class="p1">— Что…как? — буквами давлюсь. Резко оборачиваюсь назад, Миру взглядом окидываю. Быть не может… Не может. Я же чувствую. Не полностью, но чувствую…
— А с девушкой все хорошо, просто переизбыток чувств. Это происходи, когда сущность впервые ощущает мощные эмоции…
Все. И дальше мое сознание в лаву погружается… Ева продолжает тарахтеть, что-то объясняет, но я уже не слышу ее голоса. Закрыв глаза, в собственные мысли заныриваю.
Я что блядь, ошибся? Я все напридумывал? Но… Сука! Грудак выворачивает. Пытаюсь признать сказанное, но от этого ещё больнее.
Я ведь тот ещё ублюдок… блядун… У меня столько баб было — не счесть. Однако, я ни к одной, таких эмоций не испытывал. Меня ж, пополам рубит, от того, что я просто смотрю на неё.
Так мать вашу! Думай, думай! Виски потираю. Тут что- то другое. Она точно скрывает сущность…
— Как можно зверя намеренно закрыть? — бомблю, игнорируя ее слова. Не вею я в эту чушь собачью. Она моя. Просто еще не почувствовала…
— Эм…по-разному! — выдает Ева. — Но если, как ты утверждаешь, тебя действительно тянет к ней, то при таком раскладе — она под травами.
— Точно? — переспрашиваю, у отеля паркуясь.
— Не точно Влад! — ворчать начинает. — Мне на нее посмотреть нужно…
— Не нужно… — грублю возмущенно. — Я сам справлюсь, просто выдай еще варианты…
— Неугомонный! — зубами скрепит. — Она в курсе кто она? — спрашивает неожиданно.
Что блядь за идиотский вопрос?
— Конечно, она в курсе, Ева… — из себя выхожу.
— Сказала-бы, что она вещицу с собой намеренно носит, заговоренную, но это вряд ли… — сразу отсекает. — Не каждый, пожертвует собственные силы, ради такой малости.
Макар! В голове ведьмак всплывает. Он мог подобное предпринять? Да сука конечно мог!
— Как выглядит нечисть, отдавшая силы? — интересуюсь тут-же.
— Хм… — усмехается тетка. — Херово…
Блядь! Тот упырь не был похож на больного.
— Есть что-то еще? — цежу сквозь зубы.
— В моей практике нет! — убеждает, уверенно.
— Ясно! — цокаю раздражённо. — Сама как? — интересуюсь из вежливости. Что может случиться с сильнейшей ведьмой, континента?
— Спасибо, все хорошо…
— Ладно, давай Ева! — намереваюсь трубку положить.
— Помни мои слова… — ее торопливый голос, разрезает мои перепонки. — Пять лет…
— Ага! Пока!
Как же! Швыряю телефон в конец салона и быстро выбираюсь из машины.
— Пойдем, сладкая! — шепчу себе под нос, вынимая Миру из машины. — Один хер, ты моя…
Мира.
Жарко, но необъяснимо уютно. Под щекой упругость ощущается, но не смотря на ее твёрдость — мне очень удобно. Растворяюсь в приятных ощущениях, нежусь, жмусь к удивительно манящему комфорту.
Невероятно хорошо!
Мне кажется, я впервые чувствую себя так умиротворенно. Не помню кошмаров. Не помню ночной дрожи и страха. Все спокойно.
Непривычно спокойно…
Настораживаюсь, переводя непривычное спокойствие в тревожный режим. Быстро глаза распахиваю, заставляя потёкшее сознание в кучу собраться.
Замираю, осознав, что лежу на чьей-то груди… На чьей-то голой груди…
Твою ж…
Снова глаза зажмуриваю, потому что понимаю, с кем нахожусь в одной постели…
Мамочки! Ну и где мое спокойствие? А? В пятках валяется?
Да Мира, в последнее время — ты полный неадекват!
Черт! Сердце сейчас в области горла колышется, дышать мешает.
Что я тут делаю? Где я вообще?
Боже! Дрожать начинаю. Я что переспала с ним?
Снова глаза открываю, сканирую собственное тело.
Фух, по-прежнему в платье. Слава богу!
Радуюсь про себя, а сама шевельнуться боюсь. Не готова я пока к встрече с этим обольстителем.
Продолжаю лежать на мощной, и невероятно сексуальной груди Ларионова. Пытаюсь успокоить собственный сердечный ритм.
Завидовать начинаю, его безмятежному состоянию. Спит же засранец. И по его дыханию, можно с уверенностью сказать, что он прибывает в глубоком, при глубоком сне.
Что же вчера произошло?
Начинаю в мозгах ковыряться.
Казино. Машина. Злой Ларионов. Я в ловушке его рук. Нежный Ларионов. Поцелуй. Страстный Ларионов. Темнота…
Боже! Теперь уже подскакиваю, не заботясь о том, что разбужу этого нахала, который посмел в свою постель уложить, причем без моего согласия.
Хотя должна признать — поцелуй был будоражащий. И Мало того, я сама ждала его. Очень. Но это? Возмущённо смотрю на смятую постель. Это…это наглость…и…и… очень, очень… мамочки цепляет. Плыть начинаю.
Не хочу признаваться, что мне нравится то, что я вижу. Потому что это, это не правильно, это противоречит всем законам приличия и…и…
Головой мотаю.
Нельзя быть таким сексуальным. Это не законно. Глазами обвожу смуглое, слаженное тело. Залипаю.
Уф! Жарко как становится, когда глаза задерживаются на части, ниже живота… Ларионов лежит, под тоненькой простыней, и его пах — это единственное, что у него прикрыто.
Кубики, кубики и боже мой, V — образный вырез, с которого начинает сползать белая ткань.
Божечки! Тело в дрожь бросает, от вида голого, эрогированного, мужское достоинства.
Зажмуриваюсь на месте.
Я спала с совершенно голым мужчиной. Мамочки, как стыдно… Сердце повторно в пятки падает.
Дышу рвано. Стараюсь восстановить бешеное сердцебиение. Но, не могу ни как. Потому что, не верю в происходящее.
До чего я докатилась? Любуюсь мужчиной, хотя должна думать, совершенно о другом человеке. А именно о половинке, которого так яро, пыталась найти ещё день назад.
Этот Ларионов, своей настойчивостью, все мозги мне расплавил. Это все его вина!
— Доброе утро красавица! — чувствую дыхание на своем плече. Боже мой! Глаза распахиваю. Стоит передо мной Ларионов, совершенно ногой, манит своей мощью. Магнитит. Снова мысли все вылетают.
Почему? Почему теряюсь каждый раз? Ведь только что возмущением захлестывало.
— Как себя чувствуешь? — интересуется, поправляя выбившуюся прядь. Боже! Я наверно вся растрепанна…
— Все хорошо! — выдавливаю, приходя в себя.
— Не хочешь спросить, как тут оказалась? — улыбается мило.
— Для начала, я бы хотела спросить, почему ты голый… — краснеть начинаю.
— Я всегда сплю голый, — губу закусывает. — И тебе советую… — добавляет, своим лбом к моему прикасается. Что творит?
— Спасибо, что меня не раздел! — шепчу, глаза закрывая. Не могу смотреть на него. Глаза режет.
— Ты не представляешь, чего мне это стоило…
Только не плыви! Не ведись Мира! Не ведись! Ты забываешься! Помни, что где-то ходит твоя настоящая половинка.
— Мне пора! — отстраняюсь словно ошпаренная.
Пулей выбегаю из номера и на всех скоростях покидаю, этот гребаный отель. Он не погонится за мной голышом. Не погонится ведь?
В совершенно растерянном состоянии, вылавливаю на улице такси и, договариваюсь с водителем, чтоб он подождал у подъезда, пока я вынесу ему деньги. Ведь когда я убегала, совершенно не думала, ни о сумочке, ни о телефоне. Они остались у Ларионова. Чудом у двери туфли подобрала, в лифте обувалась. Боже!
Я совершенно запуталась! Глаза ладонями закрываю,
