появилось два свежих анекдота.
Мастер Тьян скрипнул зубами и зарекся рассчитывать на сумасшедших.
Глава 11
Наверное, священники правы и где-то там существует Провидение, или Реальность по-особенному относится к клятвам Разрушителя, потому что обещание, данное Ракшу, пришлось исполнять.
Маги в лихорадочной спешке подбирали мне амуницию и составляли планы на все случаи жизни, но много времени это занять не могло, потому как — что там составлять, все равно заранее ничего не известно. Архивы Арконата содержали тонны литературы о дохаосных временах, но нужных сведений в них не могло оказаться по определению — Основатели выкинули из истории именно те, самые нужные мне две тысячи лет. Серые тоже ничем не могли помочь — они никогда не интересовались сплетнями с другой стороны континента (ну Зеферида, ну Тиран, ну что-то там распалось, да и пофиг), а в подготовку доппельгангеров исторические экскурсы не входили.
Тут надо было принимать во внимание временной масштаб: Пятый пропал за полтысячи лет до того, как основали наше королевство, но уже много позже наступления Эпохи Хаоса. В то время последователей Аркона не было в помине, еще существовала Гильдия Алхимиков, и вообще — все было не так, как сейчас. Нельзя исключать, что южане вообще забыли о демоне и нам всего лишь придется раскопать заброшенные руины. Лично я очень на это рассчитывал.
Маги грызли локти и пытались гадать на коровьих копытах, а мне нужна была определенность. Куда идти, кого искать? Оставался еще один шанс — я отправился к Ракшам.
С больничной койки на меня сурово взирал Третий, весь в мазях и припарках (целители утверждали, что кожа у него не только шелушилась, но и отслаивалась). Рядом отдыхала лысая обезьяна в штанишках на лямке с большой пуговицей. Хорошо иметь раздвоение личности! Пока Тень Магистра истерически ржал, я оставался совершенно спокоен.
— Что успел сделать? — потребовал отчета Ракш.
— Дата похода практически назначена, осталось утрясти детали. Скажи, не собирают ли твои братья литературу тех лет? Меня интересуют не философские труды, а что-нибудь вроде путевых заметок или переписки.
— Дэнис такими вещами не интересуется, разве что у мелких в Ганту что-то есть.
Кто из Ракшей — Дэнис, я не понял, но отметил, что Третий до сих пор считает демонов, обитающих в старой крепости, мелкими.
— Как бы это узнать?
— Сформулируй запрос точнее.
— Меня интересуют личности или организации, которые на момент пропажи Шестого обладали значимой магической мощью, особыми навыками или войском. О том, кто способен пленить Ракша, обязательно должно быть упомянуто в летописях.
Третий нахмурился.
— Он посмотрит. Я сообщу, если будет что-то интересное.
— А как…
Глупый вопрос застрял у меня на языке. Все верно — Третий воспользовался Слиянием, специфической демонской особенностью, позволяющей им координировать действия на расстоянии без всяких знаков и пентаграмм. Именно для этого мне и нужен был такой спутник. Но я не ожидал, что внешне все будет выглядеть так легко.
— И еще, если им попадутся карты…
— Уже. Скажи своим: пусть ждут посылки.
Искомые записи были доставлены почти со скоростью мысли — через два дня. Стопки хрупкой бумаги и рулоны карт сопровождала записка, от послания Первого отличавшаяся витиеватым подчерком и подчеркнутой учтивостью. Босс из Ганту сообщал, что пометил на картах (на случай, если Ракши запамятовали) линию южной Границы и места исчезновения тварей. От некогда дешевых книг, совсем не предназначенных для долгого хранения, исходил терпкий аромат трав и магии, поэтому прикасаться я к ним решился только в перчатках. Библиотекарь Академии, узнавший о появлении раритетов как по волшебству, висел у меня над душой, следя, чтобы стол был застлан чистой тканью, а для переворачивания страниц использовались специальные деревянные лопаточки. Сбоку от стола пристроился его помощник, заносящий в специальный амулет копии изученных страниц, чтобы потом все переписать. Может, предложить им ознакомиться с библиотекой Ганту на месте? Пожалуй, не стоит — эти двое могут и согласиться.
Разобрать изменившиеся за века диалекты удавалось не без труда, я забросил все занятия (зачем они мне теперь?), кроме тренировок с оружием (а вот это может пригодиться). Тень Магистра поворчал и смирился. В конце концов, ему тоже не хотелось жить на руинах, а в дальних странствиях всегда можно надеяться на хабар.
Старошонский и долийский я неплохо знал сам, а с текстами, хотя бы отдаленно напоминающими арабийский, мне помогал Ребенген. Четыре пачки писем (одна из них — любовных), две подшивки газет, зачарованных до состояния кованой меди, жизнеописание какого-то купца и куча памфлетов. Как ни странно, последние оказались полезнее всего.
Для того чтобы люди разделили твое недовольство жизнью, недостаточно ругать повара и прачку, нужен другой масштаб. Печатные (а значит — популярные) брошюрки едко высказывались о властителях умов и судеб, соседних народах и всех тех, кто хоть что-то из себя представлял в глазах общественности. Главной сложностью было понять, когда авторы шутят, и расшифровать аллегории, на пояснение которых никто бумагу не тратил. Но тут делу помогали газеты, в которых те же темы излагались без нужных смысловых акцентов, зато предельно корректно. И знаете что? Это было намного увлекательнее, чем летопись. Я с головой ушел в попытки разобраться, какие страсти кипели в стране с труднопроизносимым названием, определенно происходящим от слова «Карбин». Ребенген поглядывал на меня с завистью — ему достались рукописные каракули.
— Что-нибудь полезное? — в конце концов, не утерпел наставник.
— Интересно люди жили, Серым бы понравилось! Жалко, что не долго. Факты я бы в суд не понес, но сплетни тут собраны знатные. Упоминают Гильдию Алхимиков, но неуважительно. Свою власть ненавидят люто, ближайших соседей высмеивают, а кое о ком говорят зло, но без души, видимо, боятся. Чудно: демонов кличут «боевыми артефактами», упоминают какую-то «отвращающую магию». Это что, защитные периметры на одного человека?
— Нет, амулеты для опознания свой-чужой, по типу феллийских, их и сейчас используют в Пустоши. На одиночных демонов действует.
— Тогда понятно. Кстати, о Пустоши и Приливах тут ни слова.
— У тебя война есть?
Я ткнул в газеты.
— Только началась.
— Смотри внимательней. У меня переписка десятью годами позже и там сильно другой тон. Вероятно, тот конфликт многое перевернул.
Наставник оказался прав. Второй раз в жизни я читал записи свидетелей конца цивилизации, пусть не такого внезапного и сокрушительного, какой был в начале Эпохи Хаоса. Так же, как в свое время Робен Папарзони, авторы памфлетов и газет не видели надвигающейся беды. Беженцы из центральных районов континента, исподволь иссушаемых Пустошью, наводняли побережье, вызывая раздражение аборигенов, призывы «очистить» и
