резко «пробуждается» от взгляда на одну точку в пространстве.
— Граждане Фархута, нас прислал Вождь Асии- Золий! Нам необходимо поговорить с генералом Джелусом! — громко произносит Папа.
— Граждане Асии! Приземляйтесь на посадочную площадку! Генерал Джелус вас ждёт! — внезапно звучит «эфирный ответ» со стороны звёздного штаба.
— Неожиданно! Надеюсь, это не обман — говорит Папа.
— Если б нас надо было убить, то уже бы это сделали, Вивек. Шансов у нас и так ноль, посмотри вокруг — говорит Дядя Абхай.
Наш звездолёт приземляется на площадку. Автоматически включается искусственная сила тяготения и открытое для космоса пространство посадочной площадки накрывается куполом из тонкой плазмы, чтобы мы могли дышать внутри неё. Открывается центральная дверь, ведущая в сам штаб, и оттуда выходит, видимо, тот самый генерал Джелус с небольшой охраной из четырёх человек.
— Приветствуем вас, великие граждане Асии. Мы вам всегда рады! Скоро пребудет ваша армия? — спрашивает генерал Джелус.
— Армия? — отвечает вопросом Отец.
— Да, армия, чтобы вместе напасть и обезвредить Конман — уточняет генерал.
— Обезвредить? — снова спрашивает Отец.
Вдруг всё вокруг нас заполняется слепящим светом, со всех сторон нарастает оглушающий шум, я поворачиваюсь в сторону источника этого шума и света и вижу в отдалении, как летят на нас каменные горящие астероиды, вернее, какие-то глыбы, очень похожие на астероиды, всё это движется со стороны нашего дома, со стороны Асии. Я не понимаю- что это? Отец, Мама и Дядя Абхай испуганносмотрят в ту сторону, кажется, что из их гдаз вот-вот потекут слёзы. Что это? Что это значит? Дома больше нет?! Бах! Что- то сильно ударяет меня по голове, и я проваливаюсь в какую-то черноту. Очнувшись, я вижу вокруг пустыню. Я стою на коленях со связанными руками. Справа от меня- Папа, также на коленях, его лицо в синяках, ещё Мама, она тоже избита, и Дядя Абхай такой же. Кто это сделал?
— Папа, что происходит? — спрашиваю я.
— Заткнись! — кричит кто — то и несильно бьет меня сзади по голове.
— Вот сволочи, а! Не трожьте ребёнка! — кричит Мама.
— Ты хочешь, чтобы маленький Ас увидел смерть впервые в жизни? Смерть Матери, ха- ха!? — говорит знакомый голос сзади.
Перед нами появляется знакомый человек, это же посол Конмана!
— Посол Сакур?! Что происходит! — спрашивает Отец.
— Происходит то, что должно было произойти. Новый мир. Мир Конмана вместо мира Асии! Мир приземлённого существования, мир сбывшихся потаённых желаний! — начинает говорить Сакур.
— Посол Сакур,….- пытается что-то сказать Отец, при этом слегка приподнявшись с колен.
Солдат, стоящий позади Отца, с размаху бьет его по шее лазерной дубинкой.
— Я уже не посол, теперь лидер, ха-ха, лидер Конмана — говорит Сакур.
— Переворот- ты сверг ваше правительство — говорит Отец, злясь, сквозь зубы.
— Да, сверг путём доверия, путём обмана, путём того, на что вы, Асы, не пошли бы; нам надоели ваши нудные нравоучения о гармонии, созидании и прочем. Мы хотим разрушать и править. Мы не хотим быть учениками! Да к тому же нерадивыми учениками, коими нас называет ваш Вождь Золий. Ой! Погоди! Я сказал- называет? Называл. Ха-ха! Называл в прошлом. Его ж теперь нет. Как и всей Асии — говорит Сакур.
Лицо Папы искажается гримасой ненависти и боли, Мама уже плачет навзрыд, Дядя Абхай просто смотрит в одну точку на песке с потерянным видом.
— Да, да, Асы, плачьте. Ведь какие чудеса может сотворить необратимая ярость, летящая на ультра-ядерной ракете, ха-ха! — издевается над нами Сакур.
— Ты, тварь! Я убью тебя! — с криком кидается на Сакура мой Папа, но стоящий позади него солдат снова бьёт лазеркой, и Папа падает.
— Знаешь что это? — Сакур достаёт из кармана какой — то пульт белого цвета.
Отец просто смотрит ненавидящим взором на вчерашнего посла Конмана.
— Это- специальный пульт, если я на него нажму, то тебя не станет, ты распадешься на атомы, а может, я нажму на другую кнопку пульта, и распадется на атомы твоя жена, твой друг Абхай, твой сын. Мы не сидели без дела на пути к свободе, мы воровали ваши научные достижения и перестраивали их под свои нужды. Ох, как же хорошо быть свободным от морали, от асийской морали. Весь мир, будто принадлежит только мне. А он и будет принадлежать мне. Уже очень скоро, Ас, ха-ха, уже скоро. Ну а вас продадут в рабство, в разные концы Конмана, а может, в разные концы системы, кто знает? Отвезти Вивека- в северную часть, его жену — в южную, сына — в восточную, Абхая- в западную! — приказывает Сакур.
Солдат, стоящий позади меня, берёт меня за локоть и уводит куда — то прочь, я чувствую настоящий страх, я чувствую, что меня лишают самого драгоценного.
— Нет! Мама! Папа! Нет! — Я кричу со слезами на глазах своим родителям, которых тоже куда- то уводят другие такие же солдаты.
— Сын! Помни, кто ты! Ты- Ас! Помни это! Васудева! Мы найдём тебя! Найдём! — кричит Папа.
(конец воспоминаний)
Глава 59
По моим щекам текут слёзы, если в моей жизни и было самое ужасное событие, то гибель Асии и потеря родителей, всё это вместе и было то самое страшное событие. Я чувствую, что парни поняли мой рассказ, мою историю. По всей системе уже много столетий идёт лживая пропаганда про «злобную асию», про то, как мы, Асы, порабощали другие миры, истребляли их культуру и, вообще, мы- «воплощение зла». Какая ложь! Наглая ложь! Мы несли свет добровольно, никого не принуждая, и тот же Конман жил, как хотел, но их одиночество съедало их, съедало их то, что они единственные, кто отказался от света, им хотелось, чтобы все познали их нескончаемую ненависть, их беспричинный гнев. Им не хотелось созидать, а хотелось разрушать, захватывать силой. Конечно, ведь разрушать всегда проще, чем созидать. Они увидели, что эксплуатируя других, можно начать беззаботную жизнь, но чем была плоха жизнь с кодексом Асии? Да тем, что всё- на равных, всё- общее для каждого в его мире, надо лишь трудиться, уметь общаться со своим миром, а им хотелось красть чужое и затем заставлять других завидовать им и сомневаться в своей честности. А кодекс Асии не давал им на всё это никакого права, поэтому мы стали лишними в их системе координат. Так что скажут парни в ответ на мою историю?
— Слушай, Сто Пятый, или как тебя там? Васу….Васу….- пытается выговорить мое настоящее имя Двухсотый.
— Васудева — помогаю я ему.
— Да, он самый, так вот, с чего
