Может, у вас оно так и происходит… с приятными собеседниками! А у нас в коммуналках как-то не принято собираться на вечерний чай. Еще про малиновое варенье к печенью вспомните! Хорошо, если на холодильники замков не навешают! Ой, только не делайте опять круглые глаза! Давайте не будем отвлекаться! Просто запомните: по одному кухонному месту на каждую семью. У каждой семьи — все свое, каждый — сам за себя. Это же ясно?!
Ватсон потрясенно кивнул. Он так и не смог понять назначение прилепленного к стене разлинованного листка бумаги с неровно оторванным, словно обгрызенным, краем. Разноцветная таблица носила грозное название: «График уборки мест общего пользования».
Между тем Холмс ощупал лучом фонаря все три газовые плиты и уверенно направился к той, что была ближе к окну, втиснутая между ободранным кухонным столом и небольшим старым холодильником.
— Мамочки!!! — пронзительно вскрикнула Рита и одним кенгуриным прыжком оказалась на руках ошеломленного Ватсона. Холмс стремительно развернулся. Луч его фонаря заметался по полу и успел выхватить длинный голый хвост, который поспешно убрался под шкаф.
— Странно, — пробормотал Холмс себе под нос, — откуда она здесь?
Ватсон потряс головой, вытряхивая остатки звона из ушей. Он опустил Риту на пол и осторожно отцепил ее пальцы от своей куртки:
— Всё в порядке. Вы напугали бедное животное до полусмерти, оно не вернется.
— О-о-о-ой, как я крыс не люблю! Фу, какая гадость мерзкая. Неожиданно по ноге пробежала… У меня чуть сердце не выскочило! — Рита неуверенно переступила каблучками, постепенно приходя в себя.
— У нее тоже, — усмехнулся Ватсон и развернулся к плите напротив, — у крыс слабое сердце… — Джон не успел договорить, как зацепил ногой пустое ведро, которое, гремя, покатилось по полу. Девушка послушно вскрикнула снова.
— Ни черта не видно… — Ватсон раздраженно зашарил лучом фонарика вокруг себя.
Рита тем временем принялась внимательно осматривать плиту и кухонные шкафчики, которые располагались рядом с дверью.
— Здесь ничего интересного. За плитой только паутина, в столе и в шкафу одна посуда. В холодильнике мышь повесилась.
— Почему-то я так и подумал. Удивительно мерзкий запах! Даже гарь перебивает. — Ватсон дышал ртом, стараясь не делать глубоких вдохов.
— Да не-е-ет же! Так говорят, когда в холодильнике совершенно пусто, — пояснила опять Рита недогадливому спутнику. — А запах идет откуда-то с той стороны!
— Но здесь тоже пусто. В шкафах — только старая посуда, — удивился Ватсон.
Оба посмотрели в сторону Холмса.
— А у меня даже посуды нет. — Холмс заглянул в холодильник. — Зато есть консервы «Килька в томате». Ого! Сколько банок! Штук тридцать, не меньше!
Он засунул руку внутрь и вытащил жестянку без наклейки:
— А это явно не килька, банка по форме другая. И, кажется, ее пытались открыть — здесь дырка. Фу — испортилось! Так вот откуда такая вонь…
— Погодите. — Ватсон взял банку из рук Холмса. — Она не испортилась! Это сюрстремминг — шведский национальный продукт. Забродившая, практически прокисшая рыба, но у них считается настоящим деликатесом.
— Спрячьте, спрячьте скорее! — Рита зажала нос рукой.
Холмс поспешно вернул жестянку в холодильник и захлопнул дверцу.
— Интересно, откуда у нищего и одинокого старика эта банка, которая, должно быть, немало стоит? — задумчиво спросил он, ни к кому не обращаясь.
— С чего вы взяли, что хозяин этого холодильника одинокий нищий старик? — удивилась Рита.
— Посмотрите на его плиту. — Холмс махнул рукой. — Всего две конфорки. А нужно ли больше тому, кто живет один и почти не готовит? У него даже кастрюлек нет, только чайник. Одинокая старушка все равно что-нибудь варила бы. И питается он дешевыми консервами, а не «Дошираком», который выбрал бы нищий студент. К тому же вы когда-нибудь видели газовые плиты с чугунным верхом? Думаю, она здесь с тех пор, как в этот дом провели газ. Она такая же раритетная, как и выключатель с поворотным рычажком. А, вот сбоку набит заводской номер плиты и год выпуска. Ну, конечно, — тысяча девятьсот пятьдесят шестой!
— Ой, как давно! Мои родители тогда еще даже не родились! — засмеялась Рита. — А почему вы пошли сразу к этой плите?
— Ну, это совсем просто! Та, которую выбрали вы, с электроподжигом. На плите, которую осматривал Ватсон, лежит пьезозажигалка. И только на этой ничего не было. Значит, спички, которые я нашел на полке, принадлежат старику.
— Кажется, одна подсказка у нас уже есть! — с энтузиазмом воскликнула Рита. — В каждой комнате мы должны найти по одной подсказке, на кухне это спички. Они привели нас к плите старика. Получается, нам надо найти его комнату — там и будет спрятано сокровище! Еще бы понять, что это за сокровище…
— Давайте действовать последовательно. Здесь три комнаты — по числу живущих семей? — уточнил Ватсон, которому показалось, что он начал нащупывать логику волшебного числа три в этой странной квартире.
— Нет, комнат четыре. Одна общая. Вот эта, сразу за кухней. Ее используют как склад ненужных вещей.
— Ага… Хоть что-то общее у обитателей квартиры все-таки есть. Но она же забита до потолка старой мебелью, санками, лыжами, книгами… — Ватсон встал на пороге следующей комнаты, не решаясь войти. — Как здесь можно что-то отыскать!
— Ну вспомните, Джон! Нужно найти необычную вещь, она должна выбиваться из общего ряда, — напомнила Рита, деловито протискиваясь к окну между штабелями разнокалиберных коробок.
Там уже стоял Холмс, внимательно рассматривая подвешенную к высокому потолку большую круглую клетку для птиц. Внутри сидели на жердочках несколько бумажных голубей. От самого простого, сложенного из тетрадного листа, до настоящего произведения искусства оригами.
— Как по-вашему, это достаточно необычная вещь для такой захламленной комнаты? Видимо, надо выбрать одного из них, — Холмс вытащил из угла и с трудом разложил старую деревянную стремянку. Столб пыли взвился в лучах фонариков. — Подстрахуйте, я полез.
Забравшись под потолок, он открыл клетку, взял самую невзрачную, желтовато-серую птицу, внимательно ее рассмотрел и бросил Ватсону.
Тот ловко ее поймал.
— Почему именно этот голубь? — Ватсон удивленно покрутил птицу в руках. — Вон тот, лохматый, гораздо интереснее. Смотри, сколько деталей! На это оригами, наверное, ушла уйма времени и бумаги!
— Вот именно — бумаги! Он сделан из чистых листов. Как и все остальные в клетке. И только этот голубок — из какой-то старой упаковки. — Холмс спрыгнул с нижней ступеньки, задвинул стремянку обратно в угол и обтер пыльные ладони о рубашку. — Что там напечатано у него на крылышке?
— Студия грамзаписи «Мелодия».
— Это конверт от винила! Упаковка от пластинки! — догадалась Рита и гордо оглядела своих спутников.
— И что это нам дает? — не понял Ватсон, озадаченно проведя рукой по короткостриженому ежику волос вперед и затем назад.
— Пока не знаю. — Холмс пожал плечами. — Но
