бизнесе, значит, должен быть порядок во взаиморасчетах. Он намылился начать потихоньку рассчитываться за приобретенное мной хранилище со стазисом. С трудом уговорил его считать только половину стоимости под предлогом, что добывали злосчастный артефакт вместе.
Не знаю, как у меня все складывалось в прошлое посещение этого заведения. Не совсем помню. Сейчас же чуть не опозорился.
Нет, с агрегатом все более, чем хорошо, как и с выносливостью вместе с опытом. Но вот откуда-то взявшийся в голове укоризненный взгляд Лизы, сменяемый время от времени осуждающим Вали, чуть не привели к конфузу.
Это какой-то полный трандец. Я прекрасно осознаю, что запал на девчонок не по-детски, но не до такой же степени.
Понятно, что напряжение снял, и даже не один раз, но при этом, должного удовольствия не получил. Трудно быть довольным, когда без вины себя виноватым чувствуешь. Из-за этого, наверное, и на ночь не остался. Уже часа через три просто сбежал к себе в комнату и долго валялся, обдумывая случившееся. Больше всего пугала мысль:
— А вдруг это на всю оставшуюся жизнь? Вот чего бойся.
Терзаемый подобными мыслями, уснул уже перед самым рассветом, поэтому, большую часть дня проспал.
Когда проснулся, сам себя обозвал бараном, и первое, что сделал, выпил эликсир усиления, о котором вчера из-за переживаний тупо забыл. Его, конечно, рекомендуют пить перед сном. Но и так тоже можно. Тем более, физически напрягаться сегодня не планирую, а мозгами шевелить — даже полезно. После завтрака, который правильнее будет назвать обедом, я побежал к речке. Захотелось снова позагорать и поваляться на песке. Во время этого отдыха меня и украли.
Глава 14
На самом деле все получилось неожиданно для меня. Лежал на песке, загорал, никого не трогал и вдруг потерял сознание, сам не понял, как и из-за чего.
Очнулся с жуткой головной болью в пустоши, на носилках, обмотанный верёвками, как кокон паука. Сказать, что был в непонятках, ничего не сказать. Охренел напрочь. С трудом, превозмогая головную боль, от которой даже тошнота подкатывала, осмотрелся. Меня тащили на носилках четыре человека, одетых как оборванцы или бомжи. Ещё двух заметил идущими по сторонам. Что там впереди и сзади, увидеть не удалось. Помимо того, что сам я был обернут веревками, как клубок ниток, меня ещё и к носилкам привязали, поэтому ни приподняться, ни повернуться на бок не получилось. Один из несунов заметил, что я очнулся, и произнес:
— О, наш оракул пришёл в себя. Может, дальше своим ходом погоним?
Ему ответил другой несун:
— Заткнись и делай, что приказали, молча.
На этом все разговоры закончились. Недовольство первого говорившего несуна выдавало только усиленное сопение.
Я попытался обдумать его слова об оракуле и не смог. Точно не знаю, то ли уснул, то ли сознание потерял, но то, что вырубился, это точно.
В очередной раз пришёл в себя уже в почти полной темноте, в каком-то помещении, сложенном из дикого камня. Сводчатый каменный потолок намекал, что это помещение находится под землей. Думаю, скорее всего, это подвал.
От веревок меня освободили, поэтому удалось встать и немного осмотреться. Помещение было размером приблизительно три на четыре метра, за исключением деревянной двери, сквозь щели которой пробивались лучи света. Других проемов это помещение не имело и было абсолютно пустым. Казалось, что меня закрыли в каком-то склепе, у которого даже пол выполнен из камня. Неприятная, надо сказать, ассоциация. Голова продолжала болеть. Правда, уже не так сильно, но и не слабо. При движении казалось, что мозги встряхиваются и трутся о черепную коробку, поэтому, долго на ногах находиться не получилось. Прилёг на прохладный камень, скрутился калачиком и принялся мысленно себя жалеть. Надолго, правда, это не затянулось. В этот раз точно уснул.
Проснулся я от голоса Семёна, который спрашивал, где я нахожусь и почему не явился на место сбора отряда. Несмотря на то, что спросонку соображаю с трудом, сориентировался быстро и шёпотом ответил, что меня похитили. Пришлось рассказывать все в подробностях: как очнулся, в чем были одеты похитители, вспоминать их приметы. Не забыл уведомить и о поговорке про оракула. Потом в разговоре наступила небольшая пауза, после которой Семён успокоил. Сказал, что маяк работает, и они выдвигаются на мои поиски.
На душе реально стало легче. Появилась надежда на благоприятный исход этого похищения. Да и голова почти перестала болеть, поэтому настроение скакнуло вверх, и на лице непроизвольно расплылась улыбка.
Правда, радоваться долго не пришлось. Минут через двадцать за мной пришли и приказали выходить.
Поднимаясь по каменной лестнице, сделал себе пометку. Я был абсолютно прав, когда думал, что нахожусь в подвале. Притом, как оказалось, в очень глубоком подвале.
Подниматься пришлось довольно долго. Точно не знаю, но не сильно ошибусь, если скажу, что комната, в которой меня держали, находилась на глубине метров двадцать, а то может и побольше.
Скорее всего, это старинное сооружение, оставшееся целым после произошедших здесь в древности событий. Сомневаюсь, что его могли построить похитители. Странно, что сигнал маяка прошёл и связь была нормальная. Всё-таки магия, как не крути, рулит.
Когда я вышел наружу и осмотрелся, только утвердился в сделанных выводах. Вокруг была дикая местность, без каких-либо построек.
Надо сказать, что окружающее пространство изобиловало невысокими холмами и густой растительностью. Притом, эти заросли кардинально отличались от всего виденного раньше. Я бы назвал их молодым густым лесом. В голове пронеслось множество нехороших мыслей. Это куда же меня тащили и как долго придётся ждать помощи?
Если меня уволокли через какой-нибудь портал, то есть вариант и не дождаться Семёна. Тем более, что встретившие меня на улице люди выглядели очень уж агрессивными и резкими, как вода газированная.
Семён, как будто услышал эти мои мысли, потому что в ухе послышался его голос, который произнес:
— Как у тебя дела?
Не дождавшись от меня ответа, он продолжил говорить:
— Минут через пятнадцать будем на месте. Держись.
Услышав такую информацию, я воспрял, подумав, что уж за пятнадцать минут мне не успеют сделать ничего плохого. И как накаркал, потому что один из находящихся здесь мужиков обратился к другому:
— Хруст, ломай ему мозги по жесткому варианту. Некогда с ним играть в вопросы ответы.
Мужик, которого назвали Хрустом, сделал шаг в моем направлении, поднимая руку в знакомом жесте, как делали мозголомы в нашем поселении.
В прошлом мире было несколько случаев, когда частица горячей крови, доставшейся от кавказских родственников, одерживала победу над организмом, и я начинал действовать, как берсерк какой-то.
Так случилось и сейчас. Почему-то меня настолько взбесило это безразличие (ломай мозги по жесткому варианту), что планка упала, и события понеслись вскачь.
Мозголома, тянущего ко мне руку, я буквально сложил ударом ноги по мужскому хозяйству. Так как бил со всей возможной дури, приправленной дикой ненавистью, думаю, что вывел его из строя надолго. После этого удара, вместо того, чтобы продолжить движение вперёд, что само собой напрашивалось, я сделал шаг назад и нанёс удар локтем по стоящему сзади, чуть сбоку, конвоиру. Одному из тех, кто меня выводил из подвала.
Попал удачно и, наверное, тоже вырубил. Точно сказать не могу, потому что дальше начался лютый махач. Противники среагировали на мои действия неприятно быстро и уже через мгновение налетели с разных сторон. Удары наносились сразу по нескольким этажам, если можно так сказать. Отбивался, как мог, стараясь все время находиться в движении, правда, недолго. Слишком уж много было противников и очень даже непростых. Минуты не прошло, как меня подловили, и вырубили напрочь.
Очнулся от прошедшей по телу целительной прохладной волны. От неё настолько захорошело, что, не открывая глаза, я не удержался и потянулся всем телом, как ленивый кот. Вокруг раздался беззлобный весёлый смех и послышался голос Семёна, который произнес:
— Открывай глаза и вставай уже. Хватит изображать ленивца.
Открыв глаза и осмотревшись, я обнаружил вокруг множество знакомых и не очень людей, которые активно перемещались и занимались непонятными делами. Стоящий рядом Семён протянул руку и помог подняться на ноги, при этом по-доброму улыбаясь:
— Заставил ты,
