В четверг я не выдерживаю и приезжаю к Мэтью в гараж. Весь вечер торчу рядом с парнем, пока он ремонтирует чужую машину, заставляя его улыбаться и уверяя, что у меня нет дел важнее, чем смотреть на него. Расспрашиваю обо всем, раздражая своим присутствием мистера Палмера.
— Уверена, мистер Палмер.
— Ничего, только он сам.
— Девочка, я ведь тебя предупреждал, будешь потом плакать.
— Какой вы пессимист. А может, наоборот, буду смеяться.
— Ну да, п-ха! Вон, одна уже досмеялась, теперь лежит в клинике с депрессией и пузом выше носа! Не строй радужных надежд, Барби, лучше езжай к своему папаше, пока у тебя самой пузо не выросло. От нас все бегут, и ты сбежишь, только будет поздно!
— Я все же рискну остаться. И почему мне кажется, что в душе вы очень симпатичный человек и верите в лучшее. Вас правда зовут Марио? Какое красивое имя.
— Он спрятал свое «лучшее» в душе так глубоко, — невесело усмехается Мэтью, — что и сам об этом забыл.
— Поговори мне, умник! Вот побарахтаешься с мое в дерьме, посмотрим, останешься ли чистеньким. Ай, проваливай, давай, отсюда! И Барби свою рыжую забери. Без тебя быстрее справлюсь!
— Нет. У тебя заказ.
Глава 27Во дворе дома Палмеров стоит компания взрослых парней, один из которых его брат Лукас, а еще в одном я узнаю высокого и худого типа с Утеса. Не знаю, что Мэтью им говорил обо мне, но смотрят они не очень приветливо и, увидев нас, обрывают разговор. Однако, если это и беспокоит Мэтью, то виду он не показывает и просто проходит мимо.
— Мэт, какого черта?
— Отвали, Лу! Тебя забыл спросить!
Я замечаю рядом с Лукасом еще одного взрослого парня, которого уже видела раньше. Красивого и хорошо одетого, с холодным взглядом синих глаз и жестким ртом. Я точно видела его на нашей улице и здороваюсь:
— Привет.
Казалось бы, обычное приветствие, но не получаю ответа. Лишь пристальный, изучающий взгляд.
— Пойдем, Эшли! — уводит меня от них Мэтью. — Не обращай внимания. Этот дом и мой тоже.
— Мне кажется, тот парень — сосед Патриции. Он точно живет в нашем районе и учился в нашей школе…
— Да, вместе с Лукасом. Его зовут Картер Райт. Но поверь, это все, что о нем можно сказать положительного.
— Он странный.
— Хуже. Я не знаю никого, кому бы он был по зубам, даже закону. Но лучше его вообще не знать.
Мы вышли из гаража со стороны двора и теперь подходим к дороге, скрывшись от чужих глаз.
— Я тебя отвезу, — предлагает Мэтью, обнимая меня, и я поворачиваюсь к нему лицом.
— Не нужно. Ты забыл, что я на машине?
— Все равно.
— Нет. Я приеду и сразу позвоню. Тебе нужно принять душ, ты весь в саже и машинном масле, а мне — успеть домой до того, как отец уедет на ночное дежурство. До завтра?
Он вздыхает и, несмотря на то что нам хорошо вдвоем, не без грусти:
— Эшли, если бы можно было тебя не отпускать, я бы не отпустил, — признается. — Но у меня на тебя нет никаких прав.
— Права? Э-м, Мэтью, — я поднимаю ресницы, широко улыбаясь, — ты сейчас о чем? Мне начинать мечтать или краснеть? Потому что кое-какие права на меня ты имеешь.
— Черт! Сам не знаю.
Мы смеемся, потому что это весело читать мысли и надежды в глазах друг друга. И смотреть друг на друга, ничего не скрывая.
— Спасибо за вечер, Эш. Жаль, что не получилось тебя никуда свозить, но, надеюсь, ты не сильно скучала в обществе Палмеров? Мой отец не очень приветливый человек, как ты заметила. Иногда с ним трудно.
— Что ты, твой отец был очень мил. Особенно, когда строил догадки о моем будущем и называл «Барби». Что это, если не внимание и забота? Я ему понравлюсь, вот увидишь!
— А вот в этом ни капли не сомневаюсь. Поверь, сегодня он был паинькой. К концу дня почти не ворчал и не вспомнил о выпивке. Думаю, ему интересно, что из всего этого выйдет, иначе бы он нас раньше прогнал.
— Знаю.
Я привстаю на носочки и целую Мэтью сначала в чумазую щеку, а потом в теплые губы. Обнимаю крепко за шею, прикипев к ним на долгую секунду. Мне тоже не хочется от него уходить, но я не могу остаться. Пока не могу.
— Мне пора. Но, засыпая, я буду думать о тебе и завтрашнем дне. Обещаю!
Я приезжаю на улицу «Трех кленов» к десяти вечера, оставляю «Шевроле» на подъездной аллейке у дверей гаража, и захожу в дом.
Папа и Патриция стоят в холле и о чем-то негромко говорят, я только слышу имя «Кэтрин» и слова: «Я переживаю… Поговори с ней», но, увидев меня, оба замолкают…
— Привет, родители, я вернулась!
…Обернувшись, с выжиданием смотрят, словно им неизвестно, чего от меня ждать. И вообще, я ли это.
Мне приходится остановиться и развести руками в стороны:
— Да, я была у страшных Палмеров, и меня никто не съел. Со мной все в порядке, правда! По вечерам Мэтью с отцом работают в семейной автомастерской, и я провела время с ними.
— Эшли, ты не предупредила нас о своем свидании, — с упреком замечает Пэйт.
— Нет, я говорила.
— Но мы ожидали, что ты вернешься раньше. Тебе завтра в школу.
— Ну, извините. До выходных ужасно долго, а я соскучилась по своему парню — это не запрещено. Интересно, — вдруг догадываюсь, — а Кейт дома?
Патриция молчит, и отец тоже. Им нечего сказать, но я и так знаю ответ:
— Понятно. Ее тоже будете отчитывать, когда вернется? Или вы меня за двоих воспитываете?
— Ладно, иди к себе, Эшли. Потом поговорим.
— Хорошего вечера, пап. И я тебя тоже люблю.
Я поднимаюсь в свою комнату и раздеваюсь. Убираю вещи в шкаф. Обижаться на родителей не хочется, хочется кофе со сливками и горячий бутерброд, но от идеи позднего ужина отказываюсь, когда, выйдя к лестнице, собираясь спуститься в кухню, слышу внизу голос Кейт и понимаю, что у нее разговор с матерью.
Мешать им я точно не хочу и возвращаюсь к себе.
Я включаю свой компьютер и сажусь за стол. Проверяю электронную почту и смотрю текущий этап конкурса фотографий.
Мое имя по-прежнему среди финалистов, а фотографии приняты и одобрены модератором. Однако результата ждать еще рано — последний этап конкурса самый длинный и спорный, и начался всего два дня назад. Организаторы собирают мнения известных фотографов, и все готовятся к рождественским праздникам, так что волноваться не стоит. Зато на почте меня ждет короткое и необычное письмо от устроителей конкурса — одного из редакторов журнала. И прочитав его я не знаю, радует оно меня больше или удивляет.
