В следующее мгновение надменное отвращение изверга сползает, на её место заступает чистая, неразбавленная ненависть.
— Спасибо. — Раздается у меня за спиной голос Эндшпиля.
Оборачиваюсь и встречаюсь с изможденным, но по-взрослому серьезным взглядом Дэна.
— П..пожалуйста… — Отступаю вбок, чтобы не мешать ему.
Но в это время Рубина сама поднимается со скамейки и совершенно осознанно, словно и не было её отстраненной задумчивости, приветствует Дэна.
— Денис, она астра! Ты правильно срисовал образ. — И крепко обнимает парня, который, в отличие от меня, в шоке явно не пребывает.
35
Но что-либо спросить мне не дал Тузов. Он встал со скамейки и оказался так близко ко мне, что пришлось отступить шага на два.
— А вот и гвардеец пожаловал. Ха, даже принарядился в тон с тобой, Мийка. — Прошёлся беглым взглядом по одежде Дэна, потом посмотрел прямо на меня, мои шапку и снуд, намекая, наверное, на тот самый общий тон. — Пост сдал, пост принял. Не прощаюсь, дорогая подруга.
Отвесил шутливый поклон пажа, обогнул меня и направился прямо по дороге, ведущей к скверу, куда мы с ним так и не дошли. Я смотрела ему вслед, как фанатка какая-то, ей-Богу. Прям до конца, пока он не скрылся в толпе гуляющих.
Что это было? Так просто взял и ушёл? Наш вечер, да, Амир?
— Поразительно неприятный молодой человек… — Раздалось буквально рядом.
Этот мягкий голос с нежными переливами вывел меня из оцепенения. Я обернулась на Рубину, которая, держась одной рукой за Дэна, наклонилась, чтобы поднять со скамейки букет.
— Нелюбимые для любимой… — Разглядывая конфеты, произнесла женщина. — А впрочем, себялюбы появились не сейчас. Их и в наше время хватало.
Рубина улыбнулась мне. И эта её улыбка пронзила насквозь все мои нелепые переживания. Правда, ушёл и ушёл. Скатертью дорога, благословляю на все четыре стороны!
— Пойдёмте. — Заговорил Дэн, не мешая, не перебивая нас и наш странный полунемой, полуаллегоричный диалог.
Пойдёмте… Так просто и так легко.
И мы пошли!
Рубина всё так же держала Дэна под руку, а я семенила рядом, по правую руку от неё. Куда шла, зачем и почему? Не смогу ответить. Но с ними мне так стало спокойно, словно умиротворение накрыло меня с ног до головы. Да что там накрыло — взяло на абордаж.
Так неспешно мы прошли к незнакомому мне автомобилю. Дверь открылась и нам навстречу вышла Марина Владимировна. Мой психолог. Вот это встреча. Нарочно не придумать, я ведь сегодня вечер расчистила в том числе и от нашей консультации. Ой, как неловко…
Но Марина Владимировна, казалось, была более обеспокоена за Рубину. Она так крепко её обняла, что извинения, которые были уже у меня наготове, так и застряли в горле.
— Как ты себя чувствуешь? — Всматриваясь в лицо Рубины, спросила она.
— Прекрасно! В этот раз думаю всё прошло быстрее. Да? — Пытаясь удостовериться в ощущениях, проговорила Рубина.
— О, да. Намного! Мы должны поговорить об этом. — Безапелляционно, не подвергая сомнениям, ответила ей психолог.
Я краем глаза посмотрела на Дэна. Всё происходящее было мне настолько непривычно, что невольно потянулась за поддержкой совершенно успокоившегося Эндшпиля.
Мы с ним стояли за спиной Рубины, как два телохранителя. Только вот Президент теперь у нас более привлекательный и интересный, чем сам Дэн!
На задворках сознания отметила, что мы действительно одеты в тон, у меня облепиховые шапка и снуд, а у него — худи. Верхней одежды на парне не было, он будто из дома выскочил прямо в чём был. Но от холода не ежился, Эндшпиль вообще никак не реагировал на пронизывающий ветер, который во всю гулял по его телу. Глядя на него, мне самой стало до жути холодно.
Да, тут краем глаза-то смотреть не получается, пялюсь на одноклассника, как будто впервые его вижу!
Дэн поймал мой взгляд и кивнул. Чему, в знак чего, не поняла, но и я кивнула в ответ. Соглашаясь, принимая, благодаря — всё сразу, наверное. То, как он сказал мне «спасибо», настолько отпечаталось в моей впечатлительной голове, что эта хрупкая искренность, казалось, до сих пор окутывает нас. Связывает нас.
И мне это нравилось. Как тогда на игре, как потом в приемном покое, когда Дэн просто сидел рядом. Вспомнила это, и на душе стало ещё светлее: интересно, могу я считать, что отплатила ему той же монетой?
Эта мысль была приятной, прогонять её мне совсем не хотелось, пусть живёт и цветёт, чтобы притягивать такие же добрые и лучистые.
Мы так стояли и смотрели друг на друга. И время замерло. Не остановилось, а именно застыло, чтобы нас не спугнуть.
— Мия, здравствуй! — Поприветствовала меня Марина Владимировна, и я поспешно отвела взгляд от Эндшпиля.
— Здравствуйте. — Немного виновато сказала я. Гложило, что я попросила отменить нашу встречу из-за какого-то прошлого, от которого мне и помогают избавиться.
Да, удивительная ты пациентка, Мия.
— У Мии сегодня должен быть самый прекрасный вечер. Поедем к нам! — Это звучало даже не как предложение, а самый что ни на есть призыв к действию.
Ох, вот такой боевой и бойкой Рубина мне нравилась, конечно, больше. Но перепады её реальности, выпадение пазлов из настоящего, были для меня такими странными, что я сначала и не приняла её предложение всерьез.
Но когда его поддержали и Марина Владимировна, и даже Эндшпиль, я поняла, что меня действительно пригласили в гости.
В гости к Соломоновым!
— Нет-нет, что вы. Я…мне… нужно домой. — Пыталась придумать оправдание, но ничего путного мне память не подкинула.
У меня не было причин отказываться от приглашения. Ни одной настоящей и весомой.
— Мама, мы сядем с тобой назад, а Мии уступим пассажирское рядом с Мариной. — Вовсю раскомандовался Дэн, не обращая внимание на мои возражения. Точнее на мой детский лепет.
Сначала он помог сесть Рубине, а потом открыл дверь мне.
А я… я смотрела на него перепуганной и раскрасневшейся. Не хочу, не хочу я к ним в гости. Я же не готова, совсем. Этот вечер должен был быть совсем другим!
— Я думал, тебе интересно узнать, как я срисовал твой образ. — И совершенно озорной прищур, пробуждающий моё погасшее любопытство.
Настоящий жук, в самое яблочко попал. Напомнил, что оно, это яблочко-то, существует, прицелился и не промахнулся.
Глубоко вздохнув, соглашаюсь на поражение. Мне интересно, глупо это отрицать.
Но…
