— Ты мне сейчас нужен, как никогда, — слегка смущенно призналась она.
Внезапно вина точно стрелой пронзила его. Чтобы замять это чувство, он поспешил сменить тему и сказал, насмешливо ухмыляясь:
— Ну и глупый у тебя был вид, когда ты выбежала на крыльцо в одной рубашке и босиком!
— Я была вне себя, — призналась Рейчел, спокойно восприняв такой поворот.
— Да ну? И куда же ты собиралась в таком наряде?
— Ну, не знаю, — она скорчила гримасу, — мне просто хотелось убежать подальше от тебя, не важно куда.
Он долго молчал, а потом спросил вдруг охрипшим голосом:
— Ты хотела меня бросить?
Она взглянула в его помятое темное лицо на белой подушке.
— Нет. А ты бы мне позволил?
— Нет.
Их взгляды встретились на одно долгое мгновение. У Бена было странное чувство, что эти молчаливые взгляды говорят больше, чем все произнесенные ими слова.
— Давай займемся любовью, — тоненьким голоском попросила она.
— А я думал, мы уже занимались.
Она с улыбкой покачала головой, а ее пальцы пощипывали, гладили и царапали кожу у него на груди, затем переместились на живот, потом еще ниже — и схватили его вставшую плоть, заставив его со свистом втянуть воздух.
— Теперь я хочу заняться с тобой любовью. — Она наклонилась и взглянула на него большими глазами. — Бен?
Он ясно улыбнулся, посылая к черту не оставлявшее его чувство вины и Эммета Чандлера со всеми утренними договоренностями.
— Делай со мной что хочешь, детка.
Она поднялась и села. В ее карих глазах, смотревших на него, светилась утренняя дымка. Она медленно наклонилась и стала ощупывать губами ссадины на его щеке и скуле, порез на губе, дополняя это мелкими поцелуями. Ее губы спускались все ниже и ниже — шрам на подбородке, ножевой шрам на груди, едва заметный шрам от аппендицита на плоском животе.
— Досталось тебе от жизни, — прошептала она в его теплую кожу. — Сколько раз тебя пытались убить. — Ее руки поднялись вверх, пальцы следка щекотали его ребра.
— Расплата за успехи, — сдавленно отвечал он, чувствуя, как ее язык то ныряет в пупок, то чертит мокрые круги на животе.
Затем ее дрожащие руки потянулись вверх, схватили его за плечи, а ее рот нашел пульсирующую венку у него на шее.
— А мне можно поучаствовать? — прошептали его губы где-то у ее виска.
— Конечно, — шепнула она в ответ.
Она чувствовала себя беспомощной в цепях своего желания, потому что ей не хватало опыта. Горя страстью, она не знала, что сказать ему, как двигаться.
У Бена не было подобных трудностей. Он уверенно подтянул ее к себе, расположил ее бедра поверх своих и рукой нащупал влажную и готовую принять его вагину. Рейчел вся дрожала, широко раскрыв жадные глаза.
— Ты хочешь меня, Рейчел? — прошептал он тугим от страсти голосом.
— Я хочу тебя.
— Покажи мне.
Его пульсирующая твердь находилась прямо под ней, дразня ее, желая ее, ожидая ее. И она отбросила последние сомнения. Она медленно опустилась, наполняя им свою страждущую плоть. И когда они слились воедино, ее вожделение возросло в тысячу раз, и она рухнула ему на грудь, не в силах завершить то, что начала, и молчаливо моля его о помощи.
Он понял все без слов. Крепко взяв руками ее бедра, он сдал немного назад, а затем выгнулся, снова входя в нее. Рейчел тяжело и хрипло дышала. Ее руки вцепились в его сильные плечи, ногти ранили кожу. Дрожь, сотрясавшая ее тело, передавалась ему. И он вдруг утратил контроль над собой, он отстранялся и мощно входил в нее один, два, шесть раз, и так без конца. Ей оставалось лишь изо всех сил держаться на его трудящемся под ней теле, чтобы ее не смыли волны наслаждения, пронзавшие ее. И с каждой волной у нее вырывался сдавленный вскрик и слезы градом катились из глаз. И наконец, с последним мощным толчком пришла и последняя волна. И в этот миг они были вместе.
Она упала ему на грудь, задыхаясь и все еще судорожно вздрагивая. Его сильные грубые руки ласкали ее спину, прижимали с нежностью, что было чудесной переменой после страсти, которую они только что делили. Она чувствовала размеренное биение его сердца, его губы у нее на виске, его теплое дыхание на ее пылающей коже.
Она пошевелилась, желая изменить положение, но его руки снова крепко схватили ее бедра.
— Не уходи. — Этот шепот был легче вздоха, это был голос в ночи, плод ее воображения. Но и того ей было довольно. Положив голову ему на плечо, она позволила себе расслабиться и забыться на его горячем, влажном от пота теле.
Глава 19
Когда Рейчел проснулась, его уже не было. Яркое солнце освещало комнату, проникая даже сквозь простыню, которая случайно оказалась у нее на голове, пока она спала. Ей не нужно было открывать глаза, чтобы убедиться, что она одна, — сразу после пробуждения ее посетило чувство неполноты.
Откинув простыню, она встала с кровати. Ее ночная сорочка лежала аккуратно сложенной на стуле — Бен, наверное, поднял ее, когда одевался. Она набросила сорочку, а поверх нее — его вчерашнюю белую рубашку, которая пахла жарким солнцем, морем и крепкими сигаретами, с примесью еще какого-то неуловимого запаха. Словом, рубашка Бена пахла Беном.
Одевшись так, она совершила свой утренний раунд — пошла в ванную, на кухню и затем вышла на крыльцо, где устроилась на ступеньках, вытянув ноги. Становилось жарко, но ей хотелось как можно дольше не расставаться с рубашкой Бена. Она сидела потягивая кофе и смотрела на переменчивые сине-голубые волны.
Итак, Бен отправился в Непали. Об этом она узнала из записки, ожидавшей ее на кухонном столе. Никаких подробностей в записке не содержалось, но она понимала, что, по его мнению, Эммет скрывался среди диких скал, веками служивших прибежищем для беглецов всех мастей.
Она, наоборот, не верила, что он там. Первое время он действительно мог прятаться в джунглях, окружающих величественные скалы Непали на северном побережье острова, но вскоре это ему наверняка надоело. Эммет был из тех, кто любит комфорт — вкусную пищу, теплую постель, хорошее вино. Она бы не удивилась, узнав, что он стал биржевым маклером или агентом страховой компании и живет себе в достатке и спокойствии.
Но если Бену понадобилось лезть на скалы, разыскивая истории для книги, то флаг ему в руки. Как бы она ни скучала по нему, она все-таки была рада, что он выбрал именно этот день для своей экспедиции. Потому что именно сегодня должен был появиться Эммет.
Он не пропустил ни одного ее дня рождения за все пятнадцать лет, не пропустит и этого, тем более что она так близко. Сегодня ей исполняется двадцать восемь лет, и она будет сидеть здесь и ждать своего блудного брата.
Сжав чашку обеими руками и подавшись вперед, она смотрела в океан, будто ища ответов. В глубине сознания тихонько скреблось чувство вины за то, что она не сказала Бену. Однако в делах Эммета она не обещала ему стопроцентной откровенности. И ей не хотелось, чтобы в первую их с братом встречу рядом вертелся назойливый репортер и по совместительству ее любовник. Любовник. Она повторила про себя это слово, смакуя его новизну. У нее были приятели, был жених, была какая-то эрзац-любовь — ничего похожего на ту темную страсть, которую она испытала этой ночью. И она никогда не назвала бы ни одного из них любовником. Как Бена. Она обхватила себя руками в его рубашке и глубоко вдохнула океанский воздух.
