видеть, он был уверен, что это был тот же ребёнок из аудитории. И что этот мальчишка забыл во сне доктора Клеймора?
У него были осознанные сновидения, в которых он понимал, что видит сон, и мог, в той или иной мере, управлять его содержанием. Клеймор мог проснуться тотчас же, если бы захотел, но он решил пока этого не делать. Ему было любопытно.
– Она снова нашла меня, – сказал мальчик, но эти слова были обращены не к Клеймору. Мальчик стоял к нему спиной, будто бы обращаясь к зеленому мерцанию. – Не знаю, удастся ли мне победить ее на этот раз. Она находит меня по запаху.
Около минуты было тихо. Затем, наконец, в комнате раздался женский голос, такой твердый, что у Клеймора мурашки поползли по спине.
–Ты знаешь, что я не могу помочь тебе, дитя мое – ответила она.
– Она моя дочь. Я не могу поднять руку на любого из вас. Мальчик напрягся, будто был готов начать спорить, но затем
успокоился.
– Я, я понимаю, мама.
– Алебастр, ты же знаешь, что я люблю тебя, – сказала она. – Но эту битву ты навлёк на себя сам. Ты принял благословение Кроноса. Ты боролся в его армии под моим именем. Теперь ты просто не можешь прийти к своим врагам и умолять о прощении. Они никогда не помогут тебе. Я договорилась сохранить тебя в безопасности до сих пор, но я не могу вмешиваться в твою битву с ней.
Клеймор нахмурился. Имя «Кронос» относилось к титану, верховному божеству греческой мифологии, сыну неба и земли, а все остальное не имело смысла. Клеймор надеялся получить некое понимание этого сна, но теперь это было похоже на мусор – куча различных мифов и легенд. В общем, это было ничем, кроме как бесполезной фантастикой.
Мальчик, Алебастр, сделал шаг вперед по направлению к мерцающему зеленому свету.
– Кронос не должен был проиграть! Ты сказала мне, что все шансы на победу были у титанов! Что лагерь – полукровок будет уничтожен!
Когда мальчик отошел, Клеймору, наконец, удалось разглядеть женщину, с которой он разговаривал. Она стояла на коленях посреди прохода, ее лицо было поднято, будто обращено в молитве к грязному, запятнанному окну над алтарем. Одежда ее была белой, украшенной серебряными узорами, похожими на руны или алхимические символы. Ее темные волосы едва касались ее плеч.
Несмотря на пыль и грязь, на которой женщина стояла на коленях, она выглядела безупречно. По сути, она сама была источником света. Зелёное мерцание окружало её, словно аура.
Она ответила, не смотря на мальчика.
– Алебастр, я просто сказала тебе наиболее вероятный исход. Я не уверяла тебя, что так оно и будет. Я только хотела, чтобы ты видел варианты и мог подготовиться к тому, что тебя ожидает в будущем.
– Хорошо, – Клеймор наконец-то заговорил. – Достаточно. Эта нелепая история заканчивается сейчас!
Он ожидал, что тут же проснется. Но по каким-то причинам этого не произошло.
Мальчик обернулся и смерил его изумленным взглядом.
– Вы? – он снова обратил свой взор к женщине на коленях. – Что он здесь делает? Смертным не позволяется ступать на территорию дома богов!
– Он здесь, потому что я пригласила его, – ответила женщина. – Тебе нужна была его помощь, не так ли? Я надеялась, что он проявит больше желания, когда поймет суть твоей проблемы…
– Достаточно! – прокричал Клеймор. – Абсурд! Это не настоящее! Это всего лишь сон, и я, как его создатель, требую немедленного пробуждения!
Женщина все еще не смотрела на него, но в ее голосе зазвучали веселые нотки.
– Хорошо, мистер Клеймор, если это то, чего вы хотите…
* * *
Клеймор открыл глаза. Солнечный свет струился через окна его спальни.
Странно … Обычно, когда он решал закончить сон, он просыпался сразу же, когда на улице все еще была темная ночь. Почему сейчас было утро?
Ну, во всяком случае, из-за этого сна мальчик показался Клеймору уже менее пугающим. Благословение Кроноса? Дом богов? Алебастр звучал похожим на участника ролевой игры больше, чем на сумасшедшего психа. Титаны? Клеймор боролся с приступами смеха. Сколько ему лет-то, пять?
Клеймор почувствовал облегчение и прилив сил. Пришло время начинать его утреннюю рутину.
Он снял с себя пижаму, принял душ, и одел на себя свой постоянный наряд – в том же стиле, в котором он явился на выступление вчера вечером: брюки, рубашка, вычищенные коричневые туфли. Клеймор был не любителем выряжаться.
Он накинул на себя свой твидовый пиджак и начал собирать вещи. Ноутбук: взял. Кошелек: на месте. Ключи: тоже взял.
Затем он заколебался. Была еще одна вещь, нужная ему. Это была совсем необязательная мера предосторожности, но она бы успокоила его. Клеймор открыл ящик в столе, выбрал самый маленький пистолет
– девять миллиметров – и сунул его в карман куртки. Прошлой ночью, мальчик по имени Алебастр потряс его до
глубины души. Да еще и настолько, что Клеймор провалился в сон, не написав перед этим ни одной страницы. Это было тем, что Клеймор вряд ли мог себе позволить, учитывая то, что крайние сроки написания книги уже дышали ему в спину. Он не мог позволить, чтобы какие-то сумасшедшие фанаты портили его настроение и влияли на его работоспособность. Если это означало, что он должен носить при себе «гарантию безопасности», то так тому и быть.
* * *
Кофейня «Блэк». Название выбрали какое-то каламбурное, но Клеймор все равно возвращался туда день за днем. Все-таки это была лучшая кофейня в Кизвилле. Тем более, она была одна на весь городок…
Он неплохо знал владельца. Сразу же, как он заходил внутрь, Барли Блэк был первым, кто здоровался с ним, говоря: «Говард! Как у тебя дела? Кофе как обычно?».
Барли был… ну, мощный. Его мускулистое лицо, массивные татуированные руки и постоянный сердитый взгляд могли дать ему свободный доступ к любой байкерской шайке. Его фартук с надписью «поцелуй повара» был единственной вещью, которая позволяла ему выглядеть так, как он должен был выглядеть за стойкой.
– Доброе утро, – ответил Клеймор, садясь за стойкой и вытаскивая свой ноутбук. – Да, «как обычно» подойдёт.
Он был на сорок шестой главе в данный момент, что облегчало ему работу. Больше никаких вопросов к читателям и никаких «поднятых рук» в зале. Если они не поняли смысла сейчас, то никогда не поймут.
Кофе и ежевичное печенье появились перед ним, но Клеймор даже не заметил их. Он был в своём собственном мире: пальцы бегали по клавиатуре, слова и мысли собирались воедино, казалось бы, во что-то непонятное,
