Орлеана все еще помнит, что произошло.
Это был Альберт Дж. «Роли» Маркс, который называл себя «раввином на полставки», а на самом деле зарабатывал на жизнь игрой в южных странствующих театральных труппах. Свое прозвище он получил за то, что одной из лучших его ролей считалась роль Роули в спектакле «Школа злословия». Кроме того, он был несколько ростоватого телосложения, что делало прозвище вполне уместным. Современник однажды охарактеризовал его следующим образом:
Он немного ниже среднего роста, его рост в чулках — около четырех футов и нескольких дюймов. На его лице всегда сияет отблеск хорошего настроения, за исключением тех случаев, когда его мучает подагра (к сожалению, довольно часто), и он является одним из самых добродушных парней на свете.
Актерский диапазон «Роли» Маркса был существенно ограничен его ростом. Особенно ему удавались роли комических стариков, и он был знаменит своей манерой смеяться на сцене. «Увидеть один из его смешков — это будет полезно для сердца», — писал критик об одном из его выступлений. Я говорю «увидеть один из них, потому что ничего особенного не слышно, когда он смеется; он как бы вращает глазами, набивает щеки ветром и вдруг выпускает его наружу, в то же время делает полуоборот, наклоняется, как бы для того, чтобы плюнуть, лукаво подмигивает публике и размахивает тростью — и готово». Он сыграл в таких популярных в то время драмах, как «Губернатор Хертолл», «Старый Смакс», «Эндрю Маклестейн». О его исполнении главной роли в последней из них тот же критик писал
Andrew Mucklestane! Ах, как часто я наблюдал его пародию на этого персонажа, который представляет собой ни больше ни меньше как сентиментального шотландского рыбака, очень доброжелательного в своих чувствах и всегда готового спасти беглых графинь и тонущих детей! И наблюдать за тем, как Роули до седьмого пота вкалывает в «бизнесе» этого персонажа, — удовольствие для всех любителей романтической драмы. Роули вводит в свой спектакль тринадцать падений, и не раз приходилось подпирать сцену, прежде чем она подвергалась его энергичным маневрам.....
Как удалось такому обаятельному шуту стать главным раввином сефардской общины в таком изысканном городе, как Новый Орлеан? Видимо, его добродушие в слабый момент покорило прихожан, и он получил эту должность. Кроме того, он подрабатывал инспектором на таможне и пожарным. Он стал директором благотворительной ассоциации пожарных, помогал ей ставить бурлески и представления для сбора средств, сочинил частушку «Песня пожарного», за что городские власти Нового Орлеана назначили его «Поэтом-лауреатом пожарных».
Однако сефардские старейшины синагоги несколько иначе оценили его выходки и стали называть его «пятном на еврейском духовенстве». Поговаривали, что «Роли» Маркс не соблюдает диетические законы, что он не удосужился сделать обрезание своим сыновьям и что однажды, в праздник Пурим, он оказался слишком занят другими делами, чтобы вести службы. Наконец, во время службы на Рош а-Шана один из пожилых членов общины смело поднялся на ноги и объявил собравшимся, что это позор, что раввином должен быть человек, «который не посвятил своих сыновей в завет Авраама» и который «зверски напился в день смерти двух своих сыновей». Это было слишком даже для доброго характера Роли Маркса. Он стучал кулаками по кафедре и кричал: «Господи Иисусе! Я имею право молиться!»
Было бы проще списать возмутительное поведение Роли Маркса на его «низкое» ашкеназское происхождение, если бы можно было утверждать, что «старые» сефардские члены синагоги в Новом Орлеане все до единого вели себя наилучшим образом. Увы, многие из них вели себя иначе. Так, например, Виктор Соуза, имевший чистые испанские корни с обеих сторон (его мать была Перейрой), обручился с девушкой по имени Роуз Бурдо, католичкой. За 19 дней до свадьбы Виктор принял католическое крещение, и пара обвенчалась у преподобного Антуана в новоорлеанском соборе Святого Людовика. Это не помешало Виктору Соузе через несколько лет быть идентифицированным в церковных записях как «израильтянин», и скандал, связанный с его межнациональным браком, был ничтожен по сравнению с объявлением, последовавшим вскоре после этого, что он и его партнер, Декади Байз — еще один представитель «старой» сефардской семьи, имевшей известные связи в Нью-Йорке и на острове Сент-Томас, — «скрылись и обманули своих кредиторов, которых они позорно обманули». За поимку этой пары предлагалась тысяча долларов или пятьсот долларов за каждого из них, а новообращенный католик был описан в объявлении «Разыскивается»:
Виктор Соуза, еврей, рост около 4 футов 11 дюймов, лицо крупное, нос большой, рот маленький; лицо красное, борода сильная и черная. Д. Байз, еврей, рост около 5 футов 3 или 4 дюймов, лицо полное, в пятнах, сильная черная борода.....
Виктор Соуза был пойман, судим за мошенничество, осужден и отправлен в тюрьму.
Деловая вражда между ашкеназами и сефардами была, пожалуй, самой страшной из всех, несмотря на то, что все эти люди принадлежали к одной, якобы объединяющей их общине. Одна из самых позорных битв в Новом Орлеане произошла между г-ном Соломоном Одлером и г-ном Л.А. Леви-младшим. Одлеры были выходцами из Германии и сделали неплохие деньги на производстве так называемого «азиатского линимента» — патентованного лекарства с девяностопроцентной защитой, рекламируемого «для лечения зубной, головной и других болей». Соломон Одлер также держал магазин кожи и сухих товаров. Господин Леви был одним из нескольких сефардских семей Леви, которые были разбросаны по всему Атлантическому побережью. Ссора произошла из-за шинели.
Некий мистер Филлипс (тоже старый сефард) продавал с аукциона партию льняных пальто и пообещал своему другу Леви, если таковые останутся, купить пальто по той же цене, которую оно принесло на аукционе. После аукциона, когда Леви пришел в заведение Филлипса, чтобы посмотреть остатки, он не смог найти подходящего пальто. Тогда он — похоже, довольно бесцеремонно — обменял одно из оставшихся пальто на пальто, которое ему подошло, из кучи пальто, купленных г-ном Одлером. Затем Леви заплатил Филлипсу за пальто. Когда г-н Одлер узнал о подмене пальто, он был не в восторге. Ведь он не просто так выбирал размер пальто. Поэтому он послал г-ну Леви счет за пальто, который Леви, не видя необходимости платить за пальто дважды, отказался оплачивать. Тогда Одлер предъявил Леви иск о возмещении стоимости пальто, проиграл его и в ярости ворвался к г-ну Леви в его торговое заведение, назвав Леви вором. Леви тут же вызвал Одлера на дуэль, но Одлер надменно отказался, заявив, что Леви «не джентльмен и поэтому не имеет права на удовлетворение». Леви немедленно распорядился напечатать и раздать на улицах листовку, в которой говорилось следующее:
Уведомление для общественности.... С.
