Книга Восход тьмы - Милен Сарто

По маленьким улочкам бегали стайками дети. Они окружили Ма, с нескрываемым любопытством глядя на него.

– Ойш, гляките, те ши чешеня!

– А восек у нети странишины! Аки давит с кровяшки!

– Итсерен, откеда онс?

– Ками, чешеня-чешеня! Вечери бишта Треба святолицым![6]

– Треба святолицым! Треба святолицым! Треба святолицым!

Детишки продолжали его рассматривать, не давая Маю и сдвинуться с места. Он не понимал ни слова из того, что они говорили. Поэтому лишь молча улыбался, прячась за милой улыбкой, но при этом чувствуя всем телом дикую непроходящую тревогу. Огневик все никак не мог вспомнить, что это было за место. Он увидел деревянные идолы, расположенные у каждого дома вдоль дороги. Это были старые женщины и мужчины. На их лицах застыла злоба и недовольство. Огневик не обратил на них внимание, мало ли, как себе представляют Первых богов на континентах.

«Саартал? Нет, у них там одни горы да цветы. Гелеодоральд? Так это вообще столица континента! Может… А нет, скалы Прайора должны в небе парить… Это явно небольшое поселение… Дуб, дуб, дуб… Где растет огромный дуб? И что за «треба святолицым»? Как я могу быть с этим связан?» — тревога в груди Мая нарастала все больше и больше.

– Дитши, удитебти! – пробасил им кто-то, испугав Мая. Огневик обернулся, увидев около колодца взрослую женщину крупного телосложения. Она держала в руках два жестяных ведра, полных до краев водой. – Эй, ты откуда будэшь-то?

– Я? – Май испугался, что теперь кричать начнут на него. Ему почему-то не стало легче от того, что обратившаяся к нему знала всеобщий. Лицо сразу же покрылось красными пятнами, а во рту пересохло.

– Ну нэ я жэ! – женщина громко рассмеялась, поставив ведра на землю. Она вытерла вспотевший лоб рукой, после чего сплюнула на землю. – Ну так шо? Откуда будэшь, куда идешь? Ты нэ пугайс, что на тэбя все так реагируют, мы здэсь чужих рэдко видим. Я, кстать, Жэвьена.

– Да я просто…

– Ой, што же это мы на улице-то балакаем! – ударила себя по лбу Жевьена, опять рассмеявшись. – У мэня ж там пироги на пэчи! Давай-давай в дом пойдем, заодно расскажешь о сэбэ! Уж очэнь мнэ интерэсно послушать, а то сидим тут.

– А кстати, что это за место? – оживился Май. Изначально тревога от поселения, казавшаяся ему странной и непонятной, наконец, начала немного стихать.

– Пойдем-пойдем, красноволосый, нэчэго на улице стоят! – Жевьена уже развернулась и направилась к дому.

Вода из ведер выплескивалась на землю. Май быстро последовал за женщиной. Ему казалось, что взгляды всех поселенцев были направлены на него.

В доме Жевьены было много-много восковых свечей. Они стояли на полках, столе. Из-за частого использования воск растекся почти везде.

– Навэрное, ты замэтил, что солнца у нас тут не так и много. Вот и приходится спасать глаза свэчами, – прокомментировала Жевьена, заметив, куда смотрит Май. Она аккуратно поставила ведра с водой на деревянный пол, после чего начала хлопотать по кухне: заглядывать в печь, готовить на стол, вытирать пыль.

– Да, дуб у вас растет прямо… Огромный, – Май присел на стул, который громко заскрипел. – Откуда он взялся?

– Ну как откуда… Пресвэтлые боги послали нам это дрэво еще задолго до нашэго рождэния. И как же вэликодушны они были к нам, ведь ежэгодно дуб дает столько… Как это… Жэлудев, благодаря ему мы перэживаем суровые зимы и без помощи короля, – похвасталась Жевьена, подметая пол от упавших капель воска.

Рассматривая женщину вблизи, Май подметил про себя, какое сильное было у нее тело. На руках сквозь рубаху проглядывали крепкие мышцы, как и на плечах, и на спине. Пока Жевьена доставала из печи пироги с капустой, Май рассматривал внутреннее убранство. Вся посуда была из дерева, как и сам дом. В одном из углов было разложено много фигурок, похожих на тех, что стояли на улице около каждого дома. А также стены украшали рисунки и древние руны, немного похожие на те, которые рисовала Амалия.

«Амалия…»

Имя девушки само собой возникло в голове, и Май почувствовал, как сердце сжалось в груди. Почему она так поступила? Действительно ли она хотела, чтобы он ушел? Что с ней сейчас? Добрались ли они до замка? Сдержит ли Обсидиан свое обещание?

– Ешь пирог, красноволосый, а то остынэт! – вывела из задумчивости огневика Жевьена, грузно сев рядом с ним. – А то сидит в одну точку пялится. Зря шо ли вытаскивала их?

– Ой… Извините. – смутился Май, немного покраснев. – Я просто задумался.

– Бывает. Я как замечтаюсь о святэйшем повэлителе, так все, целый лье пройдет, не замэтишь, – Жевьена заметила, что в карманах у Мая находились ягоды. – Ох ты! Это же мрарошка! Где ш ты нашел такую?

– Фто? – из-за полного рта Май еле-еле выговорил вопрос. Огневик опустил взгляд на свой карман, из которого торчали ягоды. – А, да нафол в лефу! Ешли б не они, я бы до вас не дофол. – Огневик решил, наконец, прожевать пирог, после чего договорил. – Есть хотел сильно, но благодаря им дошел до вас.

Лицо Жевьены вмиг изменилось. Она застыла. Ее добродушный взгляд остекленел, после чего она начала быстро что-то шептать, коснувшись двумя пальцами ключиц. Но потом Жевьена широко улыбнулась, сжав кулаки.

– Съел, говоришь? Ух ты… Это… Интересно, у нас ее раньше много было, но мы всю отдали повелителю. Он очень любит мрарошку, – Жевьена наклонилась поближе к Маю. Огневик чуть не подавился: у женщины из-под приоткрытой рубахи на груди проступили огромные ожоги и кровоточащие порезы. – Знаешь, эта яходка бывает очень опасна, если ее съест не тот человек. Она может убить смертных – тех, в чьей крови нет ни намека на божество. Таких, как я и любой, хто в нашем поселении. Но Святолицым ета ягода дает силу, величие. Она дает им жизнь.

Май почувствовал ком в горле.

– Вы ведь… Вы же говорите о Первых Богах? Сирьян там… Драконы… – огневик ощутил, как его начала охватывать паника.

«Пожалуйста, пусть это будет просто сильная любительница Первых… Первых…», – подумал он.

– Как ты смеешь так оскорблять меня, чешеня красноволосая! Чтобы я молилась етим… богохульцам!? – плюнула на стол Жевьена, резко встав. – Пэрвые, пэрвые, первые… Это не боги, а лишь кучка лудей, возомнивших себя ими! А вот Столикий Бог… Он истинен, верен, справедлив, – С любовью проговорила Жевьена. – Бог Солнца, шо дает нам силу на время… Богиня Смерти, шо забирает ее… Светлейшие