вправе причинять другим добро против всяких законов естественного развития.
— С каких это пор ты заделался моралистом?
— Я не виню тебя. Я объясняю, что везде, где есть плюсы, есть и минусы. Всё зависит от угла зрения. А это значит, что нет чего-то однозначного хорошего и однозначно плохого.
В мире воообще мало однозначно хорошего или однозначно плохого. Львица приносит своему дитёнышу антилопу. Конечно, для антилопы и её оставшихся детей она — чудовище, а для львёнка? Хорошая, добрая мать, не давшая ему умереть от голода.
— Это если жить в категориях хищнического, животного мира.
— А разве многие хотят действительно выйти своим сознанием из этого мира? Если бы…
Но я вижу лишь просто систему взаимосвязей и взаимодействия. Общую, единую, бесстрастную. Нейтральную, если хочешь. Поэтому нечего меня обвинять в стремлении эту систему изучать.
— Да ты что! И расскажи мне, в чём плюсы того, что серые захватчики, благодаря тебе, ходят сюда, когда им вздумается?
Ийеррэйто откинул голову назад и поднял руки, сделав вид, что сдаётся:
— Ладно, можем открыть тайный анонимный клуб дремучих идиотов, притворяющихся мудрецами.
— Кто-то ещё знает об этой твоей тайне?
— Нет.
— Надо рассказать.
— Категорическое нет. Давай просто надеяться, что твоя свора ручных императоров убьёт его где-нибудь в космической подворотне, и ключом он больше никогда не воспользуется.
— А если он оставил его «дома»? И им воспользуется целая флотилия таких, как он.
Ийеррэйто напряженно думал.
— Рассказать можешь только Айко. И только через несколько месяцев.
— Почему ты так за него заступаешься? И что случится через несколько месяцев?
— Я знаю, какое будущее ему уготовано. — Я так и думала. — И хочу иметь его в союзниках. Может быть, его помощь мне пригодится в общении с Инраором.
— Сганнара ты не хотел иметь в союзниках.
— Пфф. — Фыркнул айгэнт. — Со Сганнара нечего взять. К тому же он самодовольный и наглый индюк.
— Кого-то мне это напоминает. — Хихикнула я. — А Рат-Наар?
Айгэнт, поджал губы.
— Он, мать его добрый. И благородный. Это то, чего всем нам не хватает и даже вызывает зависть. Но это то, на что стоит равняться. А его способности со временем усилятся настолько, что смогут посоперничать с моими.
Я присвистнула.
— Рэй, я не узнаю тебя.
— Кажется, я старею. Слушай, а этот твой Нари, случаем, не какой-нибудь твой праправнучек из кретов?
— О нет, с этим у меня всё строго. Я очень аккуратно виду архивы своих родовых линий, и знаю всех своих потомков до нынешнего колена.
Айко как-то странно захихикал, видимо, придумав у себя в голове какую-то пошлую шутку.
— И где хранятся твои хроники? — Хитро спросил айгент.
Глава 19
— Итак, что мне будет за то, что я выдам тебе дальнейшую информацию?
— Господи, почему ты всегда торгуешься?
Он молчал. У него была вечность, чтобы играть в свои игры. Как же бесит! Йер отвернулся и сделал вид, что смотрит в глубину своего ночного клуба, предоставляя мне возможность любоваться своей широкой спиной, одетой в его неизменные шервани. Чаще всего он носил именно эти пиджаки, похожие на земную национальную одежду мужчин полуострова Индостан. Я знала, что он затеял очередную игру и обречённо вздохнула.
— Ладно! Выкладывай. Что в обмен на информацию?
— Отлично, — он хлопнул в ладоши и повернулся ко мне с ослепительной белозубой улыбкой на своей смуглой коже.
Затем что-то взял и подошёл ко мне, шурша своим одеянием.
— Что это?
— Этим нужно натереться. Чтобы расслабиться. А потом ты окажешь мне одну услугу. — Ийеррэйто протягивал мне банку с какой-то смазкой.
— Что это? — Брезгливо повторила я.
— Найгрис — питательная среда для водорослей, производящих сейвис-асекс.
Я вздёрнула бровь:
— Подскажи, сколько ты уже живёшь? Миллионы лет? И всё веселишься. В твоём возрасте все нормальные существа уже давным-давно достигают просветления и переходят на другие планы существования. А то и вовсе развоплощаются.
— Это если они хотят избавиться от страданий. — Самодовольно возразил Ийеррэйто. — А я, как видишь, не страдаю. Мне очень и очень хорошо прямо здесь, прямо сейчас. И я занимаюсь тем же самым, что и вы, когда перескакиваете из одного тела в другое. Изучаю мир во всех его прекрасных проявлениях. Но для этого мне не нужно постоянно умирать.
Я хмыкнула.
— И никакого чувства вины? Ну, хотя бы за то, что ты прощёлкал ключ от нашей Вселенной?
Айгент молчал. Но вину он чувствовал. Я поняла это без всякой телепатии. Вот почему ты до сих пор бродишь по этому миру, убеждая себя в том, что тебя это развлекает.
— Ты предлагаешь мне измазаться какой-то секс-смазкой с бактериями в обмен на информацию? Это слишком экстравагантно даже для тебя.
— Сейвис асекс был произведён с помощью водорослей in praedo vincula corporis. Вне этих водорослей моё изобретение, к сожалению, разрушается. А найгрис — это питательная смесь для поддержания жизни самих водорослей.
— Разрушитель уз тела? — Перевела я название. — Забавно. Все тела разрушаются?
— Нет. Посмотри на них внимательно. — Он подвёл меня к окну своего кабинета и заставил посмотреть вниз на толпу людей. — Все, кто приходит сюда — одиноки, скованы, опутаны сетью проблем, обязанностей, дисциплины. Сюда приходят военные, политики, служащие, одинокие хакеры, мужчины и женщины, и даже домохозяйки. Всё, что им нужно, это хотя бы иногда прижаться другому человеку. Просто прижаться, без секса. Именно поэтому я и заказал вывести сейвис асекс — он подавляет сексуальное влечение, но убирает все предубеждения против чужого тела, всю брезгливость, скованность. Он расслабляет ум и эмоции настолько, что всё, что тебе остаётся, чтобы достичь полного блаженства, это прижаться к другому человеку, ощутить его тепло, его эмоции, такие же, как у тебя. Понять, насколько вы похожи, насколько вы едины.
Йер мечтательно смотрел на своё мини-шапито.
— Да ты идеалист. — Как обычно съязвила я, про себя подумав о том, что этой штукой буду непременно натираться перед встречей с Айко. Подавление влечения — как раз то, что мне нужно в общении с ним.
Он обратил взор своих пронзительных и тёмных как космос глаз на меня.
— И ты хочешь сказать, что тебе это не нужно?
— Милый, я помню себя последние тридцать тысяч лет. Я пережила всех своих потомков, я видела как полностью вымирал мой род. Вместе со мной. Я навсегда теряла связь с другими родами, которые я основала, не имея возможности найти их позднее. Я потеряла всех мужчин, которых когда-либо любила. Я потеряла вообще всех, к кому когда-то имела неосторожность привязаться, но я помню каждую секунду проведённую с ними, и спустя
