смыслом своего существования постоянную эволюцию с пожиранием себе подобных.
А ведь, по словам Распределителя, этот вид достиг очень многого. По большому счету, концепцию «саваран» он принял уже после того, как полностью освоил родной мир, и даже побывав в других. Все это требовало изрядных достижений, а не вот этой первобытной пасторали. Охотник и его стая, блин…
С другой стороны, можно же предположить, что эта цивилизация никогда и не знала техники. И все их технологии основывались на управлении генами и псионическими способностями. Там, где люди изобретали колесо, тут его, возможно, выращивали. Или вовсе обходились без костылей.
В пользу этого свидетельствовали и «мои» собаки, способные общаться телепатически. Несмотря на некоторое неудобство вначале, все-таки мой разум к этому совсем не привык, вскоре я мог оценить преимущество связи между охотником и его животными. Ведь «гончие», несмотря на то, что я приказал им не лезть ко мне в голову, нет-нет, да сообщали мне какие-то важные, по их мнению, сведения. Исключительно практического характера.
Вот тут, за этим мшистым стволом, сообщали они, живет семейство крыс. Это я их так назвал, стая просто представила картинку крохотного зверька с шестью лапами, длинным хвостом и тупой бульдожьей мордой. Очень вкусные! — это, опять же, их оценка. На соседнем дереве жили летучие мыши — твари с перепончатыми крыльями и головой вороны, лишенной перьев. Тоже вкусные, но трудно ловить. Дальше по ходу движения будет тропа, по которой здешнее зверье ходит на водопой. Хорошо охотится, легкая добыча.
Короче говоря, гончие, ничуть не опечаленные гибелью прошлого вожака, вовсю вводили меня в курс дела. Рассказывая о том, как тут все устроено, и давая советы по обустройству на новом месте. Со временем, я даже понемногу привыкать стал к этому новому для меня типу взаимодействия. И начал находить его довольно удобным.
Действительно — шагаешь по чужому лесу, словно бы на прогулке в городском парке, а тебе двадцать зверей в голову транслируют все, что тут можно встретить. Здесь яйца следует поискать, эта трава отлично оттеняет запах мяса, а тут осторожнее, подземный крот — дура с нашего медведя — ход через тропу прорыл. Можно провалиться.
Особенно старался Рекс. Видимо, дав ему имя, я сразу же произвел его в командиры этого отряда. Он направлял движение, а остальные животные, даже более крупные и опасные, послушно исполняли его приказы.
Он же, кстати, рассказал мне об еще одной важной особенности здешнего леса. В общении с ним, я похвалил угодья прежнего хозяина, мол, хорошее место, мне нравится, а Рекс в ответ выдал мысль-эмоцию. Да, мол, охотится для добычи еды тут здорово, много пищи, которая никогда не иссякнет. Но есть, хозяин, и проблема. Нет хороших зверей.
На этой теме мы надолго с ним зависли. Я пытался понять, что значит «хорошие звери» и чем они отличаются от других, здешние леса населяющих. Оказалось, хорошие (еще один вариант — сильные), это такие представители животного мира, которые мутировали под воздействием эссенции саваранов, и сами стали подобными им.
В смысле, неразумные или полуразумные твари тоже накапливают энергию, после чего мутируют и становятся сильнее. И умнее тоже. Убив такую животину, можно повысить уровень и своей эссенции. Как я понял, на них в основном и охотятся низовые демоны.
Но тут их нет. В плане обычного зверья все в полном порядке, с голоду не помрешь. А вот «хороших» не завезли. Поэтому тут все тихо и мирно — данные охотничьи угодья признаны бесперспективными и никто на них не претендует. Только такие слабаки, как мой недавний противник.
Это, понятное дело, я уже сам выводы делал — мой источник информации был не настолько хорошо информирован, и не умел связно излагать свои мысли. Еще, например, я понял, что мой предшественник на этом месте был очень осторожен, если не сказать большего — трусоват.
Шано уже давно замер в развитии, боясь рискнуть подняться на следующую ступеньку эволюции, и предпочитая жить в глуши. Судя по всему, он и на зов откликнулся только потому, что большинство саваранов считала людей слабыми противниками. Но ошибся. Пришел я.
Примерно за шесть часов блужданий по окрестностям, я обошел всю «свою» вотчину. В процессе стая загнала условного «кабана», которым мы всей толпой и перекусили. Мне пришлось глотать мясо сырым — огонь развести было нечем. С другой стороны, подстроившийся под новые реалии организм и так прекрасно справился с переработкой инопланетной пищи.
Что могу сказать? Мне действительно достался тихий уголок где-то на задворках. Ни одного разумного, только звери и птицы. Соседи имелись, но выйдя к границам своих владений — стая их очертила очень точно — я никого не увидел. Пересекать незримую черту, отмеченную чужими запахами, пока не рискнул. Вдруг у меня в соседях что-то мощное обитает, которое сожрет меня на радостях?
Вряд ли, конечно, в противном случае и Шано тут долго бы не протянул. Скорее всего, между владельцами рядом находящихся охотничьих территорий, было установлено что-то вроде вооруженного нейтралитета. Сидим на своих делянках, друг к другу не лезем, и будет всем счастье.
Мне даже на минуту неловко стало. Жил себе бедный Шано, коптил фиолетовое небо потихоньку, а тут заявился я, у которого весь выбор состоял в том, чтобы сдохнуть под завалом или пойти в неизвестный чужой мир, и убил несчастного. Хорошо еще, что он не был женат, и детей не имел, а то бы вообще чувство вины заело.
Под конец экскурсии «гончие» привели меня к дому. Здоровенному дереву — настоящему исполину. Растущему, кажется, ровно посередине моих владений. С толстым стволом, разветвленной кроной, между могучими ветвями которой было расположено небольшое бунгало из веток.
Путь к жилищу шел внутри дерева. Старательно выдолбленные ступени вывели меня и Рекса на невидимую снизу площадку, являвшейся прихожей моего нового дома. Построен он был абы как. Расположение грамотное, а вот навыками строительства бедолага Шано не владел совсем. Честно говоря, я бы в своем детстве шалаш покруче построил. Но ему, видать, это было не слишком важно.
Остатки мяса кабана я освободил от шкуры и повесил вялиться на солнцах — будет сухпай на случай чего. А сам уселся на одной из веток, являвшейся частью стены дома, и задумался.
Спастись-то я спасся, но какой ценой! Прыгнул в мир саваранов, и как теперь из него выбираться — ума не приложу. Порталы я строить не умею, хотя эта штука, похоже, доступна всем демонам. Разведсведений тоже не слишком много собрал. Световой день прошарился по джунглям, но лишь подтвердил ранее известные сведения — савараны не слишком кучно живут.
Что дальше? Как вернуться домой? То, что меня достанут отсюда товарищи из резерва ККС, можно рассматривать только в рамках очевидного-невероятного. Нет у них таких возможностей, всего-то и научились за годы выдергивать с этого места желающих подраться. Сами же сюда ни разу не ходили.
Значит, рассчитывать я могу только на себя. И сейчас у меня в голове рисовался только один вариант — найти Барона, который соберется в наш мир, и упасть ему на хвост. Только, как это провернуть? Демоны не слишком расположены к общению даже со своими, с чужаком договариваться точно не станут. Да и пойди найди в этой глуши желающего прыгнуть на Землю. Это же какие-то джунгли неудачников!
Но — придется. Оставаться тут навсегда и становится Робинзоном на чужой планете, меня категорически не устраивало. Значит, нужно будет идти к соседям, и драться. Пройти третью мутацию, и с ней, возможно, получить возможность делать проколы в другие миры. Иных способов вернуться я с ходу придумать не мог.
Делать это решил уже завтра. Пока бродил по «своим» землям, успело стемнеть. А я, хоть и мог перестроить зрение на ночное, как-то не горел желанием таскаться по ночному лесу и нарываться на неприятности. Мало ли, что здесь нет «хороших» зверей. Тут, блин, кабана всей стаей валили, а что будет, если их толпа будет? К тому же ярко выраженных хищников?
В конце концов, не зря же Шано жил на дереве. Был бы он здесь самым страшным зверем, не искал бы убежище, куда непросто забраться.
Поэтому, запустив стаю наверх через ствол «баобаба», я улегся спать не выходя из боевой формы. Послушал начавшийся концерт жизни и смерти, который устроило ночное зверье, и отрубился. Мозг был перегружен
