— Изгнать? Нет, богов не изгоняют, ниминаэль. Бог покинет тело только в том случае, если сам этого захочет, или же если погибнет в теле носителя. Но к чему твой вопрос? Ведь если ты сама не впустишь его, он не сможет подчинить твое тело, — он окинул меня пристальным взглядом, и нахмурился, — ты ведь не хочешь этого?
— Не хочу, — честно ответила я. Но что же мне тогда ещё делать, если у меня не нет выбора? — Но, гипотетически, как его можно убить? И умрет ли при этом тело?
— Странные у тебя сегодня вопросы, и они мне очень не нравятся, — нахмурился еще сильнее Рэн, а голос его стал просто ледяным. — Не нравятся, но я тебе отвечу — бога можно убить только одним способом — с помощью оружия, изготовленного из адамантия. Тело сможет выжить после смертельного для бога удара, но сколько оно продержится после — неизвестно. До того момента, как бог окончательно покинет тело, его нужно будет постоянно напитывать магией жизни.
— А ты смог бы с этим справиться? Ведь твои клинки как раз из адамантия, и ты обладаешь магией жизни… — спросила я и содрогнулась от разливающегося холода внутри меня. Что это? Это чувства Рэна?.. Словно я вдруг оказалась в кромешной тьме, где нет вообще ничего.
— Да, — ответил он и закрыл глаза. Сделав пару глубоких вздохов, он продолжил, — давай закончим этот разговор. Я больше ничего не хочу слышать об этом.
— Рэн, но вдруг… — начала было я говорить, однако он схватил меня за плечи и до боли их сжал.
— Никакого «вдруг». Через две недели нас здесь не будет, ниминаэль, — глаза его напоминали две льдинки, привычная нежность исчезла из них. — Больше я не позволю тебе рисковать своей жизнью. И тебе придётся принять это: какие бы причины у тебя вдруг ни возникли, хочешь ты этого, или нет — мне все равно. Я сделаю всё по-своему, даже если ты меня возненавидишь…
Как я и думала — эльф не позволит мне. Он не хочет даже слышать, что я говорю — думаю, с учётом прожитых им лет, это нормально — воспринимать меня, в некоторых вопросах, как неразумное дитя. Но как же ему объяснить, что для меня это важно? Как заставить его услышать меня?.. Боюсь, если я ему расскажу правду, он действительно сможет повернуть всё так, что у меня ничего не выйдет. И, почему-то, он мне вдруг напомнил дракона Ароорамирана — тому тоже было всё равно, что о нём подумает возлюбленная — лишь бы она воскресла — и цена его тоже не волновала… Интересно, если я всё-таки умру, он тоже сможет пожертвовать сотнями жизнями ради моего возвращения из-за грани? Мне бы этого не хотелось…
Глава 28Время неслось с умопомрачительной скоростью — я ходила на занятия и старательно зубрила всё, что преподавали, а ночами сидела с учебниками уча новое. Ходила в библиотеку, искала информацию по оставшимся на Эллиании храмам Куррандила. Больше всего меня интересовали те, что находятся на территории оборотней, причём в отдалении от столицы и других оживлённых мест. Времени на сон у меня практически не оставалось — но я держалась — слишком многое было поставлено на кон.
А еще мы с «магистром Дариэмиэлем» поставили «на уши» всех в академии: адептки возненавидели меня, адепты возненавидели его. Ректор же полыхал праведным гневом и ненавидел нас обоих. Да, наше поведение, прямо скажем, было не очень благопристойным — мы целовались у всех, даже преподавателей, на виду — правда, это случилось всего четыре раза за две недели, для поддержания «легенды», но и этого оказалось более, чем достаточно. Также, бывало, ещё ходили под ручку и пару раз обнимались в тёмных углах. Всё это практически доводило меня до исступления… А магистра Эртрана это, почему-то, довело первого — и он настоятельно рекомендовал ректору, который был вовсе и не против, попрощаться с «магистром Дариэмиэлем» как можно скорее, даже не смотря на то, что заменить его было некем. Мы, в общем-то, именно этого и добивались — чтобы все подумали, что я в порыве отчаяния убежала вслед за своим возлюбленным, не выдержав мук расставания. Время для моего побега тоже уже было выбрано — им станет тот самый пресловутый бал, где я всем сначала покажусь во всей красе, а затем, примелькавшись — окончательно исчезну.
— Ну вот, вроде этот вопрос мы решили, — Рэн сидел за моим столом и дописывал для меня сопроводительное письмо. На случай, если что-то случится, и он не сможет меня встретить в условленном месте и мне придется самой добираться до «перевалочного пункта». Если такой форс-мажор случится, с этим письмом я обращусь к его другу, и он меня обеспечит всем необходимым — от денег, до отряда сопровождения.
Отложив ручку, он повернулся ко мне.
— Теперь насчет послезавтрашнего вечера. Как ты помнишь я тоже буду вынужден прийти на этот бал, поэтому на месте я буду чуть позже, чем ты — от получаса до часа — как получится…
— Я всё помню, — перебила я его, и обняла за шею, — не беспокойся, ниминаэн.
— Хорошо, тогда, пожалуй, мне уже пора идти, — сегодня «магистр Дариэмиэль» покидает академию. И на два дня в академии воцарится «тишина и покой» как говорит ректор Геонор, — очень надеюсь на твое благоразумие — постарайся просто не влипать в неприятности.
Рэн притянул меня и усадил к себе на колени.
— Осталось всего два дня, ниминаэль. И всё закончится, — произнёс он, пристально разглядывая меня и поцеловал так нежно, что моё сердце сжалось и пропустило пару ударов.
Мне так хотелось, чтобы этот миг никогда не заканчивался — потому что для меня это был его прощальный поцелуй. Хотя я искренне надеюсь, что я выживу после того, как он убьет Куррандила — но он может просто не простить меня за моё предательство и обман…
Разорвав этот волшебный и такой чуткий поцелуй, мы ещё минут пять просто сидели в тишине, не в состоянии попрощаться. Но время неумолимо бежало вперед, и Рэн нехотя вынужден был уйти. Закрыв за ним дверь, я тихонько расплакалась, зная, что сейчас я могу не сдерживать эти чувства — сейчас это нормально, слезы тихо бежали по моим щекам, но я даже не замечала их.
Всё это время я была вынуждена скрывать чувства страха, тоски, и отчаяния перед Рэном, оставляя ему только нежность и любовь. Я постигла дзэн, и могла мастерски отрешаться от всего плохого, оставляя лишь повседневные переживания.
Вот и сейчас — уже через минуту я была абсолютна спокойна — мне некогда было жалеть себя, да и чего жалеть-то — это был мой осознанный выбор. А сейчас времени уже практически не осталось рассиживаться, и дел ещё мне надо было переделать очень много.
* * *
— Аши! — воскликнул Кэйр, когда увидел меня, входящую в столовую, — Иди ко мне!
— Привет! — вот это была удача, он-то мне и был нужен». Положив себя мяса с овощами, я подсела к другу, и поздоровалась с ребятами с его курса.
— Ну что, как у тебя? — полагаю он имеет ввиду уход из академии «магистра Дариэмиэля».
— Немного грустно, но я держусь, — прибавив немного трагизма в голосе, произнесла я. — Мне нужно с тобой наедине поговорить. Как насчёт прогулки до озера?
