– Быстрее! Быстрей! Сейчас накроет!
Проход уже рядом. Ичан разогнался и с ходу сиганул в него.
– Зеленый ворох!
Раздался звонкий и одновременно гулкий удар – Ичан врезался в невидимую преграду закрывавшую проход и отлетел назад прямо в тесто.
Волод добежал до прохода, притормозил. Стив! Проход закрывала стеклянная дверь. Ичан не заметил ее и с разгону врезался в прозрачную панель. Волод снова стал вызволять друга из вязкой ловушки. А тестяной купол уже совсем рядом.
Волод поднял Ичана, прислонил к стене. Дверь открывалась наружу. Волод мысленно ругнулся – тесто поднялось уже высоко, оно не даст открыть дверь. Волод дернул за ручку. Дверь пошла неожиданно легко, тесто словно отступало перед стеклянной створкой. Волод толкнул Ичана в проем. Заскочил сам, захлопнул дверь. И в нее с другой стороны ударила густая блинная волна. Тестяной холм расплескался, сразу подняв уровень синтека до середины стеклянной панели. Но дверь, не дрогнув, выдержала удар. Вернее – то ли это показалось Володу, то ли на самом деле – тесто не коснулось двери, оно будто приостановилось перед нею, и весь удар расквашенной массы пришелся на стены слева и справа от створки.
Друзья в изнеможении повалились на пол.
Волод и Ичан оказались в ловушке – комната глухая, второго выхода из нее не было.
Это что-то вроде кладовки для всякого малоценного хлама. Разведчики полностью обшарили склад в поисках чего-то дельного, того, что поможет им выбраться из блинного плена, но в свалке пустых разбитых ящиков, каких-то выпотрошенных тюков, осколков стекла не нашли ничего, кроме большого стелянного же аквариума шириной в метр и выстой в полтора.
Прошло несколько часов. А за дверью бушевал кипящий синтек. Жидкое тесто, то поднималось, накатывало волнами, взбираясь выше двери, то отступало и тогда за стеклом можно было любоваться брожением блинных валов, бурунов и цунами. Иногда синтек словно успокаивался, разливался ровным озером, лишь изредка кроясь мелкой зыбью, но через несколько минут снова начинал ходить ходуном.
В одно из затиший Волод подошел к двери. Он сделал широкое мановение руками и замер, устремив руки в сторону живой массы.
– Опять колдуешь? – неодобрительно спросил Ичан.
– Это сакрам, просто сакрам. Я уже рассказывал тебе, я думал, сакрамы это всего лишь жесты из древних ритуалов, но оказывается, они могут концентрировать и направлять Вакану. Понимаешь?
– Нет. Продолжай.
– Этот жест называется Когнитон – Познание, мы производили его на занятиях, когда изучали какой-нибудь новый объект. Толку от него не было, но может быть сейчас поможет. Я, кажется, понемножку овладеваю этой силой.
– Ну-ну, давай помаши каше ручками, может она и расскажет тебе всю свою подноготную.
– Постарайся не мешать.
На это Ичан только хмыкнул. Но все-таки замолчал. Волод применил сакрам снова.
Молчание длилось несколько минут.
Неожиданно Волод заговорил.
– Мертвое. Абсолютно мертвое. Никакой органики. Нельзя есть. Не съедобное. Токсично. Аморфно. Изотропно. Кристаллит. Яд. Сложные примеси. Яд. Яд! Яд!!! Стив проклятый!
Волод отшатнулся от двери, Ичан подхватил его. Пару минут Волод приходил в себя.
– Ничего не понимаю… Кристалит… Чушь! Синтек не может быть таким. Никак не может. Голова раскалывается. Давай поспим.
– Конечно. Давай поспим. Утро вечера мудренее. Может синтек и сам в комок снова сожмется. Поспим… – Ичан устроил Волода на ворохе какой-то мягкой рухляди. Лег сам.
Изнуренное тело и мозг Волода отключились почти сразу. Фактор рухнул в черную бездну без времени и пространства, без мыслей и ощущений.
Время – появилось за царапающим звуком. Пространство – царапина на невидимом стекле. Мысли – кто-то идет ко мне. Ощущения – пухлый, раздутый палец с загнутым высохшим ногтем, мертвый и теплый.
Ноготь снова коснулся стекла. Медленный хрустящий звук. Стекло крошится. Трещина расширяется. Лицо – широкое, обрюзгшее, оплывшее и ноздреватое как хлебный мякиш, словно изъеденное мелкими червями. Нос и верхняя губа, левая щека и ухо выедены до кости. Кость в черной коросте. Рваная гнилая плоть сочится серой слизью. Голова утопает в жирных вязких складках – шеи нет, даже плечи утонули в губчатом пористом сале.
Голова склоняется к двери ниже, ниже – лоб упирается в трещину, давит – сильнее, еще сильнее. Жирная кожа плющится, выдавленная из рваных пор слизь течет по стеклу. Стекло лопается. Сыплются осколки. Существо с плотью из гноящегося изъеденного осклизлого сала протискивается через торчащие в раме острые обломки. Оно оставляет на них вязкую слизь и ошметки жира. Оно склоняется над Володом. Голова твари опускается к самому лицу. Рот с одной отвислой губой открывается – между желтых от гноя десен появляется черный язык.
Волод открывает глаза. Полумрак. Желтоватая масса синтека почти закрыла дверь, но сверху падает негасимый свет фонарей. Синтек не касается стекла, но между стеклом и синтеком стоит…
Волод хотел закричать. Он судорожно втягивал и выдыхал воздух, но не мог выдавить ни звука, связки будто схватил спазм. Жирное, как шмат гнилого сала, существо смотрело на него сквозь стекло выпученными гнойными глазами.
Тварь дернула дверь. Снова раздался скрежещущий звук. Кривые длинные ногти скребли стеклянный запор. Зацепили рукоять. Потянули. Засов вышел из петли. Дверь стала медленно отворяться.
– Ичан! – наконец-то смог выдохнуть Волод.
– Что там… о, гмур! – Ичан проснулся, разул глаза, кинулся к двери, схватился за засов со своей стороны, потянул на себя, навалившись всей массой.
Тварь успела просунуть в комнату руку. Стеклянная панель взрезалась в дряблую осклизлую плоть. Тварь снаружи тянула дверь на себя. Ичан держал крепко. И тут включился синтек. Он не касался стекла, но облепил раздутое чудовище и потащил его – было видно, как натянулись и напряглись обвившие монстра плети. И тварь стала пересиливать. Ичана подтянуло на четверть шага. Рука просунулась глубже. Ичан уперся ногой в косяк и тянул в ответ, тянул…
Волод все еще не мог сбросить с себя оцепенение – явь и сон проплелись в его сознании, он…
– Помоги! Ну же, давай! – Ичан сипел от натуги.
Волод наконец-то поднялся. Он повел руками. Сакрам Когнитон. Познание… Волод замер, с силой сжал глаза, его лицо исказилось нечеловеческим усилием. И через секунду это непомерное усилие вырвалось из него высоким криком.
– А-а-а!!! А-а-а!!! – Волод упал на колени, руки его плясали, пальцы сгибались и крючились, ладони сходились и расходились – и вдруг эта пляска закончилась. Руки сложились в знак Тукман – Удар.
Ичана отшвырнуло от двери. Стеклянная панель распахнулась с визжащим вибрирующим звуком, отбросив чудовище, отбросив синтек. Тварь за дверью прянула назад и завалилась в его вязкую массу. Желтоватое тесто сомкнулось над монстром равнодушной трясиной.
