на платиновую конференцию в Токио2 и, несомненно, возобновляли свои регулярные контакты с джентльменами из Советской организации по торговле алмазами и платиной, с которыми они встречались каждый май на ежегодном "платиновом ужине" в лондонском отеле "Савой". Осенью 1980 года встреча была особенно актуальна. Появились признаки того, что на алмазном рынке намечается серьезный спад, и De Beers придется финансировать постоянно растущие запасы из своих наличных ресурсов, поскольку спрос на драгоценные камни ослабевает. Антверпенские дилеры сообщали о неожиданной продаже российских бриллиантов по низким ценам вне системы De Beers. Говорили, что русским нужна твердая валюта, чтобы использовать ее для импорта зерна и поддержки своей интервенции в Афганистане. С ними придется разговаривать.
Связь Южной Африки с Советским Союзом началась в 1957 году, когда двоюродный брат Гарри Оппенгеймера Филипп был направлен в Москву для участия в торгах на растущее количество российских алмазов, обнаруженных в Сибири. Ему было велено предложить цену выше рыночной за всю советскую добычу. Несмотря на только что разорванные дипломатические отношения с Южной Африкой, русские не могли отказаться. Однако после резни в Шарпевиле в 1960 году сделка стала политическим конфузом. Москва отказалась от нее. В 1963 году Гарри Оппенгеймер объявил, что с договоренностями по этому вопросу покончено. Пришлось искать другие пути, чтобы тайно восстановить его. Один из главных путей, как полагают, лежит через лондонский торговый банк Hambros и его дочернюю компанию Consolidated Gems. Сейчас De Beers покупает значительную часть советской продукции, оцениваемую в 12-20 миллионов каратов в год, из которых 2,5 миллиона - драгоценные камни. Это составляет почти треть мировой добычи.
Один из постоянных покупателей De Beers, нарушив неписаный кодекс осторожности, рассказал:
Всегда можно найти некоторое количество грубого [необработанного] русского происхождения. Вы можете определить его происхождение по его характеристикам. Поэтому производитель может сказать, что этот вид сырья прибыл из Южной Африки. Можно понять, что они продают российское сырье.
В течение нескольких лет Министерство торговли Великобритании публиковало данные о российском алмазном импорте, но эта практика была прекращена в 1980 году, когда на долю алмазов пришлось 367 миллионов фунтов стерлингов из общей стоимости импорта в 786 миллионов фунтов стерлингов. Нынешняя цифра, вероятно, ближе к £500 млн.
В этих удобных отношениях регулярно происходят сбои. В 1984 году на антверпенский ограночный рынок было вновь выброшено большое количество советских драгоценных камней по низким ценам. Разъяренная De Beers посоветовала русским вернуться в строй. К концу года Гарри Оппенгеймер
заметил: "Русские действуют ответственно. Они не хотят нарушать рынок".
С момента своего создания на алмазных месторождениях Южной Африки в 1870-х годах Сесилом Родсом. De Beers стала доминировать в мировом алмазном бизнесе с помощью картеля, который не знает себе равных. Она быстро организовала хаос алмазной лихорадки в Кимберли в упорядоченную монополию на производство и продажу. Когда рудники были открыты в других странах, компания перешла к контролю над поставками алмазов на рынок. Сейчас De Beers владеет лишь третью мировых рудников, но ее маркетинговое подразделение, Центральная сбытовая организация (CSO), расположенная в Лондоне, распределяет 80-85 процентов всех необработанных камней. Интегрированная во все аспекты торговли, компания исключает конкурентов, наказывает дезертиров и регулирует поставки с такой решительностью, что цены никогда не колеблются. Они просто постоянно растут.
Понять отчетность De Beers не так-то просто. Картель всегда отличался скрытностью. Один лондонский брокер описал свои ощущения как "как в романе Кафки". Тонкий годовой отчет De Beers вызывает больше вопросов, чем дает ответов. Она использует раздел 15a южноафриканского Закона о компаниях, чтобы не раскрывать доходы дочерних компаний. Другая таблица скрывает оборот группы. Детали отдельных рудников маскируются консолидацией, а цифры приводятся в виде совокупности. Отчетность за 1985 год показывает прибыль до налогообложения в размере 1,6 миллиарда рандов. Большая часть капитала связана с огромными запасами алмазов, которые выросли до беспрецедентных размеров во время депрессии начала 1980-х годов.
Компания уникально ценит себя. Объем запасов в четырехэтажных хранилищах CSO на Чартерхаус-стрит в Лондоне лишь немного уменьшился по сравнению с рекордными 1,9 миллиарда долларов в 1984 году. Если De Beers не стремится платить налоги и проценты, эта цифра, скорее всего, является консервативной оценкой. Однако никто не в состоянии оспорить ее.
Йоханнесбургские биржевые брокеры Davis Borkum Hare в своем отчете за 1983 год о De Beers отметили: "С уважением можно сказать, что и баланс, и отчет о прибылях и убытках в значительной степени зависят от размещения алмазных запасов в различных компаниях группы De Beers, а также от политики, проводимой при консолидации". На языке финансовых рынков это означает "эти цифры практически бессмысленны". То, как разделена собственность на одну из компаний в CSO, Diamond Purchasing and Trading Corporation (DPTC), между De Beers, AAC и JCI, типично - она не должна учитываться как дочерняя компания ни одной из них.
Роль De Beers в качестве архиманипулятора и регулятора алмазного рынка делает секретность крайне важной. Прежде всего, группа должна иметь возможность скрывать истинный размер своих алмазных запасов, особенно когда наступают трудные времена. Клиенты De Beers, крупные алмазные дилеры, прекрасно осведомлены о том, как работает эта система. Они знают, что для поддержания стабильных цен De Beers приходится скупать излишки алмазов, когда рынок падает во время рецессии. Они также знают, что чем сильнее спад, тем быстрее растут запасы CSO. Хотя многие из ее алмазов, например, те, что хранятся на складах уже долгое время, или алмазы с собственных рудников CDM в Намибии, могут стоить группе гораздо ниже их оценки, тем не менее, скупка достаточного количества алмазов у других производителей для поддержания стабильности может быть чрезвычайно дорогой, когда рынок слаб. В такие времена даже обширные ресурсы Anglo могут подвергнуться серьезному испытанию, и самая большая опасность, с которой тогда столкнется De Beers, заключается в том, что алмазные дилеры решат, что компания не сможет найти ресурсы для поддержания своей позиции.
Только секретность алмазных запасов не позволяет дилерам знать, может ли тот или иной кризис стать предвестником смерти CSO, и, вероятно, только эта секретность позволяет De Beers сохранять CSO в неприкосновенности так долго. Это похоже на игру в покер, где чопорные Оппенгеймеры играют в банк против относительно более бедных партнеров, с той лишь разницей, что в игре с бриллиантами CSO никогда не приходится показывать свою руку. Так что пока Anglo может и готова собирать достаточно денег для поддержания CSO, она сможет сохранять картель.
Помимо прибыли, которую можно получить от алмазных рудников, и огромных доходов от акций картеля в хорошие времена, у Anglo есть еще одна веская причина рисковать большими суммами денег в De
