— Нет. Я не уверена, что еще когда-нибудь смогу пойти на этот шаг.
— Разве провести всю жизнь в одиночестве лучше?
— Для меня, наверное, это лучший вариант. Я слишком травмирована браком с Егором. Одна мысль, что в моей жизни снова появится мужчина, от которого я буду зависеть, пугает меня до дрожи.
Кирилл прикрывает глаза, словно мои слова причиняют ему нестерпимую боль. Когда же он снова их открывает, то говорит:
— Брак не зависимость. Твои отношения с Егором не были нормой. Ты ведь это понимаешь? В нормальных семьях нет зависимости. Там партнерство. Равноправие. Уважение.
— Знаю. Понимаю, что ты, возможно, прав, но для меня это больная тема. Мне потребуется немало времени, чтобы оправиться от брака с Егором. И я не уверена, что когда-то смогу решиться опять выйти замуж.
Я говорю открыто. Хочу, чтобы Кирилл понял, что я уже давно не та жизнерадостная девчонка, которую он знал и любил. Я взрослая, травмированная, с кучей комплексов женщина. Чей муж был чудовищем. И который, несмотря на свою смерть всё еще имеет надо мной власть. В моем сердце живет неподвластный, на уровне инстинктов страх.
Кирилл подвигается со стулом ближе ко мне. Берет мою руку в свои теплые ладони и, глядя прямо в глаза, говорит то, от чего у меня перехватывает дыхание.
— Ты оправишься. Ты смогла выдержать пять лет брака с Егором. Значит, сможешь справиться и с ранами, что он тебе нанёс. А я буду рядом и помогу тебе. Если ты, конечно, позволишь.
— Зачем тебе это? — почти шепчу я.
— Потому что я всё еще люблю тебя. Всегда любил. Даже когда думал, что ненавижу. Теперь, зная правду, я больше тебя не оставлю. Не брошу наедине со своими страхами.
Слова Кирилла попадают в самое сердце. Он, наверное, даже не представляет, как много они значат для меня. Как важны, необходимы мне. Ведь несмотря на всё — разлуку, брак с Егором — я всегда любила только его. Кирилл всегда жил в моем сердце. Он единственный мужчина, к которому тянется моя душа.
Я больше не сдерживаю слёз. Позволяю себе эту слабость. Смотрю на Кирилла сквозь мутную пелену соленой влаги.
— Думаешь, у нас получится начать все сначала? — дрожащим от слёз голосом спрашиваю у него.
— Я уверен, что получится, — протянув руку к моему лицу, он осторожно, боясь меня напугать, стирает влагу с моих щёк. — Будет непросто, но мы справимся.
Как же мне хочется верить его словам. Хочется, чтобы действительно у нас получилось начать все с чистого листа.
— А как же Кристина? — вспомнив снова о девушке Кирилла, спрашиваю у него.
— Я вчера, после разговора с тобой, расстался с ней, — спокойно отвечает он, а у меня словно тяжёлый груз с плеч исчезает. Становится так легко и радостно.
Но есть еще один момент.
— Тебя не смущает, что Даня сын Егора? — задаю очень важный вопрос Кириллу.
— Не смущает. Он невинный ребенок, которому не повезло иметь такого отца, как Егор. Я постараюсь стать ему лучшим отцом. Сделаю всё, чтобы мы с ним поладили. Об этом можешь даже не волноваться. Глядя на Данила, я вижу сына любимой женщины. И я полюблю его так же сильно, как и тебя, — потянув на себя, Кирилл усаживает меня к себе на колени. В первый момент я напрягаюсь от этого, просыпается страх, но успокаивающие поглаживания Кирилла по спине притупляют, усмиряют его. И это хороший знак. — Все хорошо, Саша. Ты ведь знаешь, я никогда тебя не обижу. Просто сейчас мне хочется обнять тебя. Утешить. Почувствовать, что ты рядом и все происходящее не сон.
Я почти полностью расслабляюсь. Обнимаю Кирилла за шею и кладу голову ему на плечо. Вдыхаю его неповторимый запах и наслаждаюсь его близостью. Я тоже давно об этом мечтала…
Не хочется больше разговаривать. Хочется просто так сидеть вечность. Рядом с ним, в его объятьях.
— Я так сильно люблю тебя, Саша, — тихо произносит Кирилл и ощутимо, но не больно сжимает меня. Прижимает к своей груди. — Если бы Егор был жив, убил бы мерзавца собственными руками. Он бы ответил за все твои слезы.
— Его нет. Больше нет. Давай забудем о нем. Словно его никогда не было в наших жизнях, — говорю Кириллу. — Сейчас важно только наше будущее. Только мы.
— Ты права, — легонько поцеловав меня в макушку, соглашается он.
Пару секунд мы молчим. А потом я говорю то, что столько лет хранила в своём сердце:
— Я тоже тебя люблю. Всегда любила, — признаюсь я и счастливо улыбаюсь, услышав судорожный вздох Кирилла.
Эпилог
Три года спустя
За прошедшие годы моя жизнь сильно изменилась. И я сама изменилась.
Это было не просто. Наш путь к счастью был тернист и труден. После долгой разлуки нам пришлось заново узнавать друг друга.
Каждый раз, когда Кирилл прикасался ко мне, меня просто парализовало от страха. Я задыхалась. Начинала плакать. Ненавидела себя в такие моменты за слабость и ущербность, но ничего не могла с собой поделать. Я сильно расстраивалась, что никогда не смогу даже отчасти стать прежней. Той Сашей, которую Кирилл любил все годы разлуки.
В моменты, когда мои руки опускались, Кирилл был рядом. Он поддерживал, успокаивал, находил правильные нужные слова для утешения. Он боролся за нас обоих. Не позволял мне закрыться и отдалиться от него. И за это я бесконечно ему благодарна.
Только благодаря его вере, терпению, непоколебимому спокойствию и уверенности, что у нас всё получится, мы смогли преодолеть мои страхи. Справиться с травмами, оставленными Егором.
Не могу сказать, что прошлое забыто навсегда. Нет. Такое забыть сложно. Брак с Егором, жесткое обращение, словесные унижения, сказанные им, оставили прочный, нестираемый след в моей душе. Шрамы, которые навсегда будут со мной.
Но теперь они хотя бы не кровоточат. Не причиняют той сильной боли, которая не давала мне полноценно жить дальше. Я излечилась. Вернее, залечила раны. Позволила себе стать счастливой и любимой. И это самое прекрасное и светлое чувство в мире.
Теперь каждый новый день я встречала с радостью и улыбкой на лице. Я была так неприлично счастлива, что просто не передать словами. Это невозможно описать. У меня словно выросли крылья за спиной. Появилось столько энергии и сил, что я готова была мир перевернуть. Но мне не было дела до остального мира. Меня волновала только моя семья.
Рядом со мной были мои любимые мужчины, которые нашли общий язык с первого дня знакомства. Уже через полгода Даня с согласия Кирилла называл его папой. И каждый раз, слыша, как мой мальчик зовет моего любимого мужчину папой, мне хотелось плакать от безграничного щемящего счастья.
Кирилл стал именно таким отцом, о котором я мечтала для своего сына. Он искренне полюбил Даньку. И сын отвечал ему взаимностью.
Так что, когда спустя три года отношений Кирилл сделал мне второй раз предложение руки и сердца, я сказала уверенное «да».
