартире Адама.
И тут у Евы потемнело в глазах от нового страшного открытия.
Адам заметил перемену в ее лице и опустил глаза. Едва шевеля губами, Ева проговорила:
– Я выпустила ее.
Адам промолчал и перевел взгляд на море. Зыбкая надежда на то, что ее предположение ошибочно, исчезла, подобно гребешку волны, только что мелькнувшему на горизонте.
– И ты возненавидел меня, – констатировала Ева.
– Я не мог тогда тебе об этом сказать, но и быть с тобой после этого тоже больше не мог, – отозвался Адам, по-прежнему не глядя на нее.
