Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
на один месяц, а Государственный совет, в котором Горемыкин рассчитывал найти поддержку для восстановления первоначальной редакции законопроекта, согласился с Думой, что означало полное отсутствие доверия к правительству.
Этот вотум явился серьезным ударом для Горемыкина и окончательно уронил престиж его кабинета даже в глазах консервативной партии.
Ясно видя невозможное положение, в котором находилось правительство, я взял на себя смелость использовать мои личные отношения с некоторыми из членов умеренно-либеральной партии в Думе и в Государственном совете, чтобы посоветоваться с ними в надежде найти какой-нибудь выход из затруднений.
Наши переговоры, к которым мы привлекли и Столыпина, становились все более интересными день ото дня и убеждали меня в возможности установить взаимное понимание между правительственной властью и народным представительством.
Я решил, наконец, открыть глаза государю на опасность положения и сообщить ему о результатах моих переговоров.
Дело это было трудное, ввиду противоречия его со всеми бюрократическими обычаями; император легко мог отказаться выслушать мнение министра иностранных дел по вопросу, который, строго говоря, не касался его ведения, но в этом случае я решил без всякого промедления подать в отставку.
С большими предосторожностями я пригласил к себе на дом небольшую группу моих политических друзей, и мы вместе составили докладную записку, представить которую императору я принял на себя при первой же аудиенции, которая будет дана мне в Петергофском дворце.
Автором этой докладной записки был Львов, молодой депутат большого таланта, принадлежащий к умеренно-либеральной партии.
Я привожу документ этот полностью, так как он наиболее полно обрисовывает то положение, в котором находилась Россия в это время:
«Отношения между Думой и правительством, которое представлено Советом министров, совершенно ненормальны и создают действительную угрозу установлению порядка в империи.
Всякие сношения между Думой и правительством прерваны, и между ними легла пропасть, созданная взаимным недоверием и враждебностью.
Ясно, что такое положение вещей устраняет всякую возможность какой бы то ни было творческой работы. Эта разобщенность проистекает, прежде всего, от состава министерства, который совершенно не отвечает потребностям нынешней политической ситуации. Персонал министерства выбран из среды бюрократии, и это вызывает к нему глубокое недоверие со стороны широких общественных кругов.
Это та самая бюрократия, которая повинна во всех бедах, постигших Россию, — в беспорядке и разрушении, царящих внутри страны, точно так же, как в неудачах Японской войны, и нельзя отрицать, что эти упреки — правильны ли они или нет — будут всегда направляться против всякого бюрократического министерства.
Нынешний кабинет не только не стремится рассеять это неизбежное недоброжелательство, но увеличивает его целым рядом ошибок, которые он совершил.
Более того, всякое министерство, составленное исключительно из представителей бюрократии, неизбежно обречено на отсутствие доверия со стороны представительных учреждений, без которого невозможно приобрести необходимый авторитет в их глазах.
Ни личные качества того или другого руководителя ведомства, ни его опыт или добрые намерения не обеспечат ему необходимый авторитет в политической жизни. Очень часто случается, что одного добросовестного исполнения бюрократических обязанностей оказывается недостаточно для успешного разрешения новых проблем в сложной и весьма разнообразной обстановке. А так как симпатии народа остаются с Думой — вся враждебность направляется против министерства, и это не может не вызвать роковых последствий для управления государством и для спокойствия страны.
Дума, занявшая враждебную позицию по отношению к исполнительной власти, игнорируется этой властью и, встречая с ее стороны такое к себе отношение, вынуждена оставаться в оппозиции, не уделяя внимания практической плодотворной работе. Дума такого рода перестает представлять собой мирный законодательный орган и все более превращается в горнило революционных страстей.
Настоящий состав Думы, будучи плохо подготовленным — нужно признать это — к законодательной работе, ввиду недостаточной подготовленности большинства ее членов, не может быть, однако, охарактеризован как исключительно революционный. Совершенно верно, что он включает крайние элементы, но они не играют руководящей роли. Большинство Думы состоит из сторонников мирной законодательной работы, враждебных революции. Только ненормальное положение и необходимость применять свои поступки к этому положению склоняют Думу к протестам и возбуждению по адресу правительства. Законы, внесенные Думой, заранее осуждены на отклонение.
Поставленная в такое положение, Дума теряет мало-помалу доверие к правительственной власти и привыкает рассматривать правительство как враждебную внешнюю силу. Несомненно, что Дума, из-за неудачной избирательной системы, не дает полного представительства всех слоев русского населения, напротив, имеются значительные и влиятельные круги общества, которые совершенно лишены представительства.
Крестьяне далеки от того, чтобы отражать истинное настроение земледельческого класса. В Думе господствует так называемая городская интеллигенция и полуинтеллигентные представители земледельческих кругов. По мнению невежественных крестьянских масс, Дума настолько всемогуща, что может передать землю всему населению и избавить его от безработицы и голода.
Это одно обстоятельство делает не только нежелательным, но и весьма опасным открытый разрыв между правительством и Думой. Единственный путь, способный помешать этому, состоит в восстановлении нормальных отношений между обоими учреждениями, что невозможно без замещения нынешнего кабинета новыми министрами.
Необходимо призвать к власти людей, способных приобрести влияние на Думу.
Новое министерство одно только способно спасти авторитет правительства и вполне восстановить к нему доверие и уважение народа.
Нежелательно, однако, составлять новое министерство из представителей какой-нибудь одной политической группы. Только образование министерства смешанного характера будет наилучшим образом отвечать требованиям момента. Это совершенно очевидно, так как в настоящее время правительство должно быть свободно от партийного влияния и от всякой зависимости от узких взглядов и теорий. Действительно, различные группы в Думе не имеют настоящих признаков политических партий, в собственном значении этого слова, поскольку они не приняли еще законченных форм и не являются правильным представительством слагающихся различных социальных группировок в стране.
Министерство, составленное из членов одной партии, было бы парализовано в своей деятельности теми обязательствами, которые были приняты ею в прошлом. Необходимо, чтобы перемены в отправлении внутренней политики определялись беспрепятственной инициативой монарха и не вымогались бы у него влиянием той или иной партии.
Император свободен в замещении одного министра другим и, делая это, должен руководиться соображениями об общем благе, а не требованиями партий, участвующих в политических конфликтах. Это не должно, однако, обозначать, что какой-либо отдельный член Думы не может быть призван для работы в новом министерстве; наоборот, таким путем правительство дало бы доказательство своего решения порвать с прежней бюрократической системой. Настоящее министерство бессильно, потому что оно настаивает на продолжении своих ошибок и традиций, которые уже получили всеобщее осуждение.
Новое положение требует новых людей. Образование министерства с участием членов Думы, помимо того что произведет благоприятное влияние на общественное мнение, в то же самое время внесет замешательство в ряды оппозиции. Все
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
