и дочь.
Я смеюсь. Оказывается Мано тот еще проказник. Спустя час, я чуть не валюсь со стула от смеха и стыда. Рыбак феноменальный любовник! Мама просит меня умерить пыл и не позорить ее перед посетителями. Но, черт подери, вас когда-нибудь привязывали к изголовью и слизывали шоколад из потаённого местечка? За разговорами я не замечаю, что Энди стоит у входа в кафе и наблюдает за нами.
- Милая, у нас влюбленный поклонник.
Я оборачиваюсь и сияю от счастья еще сильнее, чем мгновение назад.
- Я пойду, ты не расстроишься?
- Нет, конечно!
Залпом опустошаю стакан с молочным коктейлем, беру сумку и тороплюсь к мужу. Теперь мама смотрит, как мы целуемся, стоя под забытыми летними лучиками.
- Хочу тебя украсть, ты согласна? – Энди улавливает мой кивок и ведет к машине. Его рука по сей день в фиксаторе, но это не мешает ему, лихо водить «Шевроле». Если бы я могла лично поблагодарить бога, я бы сказала мудрейшему старцу спасибо и крепко обняла. Те кошмарные недели, проведенные в больнице, навсегда внедрятся в мою память. Энди долго приходил в себя, чувствовал вину за случившееся и проклинал родителей. Джаспер рассказал ему, как отчаянно я боролась в той рыбацкой хижине, как накинулась на Стоуна и с тех пор, он никуда не отпускает меня одну. А также установил какое-то приложение на мой телефон, что отслеживает мое место нахождения. Я пыталась образумить Энди, но он не желает слушать. Слишком свежи его собственные воспоминания о мстительном брате.
- Куда мы едем? Если у тебя на уме секс, то извини, неудачный момент.
Энди смеется и почесывает нос о плечо.
- С горяченьким, я потерплю, – подмигивает он. – Теперь не проблема затащить тебя в постель. Ведь ты в ней спишь каждую ночь.
- Энди!
- Когда я полностью обрету способность двигаться, тогда и будешь волноваться.
- С тобой невозможно разговаривать!
- Потому что я прав, детка. Эта пуля, слегка замедлила меня.
- Попади она немного правее, вместо безудержного секса, я бы носила цветы на кладбище! – я надуваю губы, и слезы сползают по загорелым щекам с веснушками.
- Эй-эй-эй, - Энди останавливается на обочине, перемещает меня к себе на колени. – Не плачь, малышка.
- Ты не представляешь, что я пережила там и потом в твоей палате! Врачи не делали никаких прогнозов и…
- И я жив, я рядом.
Ладонь Энди ласкает мою попу и спину.
- Я тебя люблю и не знаю, чтобы со мной было, если бы ты…
- Я здесь, ты одна меня держишь на этом свете.
Я целую мужа, и он кряхтит от того, что я случайно давлю на согнутую руку.
- Прости.
- Прощу, если…
Он шепчет мне на ухо пошлые гадости и обрисовывает ночное приключение, что меня ждет сразу после заката. Я хихикаю, возвращаюсь обратно на пассажирское сидение, и двигатель подает признаки жизни.
***
В «Хула-Хула» все меняется. Со стен исчезают фото и картины с изображением животных, игровые автоматы перебираются на свалку, а на барной стойке теперь, можно танцевать джигу. И все благодаря двум находчивым особам, пережившим сильнейшее ненастье.
- А вот и Боссоны пожаловали!! – крик Ипо разносится по пустому помещению.
- Привет, ребята! – радостно раскрывает объятия Оук, а Квентин (история о нем, может потянуть на целый роман), толкает Макала, что занят развешиванием ламп под потолком и он матерится на парня в военных штанах.
- Привет!!! – в унисон отвечаем с Энди. Я в легком возбуждении от того, что происходит. Этот бар, должен был стать гнилой дырой, где каждый предмет, отсылает к трагедии. Но мы с Ипо, уверены, что у местечка есть шанс на перерождение. Поэтому, примерно месяц назад выкупаем его у владельца за весьма умеренную плату, потому что тот, решает уезжать с Мауи и никогда не пересекать островную границу. Приводим в порядок с помощью парочки мужских рук и наконец, получаем желаемый результат. По-моему, это наилучшее вложение средств в стабильное будущее.
- А где Анна? – спрашиваю я, зная, что девочка обещала присоединиться к торжественному открытию.
- Звонила, будет через двадцать минут. – Откликается Ипо. Их переглядывания с Макала, такие пылкие и очевидно вожделенные, что Оук закатывает глаза и шумно вздыхает:
- Твою мать, вы еще оближите друг друга на бильярдном столе!
- Завидуешь? – усмехаюсь я, щипаю Энди за ягодицу, и двигаюсь к стене, на которой висит гирлянда из крупных, разноцветных лампочек-шариков.
- Вам? Как же! – фыркает Родригес. – Не дождетесь!
- Завистливый Оук, завистливый Оук. – дразнит Ипо и парень отворачивается, чтобы не показать подруге язык, как пятилетний мальчишка.
- Алоха! – голос Анны обдает теплом каждого из нас. Мы улыбаемся, смотрим на красивую девочку без намека на косметику, и Джаспер выступает вперед, чтобы обнять Бушел и произнести:
- Извините, что скрывал от вас свою личность и прикидывался заикающимся парнишкой. Я горжусь тем, что знаком с вами и имею честь присутствовать на таком знаменательном событии!
Мы все перестаем шевелиться, словно нас погружают в чан, наполненный добротой. Секунда, две и Ипо выкрикивает:
- Хватит уже грустить! Все здоровы, счастливы и пора начинать с чистого листа!
С этого момента, в баре воцаряется хаос. Макала спрыгивает со стремянки и притаскивает ящик с пивом. Оук включает музыку, а Джаспер, Анна и Ипо выставляют закуски на сдвинутые по центру столы. Я беру Энди за руку, вывожу в середину небольшого свободного участка и заставляю медленно переступать ногами в такт мелодии.
- Помнишь, как мы танцевали? У тебя была бешеная эрекция, а я едва могла дышать от пульсации внизу живота.
- Помню. Я помню всё, что связано с тобой.
- Энди, - я висну на его шее, а он запускает пальцы под мое коротенькое платье и гладит бедро. – Я боюсь подумать, что будет завтра. Сегодня нам так хорошо.
- Ничего не бойся. Никогда. Мы вдвоем и этого никто не изменит.
- Втроем…
Испанские мотивы врываются и динамиков и взгляд Энди темнеет.
- Что ты сказала?
- Танцуйте мистер Боссон, потому что скоро, я не смогу так вальяжно передвигаться.
- Повтори. Что. Ты. Сказала!
Я отступаю от него на шаг, виляю попой под горячие гитарные переливы и от души смеюсь:
- Нам выпадает шанс искупить грехи, танцуй!
Парень подхватывает меня одной рукой и страстно целует. И
