затем схватила себя за волосы и потянула.
— Что ты делаешь?
— Что толку от всего этого? Красота не имеет никакого смысла. Все равно она так быстро уходит!
— Не понимаю.
— Я старуха.
— Не похожа. — И почему я так немилосердно с ней обращаюсь, хотя она уже почти плачет?
— Мне было больше ста лет, когда пришла система… я была древней пенсионеркой, полоумной и почти слепой, смотрела… скорее слушала телевизор днями и ела что принесут социальные службы. Я много пережила и много вынесла в той жизни… знаешь в какую эпоху я жила… можешь себе представить? А последние годы совсем не помню, все забыла, год как один день. Я всегда была одинока, всем безразлична, мужчины которых я любила всегда отвергали меня. Бесконечная работа, потом крохотная пенсия и одиночество в коммуналке, вот и все что я могу про себя сказать. Однажды я проснулась посреди дня в своем кресле в теле молодой женщины… даже более красивой, чем была когда-то. Система сказала, что дарует мне «вторую молодость»… Сначала я подумала что сошла с ума, но затем поняла, это мой второй шанс, шанс прожить жизнь счастливо. так как я хочу… добиться всего чего была лишена… И я стремилась к этому, а что толку? Что толку если мужчина которого я люблю сторонится меня как чумы? — Последнее она прокричала мне в лицо. Я смотрел на нее ошарашенный, не зная, что сказать. От такого расчетливого и стервозного политика я ожидал несколько других мотивов, более меркантильных и подлых. Пока я думал она вырвала большой клок рыжих волос и раскидала по полу.
— Прекрати.
— Не хочу. Все бесполезно, ты прямо как они! Чем я тебе не угодила, я что проклята? — У нее уже истерика, она ненавидит себя, уже царапает ногтями руку оставляя глубокие кровоточащие раны…
— Катя. — Я обнял ее, и она ответила на объятия, разревевшись мне в плечо.
— Ты слепой идиот… идиот!
— Да, я такой, реви — И она ревела, ревела как следует, сразу за две жизни. Прошло еще минут пять, прежде чем она перестала всхлипывать и замолчала.
— Прости. — Не знаю, что еще мне сказать.
— За что ты извиняешься? Это я проклята. А ты просто молодой придурок такой же, как и все, даже хуже. — Ударила меня кулаком в грудь, тоже весьма ощутимо.
— Теперь тебе станет легче.
— Почему ты так верен ей?
— Это само собой разумеющееся, плохо что в нашу эпоху такое отношение вызывает удивление.
— Ты же был со мной тогда.
— Случайность… Мне было очень паршиво после, я почувствовал себя предателем. Позже я много об этом думал и решил больше этого не повторять. — И тут она обняла меня еще крепче, теперь точно не выпустит. Я погладил ее по голове, и она прошептала мне на ухо.
— Случайность должна стать закономерностью. — От слез уже нет и следа.
— Нет.
— Теперь я понимаю… я была слепа, ты еще лучше, чем я о тебе думала.
— Я не…
— Замолчи, все равно рано или поздно ты бросишь ту дурочку ради меня, а теперь… у нас будет много случайностей. — И она буквально схватила меня, пользуясь немалой силой… к такому меня жизнь не готовила…
Что было дальше я предпочитаю не обдумывать, было похоже на то, что меня насилуют, очень старательно и качественно, но все же. Она угомонилась только на рассвете, улеглась на меня сверху надежно прижав и прошептала на ухо.
— То что происходит на острове, на острове и остается. — А затем мы оба заснули.
* * *
Утром она поцеловала меня в щеку и уставилась взглядом полным обожания.
— Разве ты меня не ненавидишь? — Не мог я не спросить. Последствия тех двух ударов еще ощущаются, била она от души.
— Я просто не умею тебя ненавидеть, любимый.
— Катя…
— Будем считать я сдала тебя ей в аренду. Я ее ненавижу и желаю ей сдохнуть, эта с**а увела тебя прямо из-под носа. Но все равно ты будешь моим и вернешься ко мне, а я буду ждать.
— Значит перед всеми остальными все будет по-прежнему?
— Да… Я уже прожила жизнь в ожидании принца, потерплю еще немного, главное, что принц есть, он просто не знает где его счастье. — А затем погладила меня по голове и добавила. — Мальчишка.
— Я ведь и вправду младше тебя на…
— Возраст в конце концов не будет иметь никакого значения, нам обоим уготована долгая жизнь, гораздо более долгая чем у простых людей… Лишнее со временем отвалится, так всегда бывает, и мы будем вместе.
— Ты…
— И не вздумай забыть мои слова. — Она укусила меня за плечо, ее зубы вошли глубоко, было больно, выступила кровь. Она что, вампир?
— Теперь я тебя боюсь…
— Не надо, пусть лучше нас боятся другие. — И она снова поцеловала меня в губы, а затем еще раз, а затем и вовсе залезла на меня сверху и ночной марафон начал повторяться.
Я бы хотел спросить ее чем я такой особенный в ее глазах? Чем заслужил такие чувства? Но ответ я и сам знаю…
Сердцу не прикажешь, а многое в жизни вообще случайно.
Радоваться надо, что все в итоге закончилось неплохо.
* * *
Лодка ждала нас там же где мы ее и оставили, вместе со служанками и скелетами. Мы взошли на борт и отправились обратно к первому острову.
Я бы сказал, что между нами с Катей ничего не изменилось, но это было бы враньем. Изменилось многое… в первую очередь в общении наступила абсолютная легкость и полная непринужденность. Теперь, когда между нами нет недосказанности и мы оба знаем мотивы друг друга разговаривать стало очень легко и просто и я могу спокойно смотреть ей в глаза, зная, что у нее на душе. Она показала, что не намерена на меня давить и вторгаться в мой привычный образ жизни, но и забыть о себе не даст, ибо каждые пять минут ищет повод поговорить… пользуется моментом так сказать. Так мы и болтали о всякой недостойной внимания ерунде, пока не доплыли до цели. Она сидела на краю лодки и беззаботно болтала ногами, но стоило острову с тысячами «подданных» появиться на горизонте как ее поведение резко
