Книга Ночь Перехода - Анна Чур

Завтракала я в одиночестве, Рид предупредил, что ему надо будет отлучиться, к старому приятелю, в настоящее время преподающему в академии. Он вернулся ближе к обеду. На сосредоточенном лице промелькнула улыбка:

— В эти дни буду часто отлучаться, это тебе, чтобы не скучала, — на мои колени опустился довольно громоздкий сверток.

— Что это? — растерянно приняла подарок, не спеша разворачивать.

— Посмотри.

Осторожно развернула — краски, разнообразные кисти, свернутые холсты.

— Ты упоминала, что рисовала море по рассказам, теперь сможешь рисовать его вживую.

— Рид, спасибо большое! Но я так давно не рисовала, все времени не хватало…

— Вот и наверстаешь упущенное. Я не совсем разбираюсь в живописи, мне помогал продавец. Если чего-то не хватает, скажи.

Рисование полностью захватило меня, и хоть кисточку я давно не держала в руках, выходило вполне сносно. Рид принес мне небольшой мольберт, и я каждый день спускалась из башни на берег. Сам маг часто уходил, возвращаясь хмурым и не особо разговорчивым. На все расспросы отвечал лишь, что пока все без изменений — архимаги не видят угрозы.

Как-то вечером, после ужина, мы сидели в гостиной у камина. Рид что-то читал, порой, резким почерком делая пометки на полях, я же листала небольшую красочную книжку. Вдруг раздался громкий строгий голос:

— Почему разломы до сих пор существуют? Пространство должно было восстановиться! Как прошёл ритуал? Рид! Иноил сказал, что ты здесь!

В комнату вошёл, даже скорее, ворвался невысокий худощавый старик, возмущенно глядя на мага. Дорожный серый плащ был покрыт пылью, пышная белая борода доходила почти до пояса, и весь он был словно волшебник из сказки.

— Ты должен был провести ритуал восемь дней назад! Почему не сработало? Учишь вас, учишь, а толку нет!

Взгляд его упал на меня:

— Эберк Сэдрин, учитель этого оболтуса, — мимолетно улыбнувшись, представился архимаг. — Вы госпожа Нира? Иноил доложил. Рад, что у Рида появилась спутница. Но это не должно влиять на работу!

Сэдрин гневно уставился на Рида, но нахмурившись, перевёл подозрительный взгляд на меня:

— Она же из Ункара. Так ты проводил ритуал… или нет? — с подозрением протянул он.

— Я решил, что этот ритуал не поможет.

— Что ты решил?! Мы готовились пять лет к нему! Ты, рискуя, облазил все драконьи гнезда, в поисках книги! Мне покоя не давал, требуя научить! И что в итоге?? В последний момент решаешь, что это не поможет? — маг трагично взмахнул руками. — Я так и знал, что у нашего поколения нет ни ума, ни талантов! Поэтому, рассказывая тебе, что ожидает наши миры, я был готов к краху! С такой молодежью нас ничего хорошего и не ожидает! Но ты, убеждал и доказывал, что способен все исправить! И что получилось?! Аааа, — Сэдрин разочарованно махнул рукой, отходя и громко кликая управляющего:

— Иноил, моей настойки! Вы меня раньше времени в могилу сведете!

Эберк Сэдрин устало опустился в кресло, потер ладонью лоб и ворчливо спросил:

— Почему ты так решил? Уж не из-за… — архимаг бросил на меня косой взгляд. А я начала понимать Ивлейса и его не любовь к этому учителю.

— Что есть основа мира? Что побуждает сиять солнце и цвести цветы, почему весной разливаются соловьиные трели? Отчего жизнь всегда преобладает над смертью?

— Хм, — насмешливо хмыкнул Сэдрин, принимая из рук Иноила стакан с настойкой и делая большой глоток. — Может тебе в поэты?

— Темная магия не приведет к свету. Пусть поначалу мир и устоит, но затем дрогнет. Дрогнет так, что никакие ритуалы не помогут.

— Хочешь сказать, что восстановит пространство — любовь?

— Основа мира — любовь. И кровью, и смертью ее не восстановить.

— И каким образом ты собираешься это исправить? Будешь ходить по миру, и кричать, любите друг друга? Так прокаженные блаженные от храма уже ходят и кричат.

— Я еще не знаю как, — сжав губы, Рид выжидательно смотрел на Сэдрина.

— Говорю же, — опять махнул рукой архимаг, обреченно откидываясь на спинку кресла, — потерянное поколение.

— В твоей теории что-то есть, возможное некое зерно истины и найдется, — рассудительно продолжил Сэдрин, и тут же эмоционально воскликнул, — но времени не осталось! Всего год!

— Где можно узнать ответы? Кто может знать?

— Вроибридж. Но в этой книге, ты сам сказал, второй способ затерт. Надо было все же провести ритуал.

— Еще где можно искать? — упрямо повторил Рид.

— Да нигде! Мой вам совет, — устало выдохнул маг, и потирая переносицу, встал с кресла, — проживите этот последний год ярко. Любите, танцуйте, смейтесь. Покажи своей иномирянке Виятор. Наш мир действительно очень красив.

Сэдрин не прощаясь, вышел, я вопросительно посмотрела на Рида, но тот не отрывал взгляда от огня в камине.

Спать я отправилась одна, Рид, в раздумьях, решил остаться еще в гостиной. На большой кровати было очень неуютно в одиночестве, но может я просто привыкла к тому, что теплый маг всегда рядом и тихо сопит мне в макушку.

20

Проснувшись, я так же не обнаружила Рида. Даже его сторона постели была не смята. В башне мага не оказалось, и зябко кутаясь, я вышла наружу.

Порывисто ударил в лицо солёный влажный ветер, запутался в волосах. Небо заволокло низкими свинцовыми тучами, похоже, опять будет дождь. Все замерло, словно в предчувствие грозы, стояло какое-то угнетающее безмолвие. Меня передернуло.​ Что за мрачный мир.​ Рида я нашла недалеко от башни. Он сидел на краю крутого обрыва,​ а впереди расстилалось​ мрачное море, тяжелыми волнами разбивавшееся о скалистый берег. Я тихонько присела рядом, ловя взглядом белых чаек, разбавлявших этот унылый серый вид. Чайки кружили над морем, изредка опускаясь и взлетая уже с добычей, их галдеж смутно доносится сквозь рокот волн.

— Ты жалеешь? О ритуале…

— Что? Нет, — он взял мою ладонь, поцеловал, и задумчиво поглаживая большим пальцем, продолжал неподвижно смотреть вдаль.

— Море сливается с небом. Все настолько уныло и серо, что даже не видно линии, разделяющей их, — прервал молчание голос, полный горечи

— А я вижу белых чаек.

Маг усмехнулся, с удивлением переводя взгляд, будто только сейчас увидел птиц.

— Я не жалею, Нира. Но я не знаю, что делать дальше, — Рид взял с земли камешек и с какой-то безнадежностью бросил его в море.

— Есть же второй способ…

— Есть, но в этой проклятой истертой книге ничего не ясно, — зябко поежилась, но не от холода, а от обреченности в его голосе.

— Ну, кто-то же, помимо книги, должен знать.

— Знали драконы. Предвидели, знали, — горько усмехнулся