это, страх и страсть – они смешались, у меня все сразу к нему, и оно не поддается контролю.
Я подчинилась, когда он сдавил мои бедра и подтащил по столу, на себя, оперлась на ладони и запрокинула голову, почувствовала, как он стянул с меня куртку и ужаснулась, я в верхней одежде, на папином столе, а он берет меня, и сам лишь чуть приспустил брюки, пряжка звякает.
— Еще, – простонала, ногами крепче прижала его к себе.
Он ускорился, потянул к себе за волосы. Языком толкнулся в рот, и ладонью надавил на затылок, с двух сторон во мне, и ему мало, он с жадностью целует, мои тихие стоны ловит языком.
— Хочу тебя сзади, – выдохнул он и выскользнул. Сдернул меня на ноги, развернул, и я запуталась в спущенных джинсах, грудью упала на стол.
Он вошел одним глубоким толчком, сжал поясницу. Заполнил меня огнем, этим сексом проклял, пальцами врезалась в край столешницы и подалась назад, вплотную к его бедрам.
Это что-то невероятное. Когда он сзади, со шлепками вбивается в меня, и там между ног так мокро, и низ живота тянет, скручивает узлами.
И я кричу.
Его ладонь накрыла мой рот, Демьян ускорился, и я замычала, забилась, он вжал меня грудью в стол, и я на краю зависла, в полу реальности. В себе сдавила каменно-толстый член, и всем телом затряслась в судорогах.
Он тоже задрожал, как в полубреду что-то зашептал мне на ухо, опаляя дыханием кожу. Удержал меня на столе и медленно вышел, и я ощутила, как в промежности стало влажно и липко.
— Постой так, – тяжело выдохну он и открыл ящик, и я чуть не упала на непослушных ногах.
Но Демьян не мой чемоданчик достал, а упаковку с бумажными платками. С треском выдернул один, и провел по моим бедрам.
Он выпрямился, и я услышала шорох ткани, как он застегивает брюки.
Непослушными пальцами потянула джинсы. Эйфория стихала в теле, и на смену ей меня накрывало стыдом. Оборачиваться к этому мужчине не хотелось, ведь он свидетель моей слабости, моего падения, так легко и просто признался, сколько всего натворил с моей жизнью, а ведь я бы замуж вышла, если бы не он.
— В чем дело, Алина, – он за моей спиной усмехнулся. — Снова жалеешь?
Подхватила куртку и закуталась в нее, бросила взгляд на приоткрытый ящик.
Мне нужно будет сюда вернуться, ночью, позднее, забрать чемодан, Ларису...и бежать, как можно дальше, из этого города, от этого мужчины.
А еще лучше – поговорить с папой.
— У папы с Волынским проблемы, поэтому он прячется? – повернулась к Демьяну.
Он поднял куртку с пола, в кармане звякнули ключи.
— Ты за него переживаешь или за себя? – сухо бросил он и двинулся к выходу.
Шагнула следом, обернулась на кабинет.
На столе валялся платок, которым Демьян свое семя с меня стер, и по спине пробежал холодок. Он только что трахнул дочь своего босса, еще и платок этот бросил туда, где папа чай пьет.
Мы шли по коридору, в неярком голубом свете.
И я украдкой косилась на него.
Папина правая рука. Человек, которому он доверяет больше всех в этой жизни, пусть Демьян и рядом с ним всего около трех лет.
— Так что, Алина, за кого ты переживаешь? – спросил он и толкнул дверь, и я ступила на лестницу, ведущую наверх.
Демьян звякнул ключами от салона, щелкнул замками в железной двери.
— Я боюсь за папу, – ответила после паузы, вспомнив код от сейфа – мамин день рождения. Даже Руслан Коваль очень редко, глубоко-глубоко в душе что-то человеческое прячет, каким бы чудовищем ни был.
И он мой отец, наш с Ларисой.
— Почему он просто не может вернуть деньги, чтобы Волынов отстал, они же есть? – спросила и прикусила язык.
Демьян бросил на меня внимательный взгляд, подошел к своей машине и распахнул двери.
Забралась в салон, он сел рядом, дворами вырулил к светофору.
Тишина настораживала, мне ответов хотелось и понимать, что делать дальше.
И Демьян ответил.
Вот только не то совсем, что я ожидала услышать.
— А ты код от сейфа не знаешь, Алина?
Спросил он заморожено как-то, и этот холод по затылку прокатился, зашевелил волосы. В том чемодане куча денег, и что, если...Демьян мог предать за них папу?
И отец не прячется, его уже просто нет, как Марка, как других.
— Что с отцом?! – выкрикнула, и Демьян повернулся. Посмотрел на меня, в его глазах тоже самое, ледяное спокойствие плескалось, такими знакомыми волнами, я уже спрашивала, а он уже отвечал, в темном коридоре, негромко и честно, про парней, которые посмели ко мне подойти.
По сиденью дернулась, и отлетела к другой двери, от этого мужчины в открытый космос бы выпрыгнула сейчас, но он щелкнул блокировкой и схватил мою руку, сжал.
— Дело не в деньгах Коваля, Алина, – жестко произнес он. — Дело в нем самом. Он жил, как шакал. И умер так же.
— Умер? – задохнулась, попыталась вырвать у него руку. Не может быть, он ведь друг моего отца, мне просто снится, и сон этот начался с той подворотни у бара, куда я помчалась с деньгами для сестры.
— Коваль мертв, – подтвердил Демьян, его взгляд с дороги скользил на меня и обратно, по его лицу бегали отблески огней ночного города. — Он мертв, и защитить тебя могу только я. Ты никуда не денешься от меня. Просто смирись, Алина.
— Останови, выпусти меня! – все-таки вырвалась из его хватки, машинально вытерла мокрую щеку и со всей силы щелкнула ручкой, навалилась на дверь. — Как ты мог, убил его и полез ко мне, ненавижу тебя, чтоб ты сдох, Демьян!
Пнула его ноги.
— Уймись! – рявкнул он и наклонился ко мне, тряхнул за воротник куртки. — Я только что. В кабинете отца. Трахал тебя. И буду делать это еще. Не раз. Я буду трахать тебя, пока ты меня не полюбишь.
Залепила звонкую пощечину, и руку обожгло. В его глазах вспыхнул злой огонь, Демьян за волосы потянул меня на себя. Зубами вгрызлась в его руку, и машина резко вильнула, мы давно неслись по мосту по встречной.
И сейчас на скорости врезались в ограждение.
Меня швырнуло по салону, машина накренилась, Демьян выкрутил руль, на его пальцах кровь была, и
