вас крепко. Л.
26.5.1977. Париж – Карбондейл, Иллинойс
Дорогие мои птички!
<…> Мне Генрих прислал статью Завалишина о выставке русского искусства в Нью-Йорке, где называет Плавинского[359]и Немухина притихшими диссидентами. Я думаю, что он прав, т. к. я узнала недавно, что Немухин и др[угие] собираются опять в творческую командировку – посылает союз или горком, точно не знаю. Я в ужасе и не знаю, как его спасать. Очень обидно, что много лет быть принципиальным – и вдруг ради чего? Хотя, если бы не я в самом начале вытащила его из комбината[360]и направила, а то ведь пейзажи [писал], хотя и красивые, а вся эта шобла советская, с которой он дружил, – страшно вспомнить. Их обманули, все это было провокацией, и я думаю, что выставки, т. е. идеи этих скандальных выставок были продиктованы КГБ <…> Потому что логики нет, но есть результат, который можно раскручивать <…> Как [Рабин] мне тогда сказал, когда были выставки: «Ну как, играем?» «Я не играю!» – ответила я ему. Вот так. Думаю написать Володе письмо, может быть, он что-то поймет <…> Целую вас и крепко и очень люблю. Ваша Лида.
Илл. 142. Слева направо: Картины Евгения Рухина, Надежды Эльской и Лидии Мастерковой, поврежденные на «Бульдозерной выставке».
Архив М.М.-Т. и В.А.-Т.
04.07.1977. Париж – Карбондейл, Иллинойс
Дорогие мои братцы!
Действительно, давно не писала, как-то все не получалось. Пребываю в своих дурных настроениях. Все не могу приступить к работе. Порой кажется, что я уже ничего не смогу сделать. Были все те же проблемы, связанные с Игорем.
Вообще много всего неприятного для меня, т. к. он много говорит о принципах в искусстве, а делать ничего толком не может, я уже не говорю о том, чтобы заработать себе на хлеб <…> Дело в том, что он тоже теперь решил ничего не делать на продажу и вообще ничего бы не делал, так как нет у него стимула к жизни – так он говорит. Но мне все эти детские разговоры о принципах надоели. Я устала. Потому что жрать-то надо. И квартиру снимать надо <…> Получила чековую книжку в середине июня. Много было долгов. Пришлось отдавать, и квартира, и расходы с приездом Игоря, и его отъезд. Вообще боюсь, что даже машину будет не на что покупать. Собираюсь поступить в автошколу <…> Юре[361] скажите или напишите, т. к. я его адреса не знаю, чтобы он выслал мне то, что я ему дала, т. е. права, с которыми он ничего для меня не делал, хотя прошло уже 2 месяца. И к тому же лучше, если я пройду эту школу. Хотя очень трудно без языка и как-то уже не по силам, но знаю, что надо это преодолеть и пойти, т. к. без машины очень трудно. Очень рада, что у вас много животных и Манечка-Манюня их любит и вы тоже. А у меня расстройство ужасное. Недалеко от нашего дома нашла 2 котят. Они уже большие и в руки не даются, в ужасном виде, как 2 старичка, все в блохах. Ужас как переживаю. Хожу кормить каждый день, может быть, привыкнут, но дело продвигается туго. Сегодня отправила по почте, для Каш[иной] Тани вызов гостевой французский, а второй экземпляр] отправила по другой почте. Для Немухина еще не получила вызова – все обещают <…> Я часто вспоминаю Carbondale и считаю, что жить там очень хорошо. Сама бы переехала. Надеюсь, что все же начну писать картину, т. к. холст уже готов – безумно дорого все это стоит. Звонил Глезер: предлагает участвовать в выставке в Швейцарии художников, которые участвовали в 2-х выставках в Москве[362]. Я еще не знаю, буду ли это делать. Скорее всего, что нет.
Дорогая Риточка! Что касается твоей просьбы в смысле книжки[363], я считаю, что писать надо, но очень осторожно, и лучше писать постепенно. Вот пришло тебе что-то в голову, какие-то мысли по поводу этого всего – садись и пиши: заведи специальную] тетрадь или на листах, а потом соберешь все вместе, т. к. по плану писать трудно – надо к этому привыкнуть. Что напишешь, частично второй экземпляр] пришли мне, я буду дополнять или давать советы, т. к. я хочу, чтобы это было все точно. Напиши мне свои соображения насчет всего этого. Не тяни долго и не трусь. Я ведь не чужой человек. Целую вас крепко.
Жду писем.
Ваша Лида.
Илл. 143. Лидия Мастеркова рядом с автомобилем М.М.-Т. и В.А.-Т., на котором она училась водить. Карбондейл, Иллинойс, 1977.
Архив М.М.-Т. и В.А.-Т.
12.07.1977. Париж – Карбондейл, Иллинойс
Дорогая моя краса!
<…> Иногда очень хочется в Америку, и когда по телеку говорят в фильме по-английски, вспоминаю сразу вашу квартиру, диван, Витя на полу лежит, и ты спишь уже на диване, замученная тяжелой неволей. И так хочется поехать опять, и кажется мне порой, что USA все же где-то ближе, т. е. люди лучше, нежели здесь. Я слышала, что многие из Москвы собираются уезжать, например, Целков[364] уезжает со всеми картинами по гостевому вызову. [Илл. 144] Собираются Борух[365], Калинин[366], Плавинский, Оскар с Надькой[367]и Нюшкой[368] и др. И наверное, все в Париж, а кто из них друг? Никто! Да и не надо <…> Пишет ли вам Генрих? Что-то мне не пишет. Я послала письма Элли [Саттер]. Ты написала бы ей тоже, все же они очень милые люди. Я очень рада, что кепка пришлась как раз. Все не могу довязать Манюне кофту. Кажется, начинаю потихоньку осмысливать свою картину, но очень трудно приступить к натуре, когда такой большой перерыв. Странно, что вы не получили мои письма и слайды, которые я вам послала. Пишите чаще. Для меня большая радость получать ваши письма. Игорь уехал в лагерь. Писала я, кажется, уже.
Целую вас крепко.
Ваша Лида.
Илл. 144. Маргарита Мастеркова-Тупицина (на фото слева) в квартиремастерской Олега Целкова (на фото справа) в Париже. 1978.
Архив Музея современного искусства «Гараж». Фонд М.М.-Т. и В.А.-Т.
18.07.1977. Париж – Карбондейл, Иллинойс
Дорогие мои пташечки!
В тот день, когда вы звонили, я должна была ехать в гараж смотреть машину. И что же вы думаете – купила. Заплатили очень дорого, вернее, дорого, т. к. последние деньги пришлось отдать, но я довольна. Во-первых, машина, которую
