самого основания, словно был идеально подогнанным к замку ключом, словно был создан по ее мерке, словно… был недостающей частью ее самой.
Даша застонала и сорвалась в стремительный ритм, сливаясь с джинном в безумном варварском танце. Ветер срывал с их тел крупинки песка, но они не замечали ничего вокруг, упиваясь своей близостью и пронзающим тела насквозь одним на двоих наслаждением.
— А вот теперь нам надо уходить. Быстро, — пробормотал Иббрис, откинувшись на песок с закрытыми глазами и сияя струящимися по его телу, как сказочные ручейки, дорожками сдерживающих заклятий.
— Сейчас, — прошептала Даша, лежа на его груди и часто дыша, — отдохнем немного и…
— Наор нас уже засек, и явится в течение нескольких минут, — проговорил джинн уже тверже, приподнимаясь над песком и щекоча прильнувшую к нему Дашу под подбородком.
— Засек? — насторожилась Даша. — До этого не знал, а теперь засек?
— Да, к сожалению, — вздохнул Иббрис, вставая с песка и подтягивая спущенные джинсы. — Сдерживающее заклятие оставляет в эфире слишком яркий след, который невозможно скрыть от опытного мага. Поэтому…
— То есть он нашел тебя из-за того, что мы занимались любовью? — изумленно воскликнула Даша. Но джинн не ответил, стряхнув от песка ее толстовку и натянув ей на голову.
— Почему ты раньше не сказал? — возмутилась Даша, выпутываясь из воротника толстовки и просовывая в рукава руки.
— Что бы это изменило? — усмехнулся джинн невесело и как-то обреченно.
— Это заклятие на древнем китайском языке, оно привязывает тебя к бутылке, оно сдерживает твою силу и оставляет в эфире след твоего местонахождения, — Даша загибала пальцы на руке, пытаясь объединить все, что ей было известно о странном явлении, пока Иббрис натягивал на ее ноги штаны. — А еще, оно содержит твое настоящее имя. Не так ли? То, которое дал тебе создатель. То, которое заставляет тебя подчиняться ему.
— Вставай давай, исследователь древних заклятий, — снисходительно улыбнулся джинн, протягивая ей руку. — Мы поговорим об этом в более уютном месте.
Иббрис помог ей подняться на ноги и, развернув ее лицом к морю и спиной к себе, накрыл ее глаза ладонью. Даша ничего не почувствовала, кроме близости его тела и тепла его руки на своем лице. Лишь шум моря дополнился криками чаек, да бьющий в лицо соленый ветер донес сладкие запахи экзотических цветов и фруктов.
— Все, — проговорил Иббрис, отнимая ладонь от ее глаз. — Мы на месте.
— Здесь Наор не найдет нас? — Даша открыла глаза. Море почти не изменилось, лишь чуть сместилось относительно горизонта солнце, да песок под ногами стал мельче и мягче.
Ограничения
По синему безоблачному небу катилось к закату жаркое южное солнце, а необозримое пространство ярко-голубой воды уходило за горизонт. Под ноги, утопающие в белоснежном песке, с шорохом набегали волны прозрачной, как слеза воды. А ветер приносил ароматы фруктов и цветов. На несколько ударов сердца Даша замерла, вдруг осознав, что еще сегодня утром проснулась дома в своей постели, стояла на занесенной снегом остановке и ёжилась под ледяным ветром. А сейчас вечер, и где она?
— Долго вас еще ждать? — послышался недовольный голос Сиренн. Даша обернулась и увидела ее, сидящую на песке неподалеку, и, несмотря на стоящую вокруг жару, зябко кутающуюся в тонкий узорчатый платок.
— Улыбнись, Сиренн. Если будешь все время хмуриться, то станешь похожа на морщинистую ворчливую старуху, — Иббрис, продолжая обнимать одной рукой Дашу, вторую протянул к нахохлившейся Сиренн. Даша обратила внимание, что на его руках на миг проступили голубые символы и тут же растворились под кожей.
Ифрит, раздраженно отпихнув его руку, вскочила на ноги сама. И окинув джинна и Дашу ледяным взглядом, грациозно скользнула в проход между пальмами, подступающими здесь почти к самой воде. Иббрис потянул Дашу следом за ней в заросли тропических растений, где за ближайшей пальмой обнаружилась широкая живописная тропинка, выложенная разноцветными камешками.
— Почему она так расстроена? — шепнула Даша Иббрису, глядя вслед скрывшейся за деревьями Сиренн. Перед ними раскинулся тропический парк. Огромные растения с резными листьями и волосатыми стволами качались на прибрежном ветру. Уютная тропинка, обрамленная цветущими кустами, убегала между стволов. Воздух был пронзительно сладкий и вибрирующий от многоголосого птичьего посвиста.
— Ифриты Наора сожгли дотла ее убежище, пока она пыталась предупредить сначала тебя, а потом меня об опасности. Похоже, она не ожидала, что все выйдет так серьезно. Иначе не стала бы нам помогать, — проговорил Иббрис, быстро шагая следом за Сиренн и увлекая Дашу за собой. — Но сейчас дело сделано, и остается только злиться на свою недальновидность, да на меня, попавшего в эту глупую передрягу.
— Надо восстановить ей дом. Ты ведь можешь? — Даша вздрогнула при мысли о том, что стало с ее уютной квартиркой. Ведь ифриты и там побывали в поисках джинна. От этих мыслей стало совсем невесело. Там осталось все, что было нажито с таким трудом. Каждая вещь в квартире была ей по-своему дорога, хранила счастливые и не очень воспоминания. А как же деньги, документы, фотографии, телефон и ноутбук? От мысли о том, что она вернувшись домой обнаружит голые выжженные стены, у Даши перехватило дыхание.
— Тут все непросто, — уклончиво ответил джинн. — Мы недооценили Наора, но в этот раз он решил взяться за поимку меня всерьез.
— Но ты же джинн, — вскричала Даша, забывшись, — Могущественнейшее существо в мире!
Пока они разговаривали, тропинка привела их к десятиэтажному отелю, так органично вписанному в окружающий пейзаж, что Даша не сразу заметила его, выжидающе глядя на Иббриса.
— Моя сила запечатана в бутылку, — напомнил джинн, отводя глаза. — Стоит мне только чуть превысить отведенный мне предел, как активируется блокирующее заклинание, которое светится на моем теле. Я могу колдовать по мелочи: отвести глаза, создать десяток денежных бумажек. Перемещение уже далось мне с трудом. Лишь по желанию повелителя запрет снимается, и я могу сотворить все, что угодно. Если ты пожелаешь, то…
Теперь настала очередь Даши отводить глаза. Сиренн, лишившуюся всего по их милости, было жалко. Наверняка за свою долгую жизнь она накопила еще больше памятных вещей, чем Даша. Но загадывать желание, которых осталось всего два…
— Вот мы и пришли, — выдернул ее Иббрис из невеселых размышлений. Даша подняла глаза и с удивлением обнаружила себя перед огромным зданием гостиницы. Вокруг было многолюдно и царила атмосфера беззаботного веселья, настолько не вязавшаяся с ее настроением, что Даша почувствовала себя лишним элементом на этой картине. Как будто вырезала себя с домашней фотографии с поварешкой и в трениках, и приклеила на чье-то чужое фото с отпуска.
Пока она осматривала
