class="p1">Парни как раз подошли совсем близко.
— Бежать поздно, — прошептал он. — Хуже будет. Договориться попробую.
— Гарбан?!
В этот раз уже ближе. Повернулся туда. Ага, показались уже. Полминуты — и будут. Вижу семь человек. И ведёт их никто иной, как сам старшина. По голосу Лодмура узнал.
— Ты откликнись. Чего молчишь? — посмотрел Айк на Гарбана. — Только имей ввиду — тебя, коль что, буду первым дырявить. Надо миром решать.
Тот недобро прищурился, но слова всё же, в моём разумении, выкрикнул правильные.
— У нас гости тут! Добычу не поделили! — проорал охотник, умолчав пока про смерть Саноса.
Но то лишь отсрочка. Так и так всё упрётся не в мою брехню даже, а в труп этой падали. Вот ведь мрази кусок! Даже смертью своей умудрился подложить мне подлянку. Чего он тут вообще делает вместе со взрослыми? Почему не остался с другими подспорниками?
— В смысле, не поделили добычу? — между тем округлил глаза Линг. — Наш олень. Тут и думать нечего.
— Кто убил — того зверь, — вскинулся, немедля, Гарбан. — Наш трофей!
Сразу видно, что этот вопрос волнует охотника не в пример больше, чем смерть какого-то Саноса.
— Добивать чужого подранка — не дело, — фыркнул Линг. — И без вас бы сдох верстой-другой дальше.
— Йока с два он бы сдох! Ран смертельных там не было.
— Кровью истёк бы!
— Такой старый зверь кровью? Да много ты понимаешь, пацан!
— А Китар у него на спине просто так сидел что ли?
— Мой последний удар! Я убил!
— Так-то я, вроде, — вмешался охотник, что бил топором.
— С какого перепугу? Я до сердца достал!
За перебранкой нас и застали, наконец, добежавшие до места гибели оленя и человека охотники.
— Кто такие? Безродыш… Вот йок! Санос всё, что ли? Кто сделал?!
Запыхавшийся Лодмур, как я и предполагал, держал в руках лук. Остальные, видно услышав слова про гостей, тоже сделали выбор в пользу именно этого оружия. Преимущество нашего отряда в стрелках тут же исчезло. Паршиво.
— Ваш человек напал первым, — выкрикнул Айк. — Я — сын Вепря. Привет вам от него. Отпустил нас на охоту с Китаром.
Лодмур немного оторопел от такого ответа и начал опускать лук. Но тут же его снова резко поднял.
— У Вепря нет детей.
— Родных нет, конечно, — немедленно согласился Айк. — Он же сызмальства на Путь встать решил. Я приёмный. С моей мамкой живут они.
И тут же быстро добавил, меняя тему:
— Вы же, сударь, здесь старший? Рассудите, чья правда. Мы подстерегли зверя. Нанесли ему несколько серьёзных ран. Один наш оленю даже на спину запрыгнул и копьё ему в спину вонзил…
— Да какие-то раны! — влез Гарбаг. — Не натяни мы верёвку через тропу, ушёл бы зверюга.
— Из-за вашей верёвки наш человек едва шею себе не свернул. Вы, считай, влезли в чужую охоту.
Айк, похоже, специально не называл меня по имени, чтобы удерживать внимание Лодмура на главном предмете спора. И это работало. Глава ватаги, о чём говорило его выражение лица, уже оценил ценность рогатой добычи и мыслями был сейчас занят исключительно этими.
— Добыча того, кто убил, — мгновенно разобрался за кем правда Лодмур.
— Что?!
— Не лезь, Линг! Я сам, — бросил Айк гневный взгляд на лучника.
— Тут самое малое — нужно делить пополам всё, — снова повернулся новоиспечённый сын Вепря к Лодмуру. — Рога сам берусь в Граде продать. Вепрь поможет. У него больше получится выручить.
И ведь Айк, в отличие от того же Линга, прекрасно понимает, что ничего нам с оленя не перепадёт. Тут ноги бы унести. Пока говорим, те первые охотники, что были с Гарбагом, уже оттянулись к своим. Нас пятеро — их тринадцать. И все сплошь взрослые опытные мужики. Стоит Лодмуру принять неправильное решение, и этот бой мы не вывезем.
И зачем я его тогда второй раз унизил… Не посмейся я над первым охотником, сейчас бы всё точно обошлось только потерей добычи. Теперь же, зуб даю — в голове у Лодмура появилась мыслишка паскудная. Небось, жаждется нас прикончить всех. Карманы, которые мы наверняка успели бобами набить, обчистить, а трупы в болото. Только имя Вепря и останавливает. Знал бы гад, что богатыри из Могучей кучки на Землю отправились, точно бы нам не жить. Ну и свидетелей всё-таки много. Пусть свои, а, вдруг, кто когда рот откроет? Дело-то — черней некуда.
— Про какой раздел идёт речь, юный сударь? — скривился Лодмур. — Вы убили нашего человека. Парню только-только шестнадцать исполнилось. Что я его отцу с мамкой скажу? Гарбаг, — повернулся он к своему ватажнику. — Санос, правда, первый напал?
— Где напал? — фыркнул тот. — Просто к безродышу сзади подкрался. Не дать сдёрнуть чтобы. Мы же, сам понимаешь, про его брехню у мальца хотели поспрашивать.
— Не дать сдёрнуть, ага. С топором в руке. На замахе я выстрелил, — высказал свою версию Айк. — Тут закон на моей стороне. Имел право.
Лодмур лишь сильнее нахмурился.
— Право сильного. Право богатого. Право сына Вепря приёмного… Не неси чуши, парень. Твоё слово против моего здесь — вот и весь закон. За кем, видишь, свидетелей больше? За нами. Не твоего человека убили. У моего жизнь отобрал. Ещё совести хватает про добычу мне что-то доказывать.
— Я знаю, что прав, — стиснул зубы Айк.
Но Лодмур вошёл в раж. Гордо вскинув подбородок, приосанился весь. Пока самого Вепря нет, можно хоть его сынку отомстить за обиду.
— А я знаю, что от каторги тебя только имя приёмного отца отделяет. Забирайте этого лживого швыста и убирайтесь с острова. Чтобы я вас здесь больше не видел. Если бы не уважение к твоему отцу, сдал бы тебя-убийцу дружинникам.
Соглашайся, Айк! Соглашайся! Лучшего нам не выторговать.
— Вы не правы, почтенный, — пришла очередь Айка расправлять плечи и вскидывать подбородок. — Мы уходим. Но лишь потому, что биться насмерть из-за звериного трупа — ниже нашего достоинства. Увидимся в Граде.
— Надеюсь, что нет.
Не опуская луков с арбалетами, парни спинами назад двинулись прочь. Я единственный позволил себе отвернуться от врагов. Именно врагов. Теперь я это отчётливо понимал. Не вышло у меня тихо уйти и забыть навсегда
